Маргарет Мур - Распутник и чопорная красавица Страница 50

Вдруг Эзме заметила, как бледен брат и какие темные круги у него под глазами, как будто он не спал несколько дней. Или примчался сюда из Лондона с нечеловеческой скоростью.

На пороге показалась ее горничная; она принесла Эзме халат. На ее лице застыло очень удивленное выражение.

Куинн взял у горничной халат, сухо приказал ей удалиться и повернулся к Максуини:

— Это мой лондонский поверенный. Проследите за тем, чтобы нам никто не помешал!

— Слушаю, милорд, — ответил Максуини, выходя и закрывая за собой дверь.

Глава 19

Куинну часто приходилось раскаиваться, но никогда еще ему не было так плохо, как теперь. Он смотрел в лицо разгневанному Джейми и не знал, как оправдаться. Да, он любит Эзме, но должен был держать себя в руках и подождать до тех пор, пока их не обвенчают!

Неожиданно он понял, что Джейми больше не злится. Лицо у него было расстроенное и грустное.

— В чем дело? — осведомился Куинн. — Что случилось?

Глядя ему в глаза, Джейми ответил прямо и сочувственно:

— Твой брат и его жена месяц назад умерли на Ямайке от малярии. Теперь граф Дубхейген — ты!

В первый миг Куинн не почувствовал ничего. Ни сожаления, ни радости. Как будто слова Джейми относились к кому-то другому, к совершенно постороннему человеку. Но потом Эзме сжала ему руку своей теплой, мягкой рукой.

— Я получил письмо, от своего помощника, который служит в конторе на Ямайке, — объяснил Джейми. — Письмо эдинбургскому поверенному Огастеса уже послано; я решил поспешить, чтобы опередить письмо и вместе сообразить, что делать дальше.

— Но я не могу быть графом, — возразил Куинн. — Отец лишил меня наследства!

— Возможно, твой отец угрожал и даже собирался лишить тебя наследства, но не лишил. По закону ничто не мешает тебе принять титул… А поскольку Огастес умер, не оставив наследников, тебе переходит все: и титул, и поместье, и доход. Ты богат, Куинн! Может быть, теперь мне правильнее обращаться к тебе «милорд»?

Его не лишили наследства?! Куинн не верил собственным ушам, но раз Джейми говорит, что это так…

— Наверное, отец все же любил тебя, — тихо сказала Эзме.

— Наверное, — согласился Куинн, проглотив подступивший к горлу ком. — Жаль, что я не знал этого раньше, пока он еще был жив. Тогда все было бы по-другому. Я бы не чувствовал себя таким одиноким.

— Ты больше не одинок, — сказала Эзме, сжимая ему руку.

Рядом с ней ему было спокойно и тепло.

Джейми откашлялся; неожиданный звук показался особенно громким в тишине.

— Извините, что в такую минуту говорю о делах, но эдинбургский поверенный графа Дубхегена может в любой день узнать о судьбе Огастеса. Поэтому вам, наверное, лучше вернуться в Лондон.

— Уедем мы или останемся, мистера Макхита, да и все здешнее общество, ждет серьезное потрясение, — ответил Куинн. — Поскольку я на самом деле уже несколько месяцев являюсь графом, я не нарушал закон. А если кто-то решил, что меня зовут Огастесом, а Эзме — Гортензией, что ж…

— Мы солгали только в одном: что мы уже женаты, — сказала Эзме. — Я ведь никому не говорила, что я с Ямайки. Лишь один раз, отвечая на вопрос, сказала, что на Ямайке жарко — а там действительно жарко.

— Что касается женитьбы, мы намерены исправить положение как можно скорее, — сказал Куинн. — Слава богу, шотландские законы о браке гораздо гуманнее английских.

Джейми, не глядя, опустился в кресло.

— Женитьбы?!

— Хотя мне приятно будет получить твое благословение, Джейми, позволь напомнить, что я уже совершеннолетняя и твоего согласия на мой брак не требуется, — тихо заметила Эзме, как будто она разговаривала с больным. Выражение ее лица и голос смягчились; в голосе слышалась мольба. — Ведь Куинн тебе нравится… Я люблю его, а он любит меня, и мы хотим пожениться.

— Ты в самом деле хочешь выйти за него замуж, — спросил Джейми с ошеломленным видом, какой был бы и у Куинна еще две недели назад, если бы кто-то хотя бы намекнул на такую возможность.

— Да, хочу. И позволь тебе сообщить, что Куинн меня не соблазнял. Я сама решила провести с ним ночь без благословения священника, несмотря на то, что он пытался выставить меня из своей спальни, так что если уж ты и должен злиться на кого-то, то только на меня.

— Я знаю, что я ее не стою, — признался Куинн, — и несмотря на мою любовь к ней, я должен был подождать, пока мы поженимся. И все же надеюсь, что ты меня простишь… Джейми, я люблю твою сестру всем, сердцем, всей душой! Даю тебе слово, что она всегда будет занимать в моей жизни первое место. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива.

Джейми не успел ответить — в дверь снова громко постучали.

— Милорд! — крикнул Максуини из коридора. — Извините, что побеспокоил вас, но лакей графа Данкоума принес вам срочную записку от леди Катрионы. У графа апоплексический удар. По словам доктора, он умирает!

Эзме и Куинн оделись как можно быстрее и сели в карету, где их уже ждал встревоженный Джейми.

По дороге Эзме и Куинн рассказали Джейми, что им удалось выяснить о финансовом положении графа — точнее, что ничего существенного им узнать пока не удалось. Джейми слушал их вполуха; Эзме сомневалась, что брат понял хотя бы половину.

Их тут же проведи в гостиную. Дворецкий велел горничной позвать леди Катриону. В доме было тихо, как будто никто не смел говорить. Эзме сидела рядом с Куинном на диване и держала его за руку, а Джейми расхаживал перед камином.

— Апоплексический удар не всегда бывает роковым, — заметила Эзме, которой хотелось нарушить тяжелое молчание. — Возможно, граф еще выживет…

— Возможно, — согласился Куинн.

— Помнишь миссис Бисдейл? — обратилась Эзме к брату. — Три раза, а может, и больше, все считали, что она на пороге смерти, но всякий раз она приходила в себя… И всякий раз переделывала завещание, — добавила она, поворачиваясь к жениху.

Джейми ее как будто не слышал. Но вот на лестнице послышались легкие, быстрые шаги, и он резко развернулся на звук.

В гостиную вбежала Катриона. Волосы ее были заплетены в длинную косу, и на ней было самое простое дневное платье из зеленого муслина в цветочек. Судя по всему, удар настиг графа ночью, и Катриона одевалась впопыхах. Ее глаза были полны слез.

Эзме невольно покосилась на Джейми. Брат стоял неподвижно, как будто один вид Катрионы пригвоздил его к полу.

— Спасибо, что приехали, — сказала Катриона, бросаясь к Эзме с протянутыми руками.

И тут она увидела Джейми. Еще больше побледнев, она пошатнулась.

Эзме испуганно вскрикнула, но Джейми ее опередил. Он молнией ринулся к Катрионе и, не дав ей упасть, схватил ее на руки и отнес на диван. Эзме поспешила за ним. Ей очень хотелось хоть как-то помочь.