Констанс О`Бэньон - Рыцарь Золотого Сокола Страница 49

Сэр Хэмфри с интересом разглядывал выступивший из тумана скалистый берег. Он никогда не бывал на Фалькон-Бруине и, не будь их прибытие сопряжено со столь тягостными обстоятельствами, наверное, радовался бы случаю познакомиться с островом.

Темные глаза Райена, стоявшего рядом с лордом, смотрели вдаль, но видели не волны и не берег, а то далекое зимнее утро, когда он со своими воинами покидал Фалькон-Бруин, отправляясь на подмогу Ричарду. Разве мог он тогда думать, что до возвращения домой ему придется пережить смерть отца и предательство матери?

— Те башни вдали — это, вероятно, и есть королевский замок? — послышался рядом голос сэра Хэмфри.

— Да. Это мой дом, — коротко и сухо ответил Райен.

Вскоре паруса были убраны, и судно продолжало двигаться к берегу на приливной волне. Наконец капитан приказал бросить якорь и спустить шлюпки на воду.

Подойдя к борту, Джиллиана тревожно всматривалась в туманные очертания. Уже был виден длинный мол и дорога, ведущая от него через лес куда-то в глубь острова.

Рука Райена легла ей на плечо, и она обернулась.

— Как здесь красиво! Ты рад, что наконец вернулся домой?

Он не отвечал, а, вглядевшись в темные круги у нее под глазами, нахмурился.

— Я знал о твоей болезни и беспокоился, — сказал он, — но подумал, что вряд ли ты пожелаешь меня видеть.

Джиллиана уже давно желала его видеть, но не стала этого говорить.

— Да, говорят, что от мужчин в таких случаях мало помощи. Не беда, Кассандра с Неттой ходили за мной, как за ребенком.

Он виновато улыбнулся.

— Позволь, я помогу тебе спуститься в шлюпку. Джиллиана кивнула и с невольным трепетом заглянула вниз, где в бурлящей воде покачивалось утлое суденышко.

Райен легко поднял ее на руки, велел крепче держаться и спустился вместе с ней по веревочной лестнице, потом усадил ее на приготовленные подушки. Джиллиана хотела поблагодарить его, но не успела: он мгновенно вскарабкался по веревочной лестнице обратно на палубу, чтобы помочь сестре.

Наконец все расселись, гребцы налегли на весла, и четыре шлюпки устремились к берегу.

Королева Мелесант спускалась по узкой каменной лестнице в свои личные покои. Подол ее великолепного пурпурного платья волочился за нею по ступеням. На голове у нее поверх черного покрывала красовалась золотая корона Фалькон-Бруина. Правда, ей, как регентше, не полагалось ее носить, но разве это имело какое-то значение? Корона была в ее полном распоряжении, и она не собиралась упускать такую возможность. А мнение прочих ее не интересовало.

В кабинете королеву уже ожидал ее сенешаль, Эскобар Фернандес. Эскобар, служивший когда-то управляющим у отца Мелесант, прибыл на остров вместе с ней, тогда еще невестой фалькон-бруинского короля, тридцать пять лет назад. По просьбе Мелесант после свадьбы он был оставлен при ней и постепенно сделался ее самым надежным и незаменимым помощником.

Эскобар был небольшого роста, тщедушный, но довольно жилистый человечек, смуглый, с неприметными чертами невыразительного лица и большим крючковатым носом. Ничто в его наружности не привлекало особого внимания окружающих — обстоятельство, которое он нередко умело, обращал себе на пользу.

Через год после рождения Райена королева Мелесант обнаружила, что бывший отцовский управляющий не только полезный человек, которому можно поручить любое самое щекотливое дело, но к тому же весьма искусный любовник, умеющий разжечь страсть своей госпожи и довести ее до исступления. После гибели мужа она назначила Фернандеса своим советником, присвоила ему звание сенешаля, и если раньше он вынужден был приходить к ней тайно лишь под покровом ночи, то теперь королева могла вызвать его к себе в любое время суток.

Впрочем, одно было установлено меж ними раз и навсегда за пределами спальни он обязан относиться к ней с должной почтительностью.

— Ну что, Эскобар, сведения подтвердились? Наши гости высадились с кораблей? — осведомилась она и, придерживая длинный подол, взошла на возвышение, где стоял трон.

— Высадились, Ваше Величество, но у них всего один корабль, а не несколько.

Королева Мелесант недовольно нахмурилась.

— Но, помнится, вместе с моим сыном и его женой из Лондона выехали не менее сотни талшамарских рыцарей. Может, тут какой-то подвох? — королева не привыкла доверять никому.

— Никакого подвоха, Ваше Величество. Мне доложили совершенно определенно, что в свите королевы Талшамара всего двенадцать вооруженных рыцарей.

Только теперь опасения, не оставлявшие Мелесант много дней, начали понемногу отступать. Предстоящее возвращение сына страшило королеву. Она была совершенно уверена, что он давно уже догадался, кто помог королю Генриху, и явится на остров с целым войском — во всяком случае, она бы на его месте поступила именно так.

— Он что, вообразил, что сможет одолеть меня с этой жалкой кучкой талшамарцев? — презрительно усмехнулась она. — Да мои кастильские рыцари возьмут их голыми руками.

Эскобар слегка поклонился, не высказывая никакого мнения. Никто, включая и его самого, не решался говорить с королевой Мелесант откровенно: все боялись ее вздорного характера и внезапных приступов ярости.

— Ваше Величество, вы поступили очень мудро, вызвав на Фалькон-Бруин кастильских воинов. Местные жители, насколько мне известно, почти поголовно хранят верность вашему покойному супругу и его наследнику. Многие из них ропщут на ваше правление и уверяют, что королем Фалькон-Бруина должен стать принц Райен. Так что следует остеречься.

Мелесант по-кошачьи прищурилась и вцепилась в руку Эскобара.

— Так выведай, кто так жаждет видеть моего сына на престоле! Пусть покуда посидят по темницам и понюхают плетки.

Эскобар покосился на свою руку. Царапины, оставленные ее длинными ногтями, вздулись и покраснели. Тем не менее он как ни в чем не бывало продолжал.

— Не всегда легко отыскать смутьяна, Ваше Величество. Бывает, что между собой люди говорят свободно, но, едва появится посторонний, тут же умолкают. Впредь мы постараемся следить за ними внимательнее. Но одно можно утверждать точно: крестьяне боятся наших кастильцев. Будем надеяться, что это удержит их от мятежа.

— Доверчивый болван! Ты должен послать в деревню дельных шпионов и выяснить, кто баламутит остальных. Зачинщиков надо искать, самых толковых и уважаемых. Неужто сам не можешь справиться с таким простым делом?

Эскобар знал, что, когда королева начинает говорить таким тоном, ей лучше всего не возражать. Он мог всецело владеть ее телом по ночам, зато каждый Божий день она щедро изливала на него свое презрение и насмешки. Он готов был безропотно сносить от нее все унижения, лишь бы эта женщина, пьянившая его как вино, не гнала его прочь. Посему сейчас он прежде всего поспешил ее успокоить.