Дафна дю Морье - Дух любви Страница 48

Глава десятая

В Духов день солнце с самого утра заливало своими лучами веселящихся жителей Плина. Гавань кишела прогулочными шлюпками, с которых люди наблюдали за гонками вверх по реке и обратно.

Наконец наступил вечер, горожане стали расходиться по домам, но более молодые и неуемные в поисках развлечений толпились на городском причале у старого трактира «Король Уильям».

В Плине открылась ярмарка.

На мощенной булыжником площади теснились палатки, были там и соревнования в бросании кокосовых орехов, и «тетушки Салли»[16], и метание дротиков, и весы; на каждом шагу попадались лотки со сластями и прохладительными напитками.

Самым притягательным развлечением была карусель. Возле нее собралась густая толпа: матросы, в том числе иностранные, со стоявших в гавани кораблей, мальчики и девочки, убежавшие из дома, влюбленные, не терявшие времени даром. Над этим плыли визгливые звуки губной гармошки, наигрывающей беззаботную мелодию популярной песенки «Чарли Шампань зовут меня».

Ночь была темной и ветреной, гонимые по небу редкие облака скрывали звезды. Мерцали фонари, гуляющие то и дело теряли друг друга в толпе: «Нэнси Пенроуз, где ты?», «Кто-нибудь видел моего Джона?»

Воздух был напоен радостным волнением и ожиданием приключений… шепот во тьме… прикосновения рук…

Круг за кругом полетели раскрашенные кони; несчастный парень, обливаясь потом, крутил рукоятку.

Забыли девчонки о божеском страхе.Пора уже стать поскромней и умней.На ум им идут лишь одни вертопрахи —Нет, чтобы глядеть на серьезных людей, —

заливалась губная гармошка, и кружащиеся на конях люди раскачивались в такт музыке.

Держа перед собой Энни, Джозеф сидел верхом на коне. Кристофер на другом конце причала бросал дротики, соревнуясь с голландским матросом.

Джозеф раскачивался под веселую мелодию, волосы Энни развевались вокруг его лица, губы его почти касались ее губ, и она, опьяненная ночью и сверкающими огнями, и думать забыла о том, что ждет ее впереди.

Круг за кругом летели они, смеясь, напевая, сливаясь голосами с безудержным потоком звуков.

Забыли девчонки о божеском страхе.Пора уже стать поскромней и умней.На ум им идут лишь одни вертопрахи —Нет, чтобы глядеть на серьезных людей.

Джозеф плотнее прижал Энни к себе и зарылся лицом в ее волосы.

– Дорогая, я люблю тебя… люблю, уйдем отсюда… сейчас, немедленно. Я больше не могу ждать.

– Нет… Джо, это нельзя. Ах! Я не могу.

– Да.

– Нет… не проси меня.

– Да. Я говорю, да.

– Ах, Джо, как мы можем? Куда мы пойдем? Мы не должны.

– Да… уйдем, сейчас, по воде, на мой корабль. Любимая, я больше не могу без тебя… пойдем.

– Джо, пожалуйста…

– Энни, красавица моя, Энни, я люблю тебя! Быстро в шлюпку, она ждет у причала, и на корабль.

Испуганная и одновременно взволнованная Энни позволила Джозефу провести себя через густую, напирающую толпу и посадить в лодку. Темную воду покрывала крупная зыбь, беззаботный ветер развевал волосы и юбки девушки.

– Джо, отпусти меня, позволь мне вернуться!

– Я говорю, нет, Энни, это так чудесно, так чудесно…

Над волнующейся водой гавани лодка стремительно неслась к черному кораблю, который стоял на якоре у дальнего буя. Джозеф греб как безумный, его лицо было мокрым от брызг, сердце бешено билось, глаза сияли.

Небо очистилось от облаков, и на нем туманным блеском светилась одинокая звезда. В середине гавани ветер и отлив подхватили лодку и понесли ее к кораблю с такой же силой, с какой поток, вращающий колесо мельницы, устремляется в запруду.

Энни, сжавшись в комочек, сидела на корме, ее глаза и руки горели, колени дрожали. Что ее ждет, отчего она чувствует себя такой слабой и беззащитной, откуда это странное возбуждение? Джозеф не обращал на нее внимания.

Огни причала растаяли вдали, музыка еще звучала, но постепенно становилась все тише.

Забыли девчонки о божеском страхе.

Пора уже стать поскромней и умней…

Из своего окна Филипп Кумбе с презрением наблюдал за толпой. На какой-то миг он увидел Джозефа и Энни, которые шли, держась за руки, в направлении ярмарки, но они тут же скрылись. Филипп плотнее задернул портьеры, отошел от окна и сел у погасшего камина наедине со своими мыслями.

А в гавани маленькая лодка ударилась о борт корабля, и по свисающей с него веревочной лестнице вверх поползли две фигуры.

– Джо, что я наделала… что я наделала? – шептала Энни.

Джо взял ее лицо в ладони. Кроме них на «Джанет Кумбе» никого не было. Высоко над его головой раскачивался якорный огонь. Между кораблем и Плином лежала гавань. То был звездный час Джозефа, прекрасный, победоносный.

Он на руках отнес Энни вниз, в тихую каюту.

Пять дней спустя они обвенчались без церковного оглашения.

Эта женитьба произвела целый переворот в семье капитана. Джозеф переселился в Дом под Плющом, который после смерти Томаса стоял пустым, поскольку Мэри не захотела оставаться там одна и теперь жила с Сэмюэлем и его семьей. В услугах племянниц необходимость, разумеется, отпала.

Кристофера женитьба отца глубоко потрясла. Он сразу невзлюбил Энни, подозревая, что при всей своей красоте она глупа и ограничена, более того, не способна дать отцу прочного счастья.

Эти смехотворные влюбленные из Дома под Плющом смущали и раздражали его. Он старался как можно больше времени проводить на верфи, делая вид, что любит свою работу, но при этом твердо решил для себя рано или поздно уехать из Плина и поискать счастья в другом месте.

Альберт, устав дожидаться, когда «Джанет Кумбе» снова выйдет в море, нанялся на другое судно и предоставил отца его судьбе.

Чарльз прислал письмо из Африки, в котором передавал мачехе поклон; Кэтрин была в восторге от того, что у нее появилась подруга почти одного с ней возраста.

Джозеф напоминал человека, мысли которого витают в облаках, а ноги стоят на краю пропасти.

Шесть недель он прожил не думая ни о времени, ни о деньгах, ни о чем и ни о ком, кроме себя и Энни. Корабли покидали гавань и вновь возвращались, лето было в полном разгаре, но «Джанет Кумбе» по-прежнему стояла у своего буя, всеми забытая и покинутая.

Однажды в конце июля в Дом под Плющом зашел поужинать Дик Кумбе, первый помощник капитана семейного судна, твердо решив тактично поговорить со своим дядюшкой-шкипером. Сам он женат не был и с легким презрением относился к тому, что его дядя пал жертвой женских чар и, вместо того чтобы заниматься своим кораблем, оказался под каблуком у жены.

Был теплый, красивый вечер, и Дик застал Джозефа и Энни сидящими в саду.