Нора Хесс - Вечный огонь страстей Страница 5

– Джулиана, ты уже достаточно взрослая, чтобы подумать о замужестве. Выбери любого, кто тебе понравится, а я обеспечу хорошее приданое.

Чтобы скрыть неловкость и неожиданность от ее предложения, Джулиана взяла со стола пилочку для ногтей и начала обрабатывать пальцы.

– Я как-то ни на кого еще не обращала внимания.

Краешком глаз она заметила, как Айва насторожилась. Джулиана положила пилочку на стол и поспешила объяснить:

– Все они какие-то… какие-то бесхарактерные. Хочу, чтобы мой муж был сильным во всем, – она мягко вздохнула, – все знакомые мне мужчины теряются, когда видят, что я немного сержусь на них.

На лице Айвы появилось раздражение.

– Ты слишком разборчива в твоем положении. Если ты достаточно умна, то должна выйти за первого, кто сделает предложение, – резко ответила она и быстро вышла из комнаты, грубо оттолкнув входившую Тилли.

– О чем Вы говорите, мисс, сильные мужчины, где их взять? Впрочем, лучше уж я займусь делом, а то выскажу что-либо не очень приятное, – сказала Тилли, перенося с подноса на небольшой низкий столик чайник, чашки, сахарницу, и мягко улыбнулась. Она подбросила дров в камин, вытерла руки и полусерьезно, полушутливо продолжила:

– Мисс Джулиана, боюсь, что мужчину, о котором Вы мечтаете, в нашем городе не найдешь, – ее глаза заблестели, выдав повышенный интерес, – Вам бы поискать такого среди неотесанных охотников в штанах из оленьих шкур, которые иногда появляются в городе. Какой-нибудь из них быстро показал бы Вам, кто хозяин, – посоветовала Тилли.

Джулиана рассмеялась и швырнула в нее подушкой.

– Я совсем не хочу сказать, что мне нужен грубый муж, – воскликнула она, тряхнув головой и многозначительно улыбнувшись.

Из всех качеств, про которые она говорила с Айвой, Том Рэслер имел одно – очень доброе отношение к ней. Бедняжка Том. Он был такой нежный. Джулиана вздохнула и выпустила маленькое облачко пара, хорошо заметное в холодной гостиной. Она надеялась в душе, что он испытал достаточно счастья, прожив с ней так мало.

Уже месяц жила она у тети Эми. Долгий, осенний, сырой и тоскливый месяц, когда непрерывно шел тоскливый дождь, еще больше портивший настроение. Джулиана почти не выходила из старого, пахнущего сыростью дома, если не считать прогулки с тетей по парку. Чтобы дни шли быстрее, Джулиана старалась подольше спать по утрам.

Время шло медленно. Девушка ходила от окна к окну, молча и тоскливо вздыхая.

Однажды утром за завтраком, когда Джулиана отрешенным взглядом смотрела на мелкий, беспрерывно идущий дождь, пожилая женщина, перебирая почту скрюченными от артрита пальцами, наткнулась на голубой конверт с золотой печатью. Тетушка Эми вскрыла его, пробежала глазами послание и, раздраженно нахмурившись, бросила его на стол:

– Мы приглашены на бал к губернатору.

Ложка выпала из рук Джулианы, звякнув о блюдце.

Она едва осмеливалась надеяться, что тетушка даст согласие, и украдкой из-под густых ресниц наблюдала за круглым, добрым лицом, ища в нем подтверждения своему желанию. Спокойная тетушка не давала никакого ответа, и она заставила себя спросить:

– Мы поедем туда?

Тетя Эми уловила в ее интонации страстную просьбу и своей маленькой, унизанной драгоценностями рукой похлопала по изящной девичьей ручке.

– О, моя дорогая, боюсь, что я была невнимательна к тебе: мы никуда еще не выезжали, – она мгновение помолчала, затем вздохнула и печально улыбнулась, – я терпеть не могу эти приемы, но губернатору нельзя отказывать.

– О, да, конечно, – с радостью согласилась Джулиана, ее глаза сияли, – там будет так здорово.

Но когда тетя стала описывать предыдущие балы, важных персон, присутствовавших на них, фантастические наряды и драгоценности, Джулиана загрустила. Что ей одеть? Она вспомнила три вечерних платья, висящих наверху в спальне. Незамысловатые, простенькие наряды, скрывающие ее красивую, стройную фигуру и высокую грудь.

Тетя Эми добрым взглядом своих бледно-голубых глаз наблюдала за племянницей.

– Надеюсь, не обидишься. Я как-то просмотрела твой гардероб. Мне стало вполне ясно, что зажимистая Айва не слишком раскошеливалась на тебя.

– Вы абсолютно правы, тетушка, – возмущенно подтвердила Джулиана. – Когда я пришла к ней жить, у меня было несколько хороших платьев. Вы не поверите, тетя, и меня это злит больше моего, она раздала их, заявив, что их может одеть только девица из пивной.

Тетя Эми погладила сжатый в гневе кулачок племянницы.

– Дорогая, не расстраивайся. Если завтра будет погода получше, мы пойдем в магазин. Ты выберешь себе самое красивое платье. Все должны видеть и оценить твою красоту.

Наступил долгожданный день. Большую его часть Джулиана провела перед зеркалом, решая, какую сделать прическу. Вечером тетя Эми восхитилась ее красиво уложенными волосами, сказав, что прическа красиво подчеркивает ее грациозную шею и открывает маленькие уши.

– Сначала оденусь я, – добавила тетя, – а потом пришлю Китти помочь тебе. Потребуется помощь, чтобы застегнуть сзади все пуговицы.

Джулиана кивнула ей и счастливо улыбнулась. В этот момент она с восторгом думала о темно-коричневом платье из бархата, которое эффектно подчеркивало ее янтарного цвета глаза.

Спустя час молодая служанка держала чудесное платье, готовая надеть его на Джулиану.

– Как красиво, мисс.

Китти с восторгом поправляла на высокой, полной груди девушки лиф с глубоким вырезом и одергивала пышную юбку с кружевами, спускающимися от талии вниз.

Как только быстрые пальцы служанки застегнули на платье последнюю пуговицу, Джулиана одела ожерелье из жемчуга и подобрала подходящие серьги. Она уже набрасывала на обнаженные плечи шаль, когда тетя позвала ее, сообщив, что карета уже их ждет. Джулиана спустилась вниз, вся сияя от искренних тетушкиных комплиментов.

Пожилая женщина и молодая девушка вошли в зал, заполненный знатными гостями из Филадельфии. Сердце Джулианы готово было выскочить из груди, когда она пробиралась между людьми в ярких нарядах и украшениях. Как и в Трентоне, мужчины вились около нее, как мошкара вьется в свете лампы. С безрассудной отрешенностью она беззастенчиво флиртовала с любым, кто приглашал ее танцевать. Позже она поняла, что бессознательно поставила себе цель найти во что бы то ни стало себе жениха. Казалось это единственной возможностью вырваться из заточения, в котором она жила.

К концу вечера к ней обратился застенчивый Том Рэслер.

– Я знаю, что… что я слишком тороплив, – заикался он от смущения. Его лицо стало пунцовым от того, что он осмелился просить такую прелестную девушку стать его женой. – Но это… Я боюсь, что кто-нибудь другой опередит меня.