Патриция Райс - Лунный свет Страница 48

Они вышли из коттеджа на свежий воздух и по грязной щебенке двора направились к лошадям. И в это время во двор въехала странная всадница.

– Добрый день, милорд, – с вызовом сказала она.

Обри удивленно взглянула на всадницу. Раньше она никогда не видела эту девушку. Верхом на ослике, одетая в выброшенный какой-то леди костюм, девушка держалась гордо и прямо. Волосы, когда-то бывшие желтыми, были убраны в претенциозную прическу над узким лбом и блеклыми васильковыми глазами.

– Добрый день, Бланш, – поздоровался Остин и, ухватив Обри за локоть, подтолкнул к лошадям, не собираясь продолжить разговор.

– «Добрый день, Бланш»!.. И это все, что вы можете мне сказать?

Девушка слезла с осла и преградила им путь.

Бланш была скорее женщиной, чем девушкой. Глубокие морщины пересекали лоб, маленький остренький носик выглядел карикатурой на бледном личике. Но, несмотря на истощенный вид, груди у нее были полными и высокими и выпирали из-под покрывавшего их тонкого муслина.

Обри сдержала вздох понимания, когда ее взгляд скользнул ниже и обнаружил явные признаки беременности под оборками юбок.

Остин не казался обеспокоенным встречей, хотя старался держаться между женщинами, словно оберегая Обри от злобного взгляда Бланш.

– Не думаю, что нам есть о чем говорить, Бланш. Разве вы недовольны тем, что я для вас сделал?

– Вы ожидаете, что я буду работать с этим? – визгливо закричала она, указывая на свой живот. – Я не смогу долго скрывать это, и рано или поздно какой-нибудь кретин пожалуется на меня хозяйке. Вам придется заплатить за мое бесчестье, милорд. Ничего другого не остается.

Обри задержала дыхание, когда до нее дошел смысл слов. Бланш. Это была та самая служанка, которую он прогнал, прежде чем приехала Обри. А причина была очевидна. Она попыталась вырваться из рук Остина, но тот крепко держал ее.

– Я честно расплатился с вами, Бланш, и просил от вас не больше, чем вы могли обещать. Если бы этот ребенок был моим, я признал бы его и поддержал, но я тоже умею считать, Бланш. Прошло больше года с тех пор, как мы вместе с вами коротали время. Вы должны поискать кого-то еще, чтобы обвинить его в ваших проблемах. – Он увидел большой зеленый синяк над ее бровью. – Впрочем, если вы скажете мне имя этого человека, я смогу убедить его предпринять соответствующие действия.

Васильковые глаза внезапно стали испуганными, и Бланш отшатнулась.

– Он должен быть вашим, милорд. Вы обещали мне это.

Отвращение и ужас подкатили к горлу Обри вместе с каким-то чувством, которому она не могла дать точного определения.

Она была достаточно умна, чтобы не осуждать Остина или служанку за их уступку телесным потребностям, но она не могла сдержать эмоций, нахлынувших на нее при встрече с этой женщиной, которая служила графу таким интимным образом. Она вырвалась из рук Остина и бросилась к поджидающему скакуну.

Бланш взирала на ее бегство с немалой долей удовлетворения. Выругавшись, Остин повернулся на каблуках и поспешил за Обри.

Все планы графа на сегодняшний день полетели в тартарары.

Остин не сделал попытки догнать ее. Обри имела все права сердиться, и он счел за лучшее переждать, пока она остынет. Он верил, что здравый смысл возобладает, когда ее чувства утихомирятся. За то, что он когда-то переспал с такой потаскушкой, как Бланш, следовало упрекать только себя. Он совершенно не мог представить, как отреагирует на это такая нежная благородная леди, как Обри. Его гнев на Бланш был разбавлен немалой толикой любопытства по поводу ее любовника. Был ли он тем же человеком, который поставил ей синяк? Решив, что у такой, как Бланш, любовников может оказаться столько, сколько листьев на дереве, и не нужно придавать никакого значения старому синяку, Остин перестал об этом думать. У него не было большой охоты вновь беседовать с Бланш. Все, чего она добивалась, это поговорить с Обри и самой убедиться в том, что у него не осталось никаких шансов. Если это так, то его шансы и впрямь сомнительны. И он не может позволить себе роскошь упустить хоть один.

Он въехал во двор как раз вовремя, чтобы успеть заметить маленького бродяжку, проскользнувшего через живую изгородь у кухни к черному ходу. Быстро оглянувшись, он обнаружил, что поблизости не было никого из слуг, кроме Джона, занятого чисткой кобылы Обри. Мгновенное подозрение вспыхнуло в его разгоряченной голове, и он торопливо спешился.

Мало кто из деревенских приходил в аббатство. Он не узнал в сорванце никого из детей арендаторов, но в то же время силуэт бродяжки показался смутно знакомым, и это заставило Остина ускорить шаги.

Мальчик добрался до каменной арки, ведущей к кухне, и огляделся, словно искал кого-то. Поскольку в это время на кухне могла быть только Пейшенс, Остину оставалось предположить, что она и была его конечной целью. Но бедная слабоумная кухарка никому не могла пригодиться, разве что в качестве посредника для кого-то в доме.

С поразительной для хромого легкостью Остин подобрался к парню сзади и ухватил его за ворот. Мальчишка завизжал и попытался вырваться, но, быстро оценив крепость поймавших его рук, затих.

– У тебя здесь какое-то дело? – спросил Остин с обманчивой лаской.

Парень непроизвольно схватился за уголок письма на веленевой бумаге, выглядывавший из-за ворота его рубахи.

– Да, сэр… Я хотел сказать, нет, сэр. Пейшенс дома, сэр?

Остин понял, что его присутствие на кухонном дворе и не подобающая джентльмену одежда представили его как одного из домочадцев, а не хозяина дома, но не собирался тешить свою гордость, объясняя мальчишке, кто он такой. Может, и к лучшему.

– Что у тебя, парень?

Невзирая на отчаянное сопротивление, он отобрал у мальчишки конверт.

– Это для леди, сэр. Он сказал вручить это леди в собственные руки. Леди и никому другому, сэр. Пожалуйста, сэр, он выдерет меня, если я не сделаю это.

Остин не обращал внимания на мольбы парнишки, пока изучал запечатанное письмо. Почерк отправителя оказался незнакомым, но был, несомненно, мужским. Печать ни о чем не говорила. Но он сжал кулаки, когда понял значение тайного послания.

– Я прослежу, чтобы леди получила письмо, – мрачно заявил он, отпуская воротник мальчугана.

– Но, сэр… – начал, было, мальчик, но, наткнувшись на отчужденный взгляд Остина, осекся.

– Даю тебе слово, что леди получит письмо. Тебе не стоит рассказывать своему хозяину об остальном, но советую отговорить его присылать таким манером еще какие-нибудь письма. Граф не любит, когда у его черного хода шныряют незнакомцы.

Остин дал мальчику монету и зашел на кухню, прикрыв за собой дверь.