Джулия Лейтем - Выбор рыцаря Страница 50

Он говорил так, словно предлагал ей провести вечер за игрой в большом зале, но Элизабет понимала, что он имел в виду совсем другое. Не говоря ни слова, она повернулась и бросилась бежать вверх по лестнице, но Баннастер поймал ее за руку, и она приземлилась коленями на холодный камень.

– Ну вот, видишь, ты ушиблась, – посочувствовал ей Баннастер, – ты должна быть осторожней. Падать нехорошо.

Перил на лестнице не было. Она была сделана с расчетом, что во время возможного рукопашного боя один рыцарь может сбрасывать другого вниз.

Баннастер помог ей подняться.

– Пойдем, я покажу тебе спальню, в которой здесь сплю. Раньше это была спальня герцога, она великолепна.

При мысли о том, что он тащит ее в спальню родителей, Элизабет сделалось не по себе. Но они находились в весьма рискованном положении, чтобы затевать борьбу. Баннастер повернул ее к себе, обнял и стал спускать вниз по лестнице.

– Так слишком медленно получается, – засмеялся он.

Элизабет вскрикнула, когда он схватил ее за талию и поднял словно мешок с зерном. Она болталась у него на плече, когда он спускался, постепенно ускоряя шаг. Так они оказались у основания лестницы.

Здесь Баннастер споткнулся, и ноша свалилась с его плеча. Элизабет тяжело дышала, ее лицо было мокрым от слез. Она уставилась на Баннастера, не скрывая ярости и страха.

Баннастер нахмурился, когда увидел выражение ее лица.

– Я старался быть осторожным, иначе ты упадешь. Давай поднимайся, девочка, чтобы мы не напугали солдат.

Он протянул ей руку, и у нее не было иного выхода, кроме как воспользоваться его помощью. Когда Баннастер открыл дверь у основания башни, Элизабет юркнула мимо него, между солдатами, и пустилась бежать.

– Очень забавно! В погоню!

Баннастер был изрядно пьян, но и быстр. Элизабет не удавалось оторваться от него. Хотя она вынудила его бежать по лабиринтам коридоров, он не отставал. Какой-то случайно оказавшийся на пути слуга вжался в стену, когда они пробегали мимо.

Оказавшись совсем близко от нее, Баннастер засмеялся, словно это была детская игра. Для Элизабет же это был ночной кошмар детских лет, который снова вошел в ее жизнь. Когда она была девочкой, до ее обручения многие мужчины наносили визит в Олдерли и либо охотились за ней сами, либо натравливали на нее своих юных сыновей, вынуждая Элизабет ощущать себя жертвой. Она стала плохо спать, просыпалась от ночных кошмаров, у нее пропадал аппетит, пока наконец ее родители не увезли девочку подальше от всего этого…

Так она попала в замок Джона. И это было первое место, где Элизабет впервые почувствовала себя спокойно. Обручение защитило ее, помогло ей почувствовать себя в безопасности. Но сейчас все вернулось. Сможет ли она когда-нибудь прекратить эти постоянные попытки спастись бегством?

Внезапно Элизабет почувствовала, что всей душой рвется к Джону. Но она не могла привести виконта к нему. Она знала, что Джон станет защищать ее даже под угрозой заточения или смерти.

А она не хотела, чтобы он умер.

Легкие Элизабет отказывались выдерживать непосильную нагрузку. Она не могла больше бегать по коридорам, зная наперед, что должно произойти. Элизабет повернула к большому залу в надежде, что это собьет Баннастера с толку.

Миновав сводчатую дверь большого зала, она подбежала к очагу. Солдаты танцевали со служанками под звуки дудки и лютни. Милберн играл за столом, передвигая фигуры на доске; подняв голову и увидев Элизабет, он нахмурился. Она могла лишь догадываться, как сейчас выглядит. Ее лицо вспотело и раскраснелось, и ей хотелось сорвать с головы чепец и швырнуть его в огонь.

Хотя ее дыхание еще не успокоилось, она отошла от очага и постаралась ровным шагом пройти по залу, скрывая дрожь в ногах. Элизабет заметила Джона; он сидел на скамье рядом с Филиппом, но, увидев ее, сразу же поднялся. При этом его брови зловеще сошлись вместе, а рука скользнула к кинжалу, висящему у талии.

Нет, Элизабет не собиралась втягивать его в эту кашу! Глядя на Джона, она отчаянно покачала головой и была благодарна Филиппу, который схватил Джона сзади за руку.

– Анна! – окликнул ее Баннастер. – Ты хорошо повеселилась!

Подойдя к ней, он повернул девушку к себе и поцеловал. И хотя солдаты Баннастера одобрительно зашумели, Элизабет ощутила неестественную тишину, которая повисла в другой части зала.

Виконт поднял голову и окинул взглядом зал, на его лице появилась неуверенная пьяная улыбка.

– Почему замолчала музыка? Я хотел станцевать с Анной.

– Пожар! – раздался чей-то пронзительный крик.

Баннастер тут же отпустил Элизабет, оглядываясь по сторонам: оглянулась и Элизабет. Она не обнаружила никаких признаков пожара, однако Адалия, которая и объявила о пожаре, быстро бежала в сторону кухни.

Забегали все: большая часть солдат бросилась к двустворчатым дверям на выход, зато люди Элизабет, к их чести, побежали к ведрам. Баннастер, который, вероятно, опасался, как бы дом, на который он возлагал надежды, не сгорел, последовал за теми, кто побежал на кухню.

Элизабет побежала было туда же, но вдруг кто-то сзади схватил ее за руку. Она вздрогнула.

– Это я, – сказалДжон.

В неожиданном порыве она обвила его руками. Он оторвал ее от пола и прижал к себе.

– Он обидел тебя? – прошептал Джон ей на ухо.

– Нет, просто я очень напугана и страшно устала оттого, что водила его по всему замку. Он даже пьяный здорово бегает!

Джон поставил ее на пол, и Элизабет неловко отстранилась от него.

– Там в самом деле пожар? – спросила она, внезапно смутившись.

– Я сомневаюсь в этом. Но пойдемте посмотрим.

Из кухни доносились крики и тянуло легким дымком. Баннастер стоял на пороге, глядя на суматоху в кухне, и именно в тот момент, когда подошли Элизабет и Джон, на него опрокинулось ведро с водой.

Баннастер шарахнулся в сторону, огорченно глядя на свои испорченные шелка и парчу.

Джон снова притянул к себе Элизабет, обняв за талию, что не вызвало с ее стороны протеста. Их окружили горничные, камердинеры, конюхи и прочие слуги, отгородив от Баннастера, который отфыркивался от стекавшей по его лицу воды.

– Моя одежда испорчена, – сказал он, выжимая фалды своего камзола. – Анна, ты нужна мне для…

Он оборвал себя, увидев окружавшую его толпу. Никто ему не сочувствовал, не предлагал своей помощи. Взгляд Баннастера сфокусировался на Анне, и он не мог не увидеть, что Джон обнимал ее за талию, как бы демонстрируя готовность защитить ее.

– Милорд, – сказал какой-то молодой человек, протиснувшись сквозь толпу и неуверенно озираясь, – я отнес ваши сундуки в хозяйские покои. Вам помочь переодеться?