Элизабет Деланси - Нечаянная любовь Страница 48

Чепмены смотрели на него, словно пытаясь выяснить до конца, почему он ничего не знает об обряде крещения.

— Мои родители были квакерами[12], — сказал Гилберт и тут же пожалел о сказанном.

Чепмены обменялись озабоченными взглядами. Отис посмотрел на ремень Гилберта, на котором у молодого человека висел кольт. Конечно, прежде чем садиться за стол, надо было снять его.

— Квакеры, — произнес Чепмен. — А что ты о них знаешь? — спросил он жену.

— Очень простые, мирные люди, — ответила миссис Чепмен. — У нас в Иллинойсе соседи были квакеры.

Было слишком поздно, ничего не изменить. Гилберту оставалось только молча страдать. Теперь Чепмены могут подумать, что у него ни характера, ни принципов. Квакер — с кольтом! Они, конечно же, найдут малышу другого крестного отца и дадут другое имя…

— Мне очень жаль, мэм…

— Вам не о чем сожалеть, мистер Бут. — Вовсе не огорчившись, успокоила его миссис Чепмен. — Отис, я и Гилберт — все мы ждем вас в церкви десятого июня!

Глава 12

Джим Эймз лежал в комнате Эдварда, бессильно откинув голову на подушку. И казался маленьким и жалким на большой широченной кровати. Он опять не мог заснуть ночью — сильно болела нога. Джулии пришлось дать ему снотворное. До сих пор он был вялым и неразговорчивым. Больная нога лежала поверх одеяла. На груди у Джима пристроилась Пчелка, ласково мурлыкая, кошка успокаивала его. Причем, по-видимому, испытывала блаженство от проявленного к ней внимания.

— Джим, может быть, съешь кусочек пирога? — спросила Джулия.

— Да, мэм… К вам кто-то пришел в гости? — поинтересовался он. — Верно, мэм?

— Городской комитет по улучшению, — Джулия отломила кусочек пирога и положила мальчику в рот. — Мы собираемся через несколько недель, чтобы поговорить о том, как можно улучшить жизнь в городе.

— Мне бы хотелось жить в городе, тогда не пришлось бы ходить в школу так далеко!

— Прежде всего, предупреждаю: ты должен впредь носить ботинки! Слышишь? — Джулия строго посмотрела мальчику в глаза. А тот неожиданно весело рассмеялся. — Мосси смастерил тебе костыль. Скоро ты научишься ходить с его помощью и даже прыгать.

Покормив Джима, Джулия спустилась вниз. В гостиной Хэриет Тейбор громко разглагольствовала о нарушении городских законов. Именно этот вопрос они обсуждали сегодня на собрании исполнительного комитета. Хэриет негодовала. Мощная грудь вздымалась так, что лиф черного шелкового платья, казалось, вот-вот треснет по швам.

— Если хотите услышать мое мнение, то я считаю — мы должны закрыть «Бон Тон». «Девочка для танцев» — всего лишь условное название обыкновенной проститутки. А Делвуд Петти — поставщик подобных женщин!

Джулия вздрогнула при этих словах.

— Хэриет, пожалуйста, говори потише. У меня наверху Джим Эймз.

Хэриет пристально посмотрела на Джулию через пенсне. После столкновения из-за Гилберта Бута в гостиной Луизы Уиливер, она стала относиться к Джулии довольно прохладно, если не враждебно.

— «Нью-Гейти», — продолжала Хэриет более спокойно, — также доставляет нам много хлопот из-за виски и карточных игр. Но, по крайней мере, там не играют в «Фараона» и не держат женщин легкого поведения!

— «Бон Тон» на Мейн-Стрит достаточно выгоден для нашего бизнеса, — отозвалась Рената Блюм. — Думаю, против его закрытия будут возражать все владельцы магазинов…

— Деньги, — процедила Хэриет сквозь зубы, — это все, о чем можете думать вы, владельцы магазинов!

Рената удивленно приподняла черные тонко очерченные брови.

— Послушай, Хэриет, мы, как и все, заботимся о процветании города и хотим помочь избавиться от социальных пороков! Но мистер Петти — хороший сосед, хотя иногда попивает виски, сидя у входа в салун.

Аморальный облик Делвуда, пьющего виски на улице, послужил поводом для бурной перебранки между Хэриет и Дотти. Потом поднялась Луиза в голубом шелковом платье, прекрасно оттеняющем яркий цвет окрашенных хной волос. Она горячо заговорила о том, что мальчишки всегда толпятся перед салуном, разглядывая сквозь стеклянные двери и широкие окна наряды девочек для танцев. А наряды лишь условно прикрывают наготу!

Джулия попыталась напомнить возмущенным и возбужденным дамам главную тему собрания.

— Конечно, стол для игры в «фараона» — настоящее нарушение закона…

— Но, похоже, начальник полицейского участка Макквиг не собирается что-либо предпринимать! — сказала Дотти.

Луиза задумалась, потом снова заговорила.

— Также как и мужчины в городском совете. Я несколько раз пыталась разговаривать с Джорджем об этом, но он считает, то, что происходит за запертыми дверями, нас не должно касаться!

— Какой позор! — сердито и разгневанно выпалила Хэриет, — высоко подняв чашку, она подносила ее ко рту резкими движениями. — Если у мужчин недостаточно смелости, чтобы искоренить отвратительные пороки, то это должны сделать женщины! — она оглядела присутствующих высокомерно и надменно. — Я требую, чтобы эта игра — «фараон», была запрещена, а проститутки должны быть выселены из города. Если этого не сделает городской совет, то я заставлю начальника полиции принять серьезные меры!

Она поднялась, роняя на вычищенный ковер крошки от пирога.

— Слабовольные женщины! Вы все — слабовольные женщины! Я не выношу слабовольных женщин! Прощайте!

Высказавшись, Хэриет гордо выпрямилась и решительно выплыла из гостиной, оставляя присутствующих с растерянно открытыми ртами и в полном недоумении от ее выходки. Джулия, постаралась совладать с растерянностью, вышла следом за Хэриет, пытаясь успокоить разгневанную даму.

— Не уходите, Хэриет. Мы не возражаем против вашего мнения. Просто у нас дискуссия, и каждый вправе высказать свое мнение!..

Хэриет стояла в прихожей перед зеркалом, поправляя шляпу.

— А вы, Джулия Меткалф — настоящая бесстыдница! Еще и года не прошло со дня смерти мистера Эдварда Меткалфа, а вы уже путаетесь с этим человеком! — она решительным жестом воткнула булавку в черную фетровую шляпу.

— Хэриет…

— Вы считаете, никому не известно, что между вами происходит? Об этом знает весь город, — натянув черные лайковые перчатки, резко распахнула дверь. — Боюсь, что мне придется отказаться от нашей дружбы! — дверь шумно захлопнулась за Хэрнет так, что задребезжали дверные стекла.

Джулия стояла, растерянно глядя вслед миссис Тейбор. Ей было неуютно и неловко. Значит, история стала достоянием всего города! Все сказанное Гилбертом в «Пикаксе» послужило отличным поводом для сплетен.

Джулия с горечью думала о том, что Хэриет права. Гиб воспользовался гостеприимством и запятнал ее репутацию. Она должна была обидеться на него, разозлиться, но почему-то чувствует только горечь, смущение и недоумение. Чего он добился? Что получил от нее? Всего один поцелуй и несколько обедов?.. Ни денег, ни уж тем более интимной близости!