Барбара Пирс - Грешники Страница 5

Файер бросила взгляд на своего бывшего кавалера. Ей очень хотелось как можно скорее забыть ласковые слова, которые говорил Стэндиш, однако она понимала, что он был ее первым мужчиной и выбросить его из памяти будет нелегко. Конечно, для этого подлеца соблазнение невинной девушки было всего лишь удачно выполненным поручением. Столько же усилий он вложил бы в ответ на письмо или в утреннюю прогулку на любимом жеребце.

– Для таких, как вы, лорд Стэндиш, есть очень точная характеристика.

Закончив возиться с бриджами, он повернулся к Файер. Его темно-русые волосы были взъерошены, а на щеках выступил легкий румянец. Файер понимала, что он вызван скорее тем, что его прервали во время любовных утех, а не тем, что его замучили угрызения совести.

– И какая же, миледи? Лжец? Коварный подлец? – с язвительностью спросил он.

Она шагнула вперед и пристально посмотрела на Тэтчера. Ей так хотелось увидеть в его глазах хотя бы мимолетное раскаяние в том, что он сыграл столь недостойную роль, но, к сожалению, на лице мужчины отразилось одно лишь бесконечное высокомерие. Файер с грустью покачала головой.

– Нет, милорд. Вы просто жалкий тролль леди Хипгрейв. – Услышав оскорбление, он покраснел еще больше. Уголки его рта начали подергиваться.

– Это вы вели себя как комнатная собачка, леди Файер. Хотя, учитывая, кто ваша мать, я не ожидал ничего другого. Вернее, и ожидал большего.

Самообладание, которое ей так тяжело далось, было послано к черту, и леди Файер задрожала, охваченная праведным гневом. Ослепленная яростью, девушка залепила лорду Стэндишу увесистую пощечину такой силы, что его отбросило прямо на леди Хипгрейв.

– Не смейте касаться моей семьи! – крикнула Файер. Графиня оттолкнула лорда Стэндиша и, ехидно улыбаясь, сказала:

– О, моя дорогая, боюсь, что не могу этого позволить. Я давно так не веселилась.

Файер сжала руки в кулаки. Пышные формы давали леди Хипгрейв явное преимущество перед хрупкой девушкой, но Файер не собиралась уступать сопернице и решительно шагнула в сторону графини.

В это мгновение кто-то грубо схватил ее за плечо. Файер резко обернулась, чтобы оттолкнуть обидчика.

– И что же здесь происходит? – с ленцой в голосе протянул лорд Мив.

Он появился не один, а в сопровождении пяти джентльменов и трех леди, которые с интересом наблюдали за происходящим.

Лорд Стэндиш бросил в их сторону мрачный взгляд. На его левой щеке красовался отпечаток ладони Файер.

– О, Мив, я думал, что ты мирно дремлешь, – пытаясь придать своему тону непринужденность, сказал он.

– Что за ерунда! – возмутился тот, а потом вдруг подмигнул своему гостю. – Вообще-то, я помню, что ты первым отправился спать. Так что же здесь происходит? Решил насладиться обеими красотками сразу?

Файер глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она вдруг испомнила, что почти раздета, и поплотнее укуталась в шаль.

– Милорд, – извиняющимся тоном произнесла девушка. – Это самая неловкая ситуация, которую только можно себе представить.

– Не стоит беспокоиться, дитя мое, – ласково похлопал ее по плечу лорд Мив. – Вы здесь среди друзей, поэтому нет нужды пускаться в долгие объяснения.

– Но, милорд, боюсь, что мы должны...

Взглянув на самодовольное лицо леди Хипгрейв, Файер умолкла. Похоже, графиню нисколько не тронул тот факт, что их застали в столь поздний час, причем в весьма щекотливой ситуации. Напротив, казалось, что в эти неприятные для Файер минуты исполнилось самое горячее желание коварной интриганки, которая и рассчитывала на такой поворот событий.

– Мы должны отправиться по своим спальням, – закончила она мысль Файер. – Я, например, чувствую себя совершенно измотанной.

Ее слова можно было истолковать двояко, и некоторые джентльмены одобрительно хмыкнули.

Файер переводила взгляд с одного гостя на другого. Ее худшие опасения подтверждались. С таким же успехом она могла бы взять свежий номер «Монинг пост» и прочитать о том, что этой ночью некая леди разделила компанию некоего лорда и бывшей любовницы своего отца. Тем более что лорд Стэндиш и леди Хипгрейв сделают все, чтобы эта история обросла леденящими душу подробностями. Уже к завтраку все в доме будут говорить о том, что они давно обо всем догадались. Файер в ужасе представила, как эти сплетни достигнут Лондона. Она не сумеет опровергнуть гнусную клевету, так как слухи достигнут города раньше, чем она туда вернется.

Файер откашлялась и, с мольбой посмотрев на лорда Мива, робко произнесла:

– Вы не поверите, но я страдаю лунатизмом. – В ответ она услышала взрыв смеха.

О, святые Небеса!

Ее репутация погибла!

ГЛАВА 2

– Что ты здесь делаешь?

Вопрос был обращен не к Маккусу Найту Броули, но, тем нe менее, он опустил газету, которую держал перед собой, и удивленно приподнял бровь, глядя на юную леди. Именно ей были адресованы слова, которые в гневе прошептала сидевшая за соседним столиком женщина.

По правде говоря, Маккус потерял всякий интерес к чтению, как только эта девушка перешагнула порог ресторана. На ней была темно-голубая накидка из плотной ткани, надетая поверх платья, которое украшали изысканные кружева. На ее открытом лице проступил румянец, столь очаровательный в молодых девушках. Маккус подумал, что ей наверняка нет еще и двадцати лег. Ему уже исполнилось двадцать семь. Когда юная леди вошла и ресторан, луч света выхватил из полумрака ее изящную фигуру, и он увидел, как она обвела взглядом зал в поисках своей компаньонки. Маккус не считал себя поэтом. Но если бы в это мгновение его попросили описать девушку, он бы сравнил ее с весной.

Казалось, она вся лучилась. И, хотя таинственная незнакомка находилась слишком далеко от него, чтобы он мог сказать, какого цвета у нее глаза, ему удалось рассмотреть ее совершенно необычные по цвету волосы. Благодаря оттенку, напоминающему корицу, в них, казалось, тонкими прядями вплеталось пламя. Девушка спрятала свои роскошные волосы под небольшой шляпкой, как диктовала мода, и он отдал бы все на свете только за то, чтобы леди освободила себя от головного убора, давая ему возможность насладиться ее красотой.

Неожиданно для себя Маккус ощутил горячее желание обладать прекрасной незнакомкой. Пораженный силой возникшей страсти, он невольно сжал в руке газету и краем глаза продолжал наблюдать за юной леди. В этот момент глаза девушки загорелись от восторга и она, улыбнувшись женщине, сидевшей за соседним столиком, прошла мимо, оставляя в воздухе шлейф своих духов. Маккус очень надеялся, что она не принадлежит другому мужчине. Он страстно возжелал эту миниатюрную, как статуэтка, красавицу.