Сара Ларк - Под парусом мечты Страница 50

Глория практически ничего не понимала, кроме того, что, судя по всему, ее мать рассчитывает на то, что она сумеет заменить Марису по меньшей мере во время репетиции.

— Ты ведь сыграешь для меня партию фортепьяно, да, Глори? Вот ноты, садись. Там совсем просто.

Кура жестом пригласила Глорию сесть за инструмент, а сама взяла в руки маленькую флейту, которая лежала на рояле. Глория беспомощно раскрыла рукописные ноты.

Она занималась игрой на фортепьяно уже пять лет, и ловкости пальцев ей было не занимать. Если упражняться достаточно долго, она могла бы сыграть и довольно сложное произведение, но это всегда был адский труд. С листа Глория не играла никогда. До сих пор ее учительница музыки разучивала с ней этюды, показывала подводные камни, а потом такт за тактом прорабатывала произведение вместе с Глорией. Прежде чем оно начинало звучать так же, как у мисс Бивер, проходили недели.

Однако Глория не рискнула сразу же взять и отказаться. Испытывая отчаянное желание понравиться матери, она буквально продиралась сквозь пьесу. Кура слушала в недоумении, но не прерывала, пока девушка не споткнулась в третий раз на одном и том же такте.

— Фа-диез, Глория! Неужели ты не видишь знак перед фа? Это очень популярный аккорд, ты ведь уже играла его не раз! Боже мой, ты притворяешься глупой или действительно такая бесталанная? По сравнению с тобой даже твоя тетка Илейн кажется божественно одаренной!

Илейн аккомпанировала Куре на ее самом первом концерте, состоявшемся в Бленеме, и ей тоже пришлось много репетировать, чтобы хоть немного соответствовать требованиям чистокровной музыкантши. Причем Илейн была довольно музыкальной — в отличие от безнадежной Глории.

— Попробуй еще раз!

Глория, уже совершенно растерявшись, начала заново, на этот раз довольно уверенно взяла первые такты, а затем снова застряла.

— Может быть, ты мне покажешь разок?.. — беспомощно спросила она.

— Зачем показывать? Ты не можешь играть с листа? — Кура ткнула пальцем в партитуру. Вот теперь она действительно рассердилась. — Боже мой, девочка, что нам с тобой делать? Я думала, что во время турне мы сможем использовать тебя в качестве концертмейстера, Мариса не может делать все сама. Например, введение новых танцоров, для этого она слишком хороша. Но раз так… Иди к себе в комнату. Я позвоню администратору. Это, в конце концов, Лондон, здесь есть опера и множество музыкальных театров… Найдется и пианист, который сможет выручить меня в последний момент. А ты будешь слушать, Глория! Судя по всему, учителя в Состоне занимались твоим образованием спустя рукава. Да и ты не особенно стремилась к этому…

Кура забыла, что не показала Глории ее комнату. Пока Кура звонила и что-то взволнованно говорила в трубку, девушка бродила по номеру люкс. Когда она нашла комнату с одноместной кроватью, то бросилась на нее и заплакала. Она уродлива, бесполезна и глупа. Глория не представляла себе, как пережить следующие полгода.

Шарлотте МакКензи потребовалось два дня, чтобы оправиться от поездки из Бленема в Веллингтон. Джек делал все возможное для того, чтобы путешествие было приятным и запоминающимся, а Шарлотта пыталась наслаждаться их пребыванием в тех местах, куда он ее привозил. Она ела омаров в Каикоура и делала вид, что ее действительно интересуют киты, тюлени и дельфины, за которыми можно было наблюдать из маленьких лодок. Свою головную боль в Бленеме она объяснила непривычным алкоголем во время винной дегустации, на которую их пригласила знакомая семья. Гвинейра МакКензи много лет назад продала Бертонам стадо овец, и Джеку, который тогда был еще совсем мальчишкой, разрешили помочь перегнать животных сюда. Тот перегон принадлежал к числу его лучших воспоминаний, и он не уставал рассказывать о нем. Шарлотта, приняв настойку опиума, которую прописал ей доктор Баррингтон, слушала мужа с улыбкой. Чувствовала она себя при этом не очень хорошо. Спустя какое-то время опиум переставал действовать, и приходилось увеличивать дозу. Кроме того, Шарлотте не нравилось, что наркотик утомляет ее и делает вялой. Ей хотелось воспринимать мир всеми органами чувств и не упустить ни единой секунды, проведенной с Джеком.

Однако переправа на Северный остров оказалась для нее слишком тяжелой. В проливе Кука снова бесчинствовали «ревущие сороковые»[5], море волновалось, а Шарлотта всегда была подвержена морской болезни. Она пыталась весело рассказывать о том, как плохо ей было во время путешествия в Англию и обратно, но в какой-то момент устала и вынуждена была покориться судьбе, по прихоти которой ее снова и снова тошнило. Под конец у нее так кружилась голова, что она практически не могла ходить. Джек перенес ее на руках от причала до повозки, а потом отнес в номер отеля.

— Как только тебе станет лучше, мы должны сразу же ехать в Окленд, — твердо произнес он, когда жена снова зашторила окна и достала шерстяную шаль. При этом тепло и темнота давно уже не приносили такого облегчения, к которому привыкла Шарлотта, борясь со своими прежними приступами мигрени. Сейчас вообще помогал только опиум, но он приглушал не только головную боль, но и все ощущения.

— Но ведь ты столько всего хотел посмотреть, — возразила Шарлотта. — Тропический лес. И роторуа, горячие источники. Гейзеры…

Джек сердито покачал головой.

— К дьяволу гейзеры и деревья всего Северного острова! Мы приехали сюда, чтобы встретиться с доктором Фридманом. Все остальное чепуха, я сказал так только для того, чтобы…

— Чтобы это все-таки был отпуск, — мягко произнесла Шарлотта. — Потому что ты не хотел, чтобы я боялась.

— Но Вайтанги… Ты же очень хотела, и мы будем проезжать мимо него… — Джек пытался успокоиться.

Шарлотта покачала головой.

— Я тоже просто так сказала, — прошептала она.

Джек беспомощно посмотрел на нее. Но потом придумал.

— Мы можем сделать это на обратном пути! Сначала съездим к этому врачу. И если он… если он скажет, что все в порядке, объедем остров. Согласна?

Шарлотта улыбнулась.

— Так и сделаем, — негромко произнесла она.

— Кстати, он называется «Те Ика а Мауи» — рыба Мауи. В смысле, Северный остров. — Джек знал, что несет чушь, но молчать сейчас не мог. — Полубог Мауи вытянул рыбу из моря…

— И его братья посекли ее, чтобы разделить, и получились горы, утесы и долины, — добавила Шарлотта.

Джек обругал себя за глупость. Наверняка Шарлотта знает легенды маори лучше, чем он.

— Все равно он был хитрый малый, этот Мауи… — примирительно продолжала она. — Он сумел остановить солнце. Когда ему показалось, что дни бегут слишком быстро, он поймал его и заставил двигаться медленнее. Я бы тоже так поступила…