Эмма Драммонд - Прозрение Страница 50

Увы, переговоры, продолжавшиеся целых две недели, так и не привели к желаемому результату. Сэр Альфред Миллер – настоящий джентльмен, ученый муж, государственный деятель, высокомерный, как истый англичанин, и нетерпимый по отношению к иностранцам – не смог найти общего языка с решительным, несколько грубоватым Раулем Крюгером. Именно после провала этих переговоров обе стороны приступили к открытым военным приготовлениям, причем англичане готовились к схватке с презрительно-надменной небрежностью. Подданные Ее Величества отказывались до конца поверить в то, что эти жалкие буры дерзнут напасть на них и потому, устраивая время от времени смотры войскам, продолжали свято блюсти полковые традиции, организовывать матчи по поло и очаровывать прелестных дам на шумных балах… Что касается буров, то они тем временем активно скупали по всему миру винтовки и пистолеты и разрабатывали планы военных операций…

Когда Хетта услышала, как после ужина, сидя у камелька, Упа обсуждает эти планы с Францем, она пришла в ужас: в уме девушки не укладывалось, как можно через минуту после чтения Библии и молитвы предаваться рассуждениям о том, как бы убить побольше англичан.

Даже если бы ее разум не слушался голоса сердца, Хетта не смогла бы одобрить эту войну – но сердце ее полностью диктовало свою волю… Не было ни дня, ни часа, чтобы она не думала об Алексе Расселе. Самым радостным днем недели был для нее четверг, а самыми невыносимыми – среда и пятница. С каким трудом удавалось ей удерживать в себе эту маленькую тайну, как хотелось поделиться с кем-нибудь своим секретом…

Не в силах побороть это желание, она выходила одна во двор, чтобы рассказать об Алексе горячему степному ветру, бескрайнему небу, деревьям, раскачивавшим своими ветвями над их домом… Это была любовь – чистая, сильная, непреодолимая… Как часто, отправляясь кормить домашнюю птицу, она неожиданно для самой себя замирала с миской в руках, вспомнив о молодом лейтенанте. Нежная улыбка скользила по ее губам, и Хетта снова и снова торопила приближение четверга…

Движения ее стали более рассеянными: если раньше набрать воды из колодца не составляло для Хетты никакого труда, то теперь привычная процедура растягивалась на долгие минуты – рука девушки вдруг замирала и ослабевала, ворот крутился обратно, расплескивалась ледяная вода из ведра… Но она не обращала на это никакого внимания, забывая о том, зачем она пришла к колодцу, и подолгу глядя в сторону Ландердорпа. Чем занимался он в эти минуты? Знал ли он, что она думает о нем? А может быть, и его мысли были заняты ею?

Бурские девушки не умели манерничать и кокетничать. Они выражали свою любовь, заботясь о мужчине, трудясь от зари до зари в доме, послушно выполняя все распоряжения мужа. Стоило женщине допустить в чем-то оплошность – следовала либо суровая выволочка (в тех случаях, когда брак был счастливым), либо порка (когда он был не слишком удачным). И все же бурские женщины умели возбуждать в мужчинах желание: и если англичанки делали это с помощью тонких духов и изящных нарядов, то женщины буров отскабливали до блеска полы в доме, готовили вкусные блюда, топили очаги и подавали мужчинам набитые лучшим табаком трубки… Проявляя заботу о Франце и Упе, Хетта знала, что делает все это для Алекса—она просто не знала других способов выразить свою любовь.

Хетте хотелось быть верной, преданной женой, и она отказывалась понять, почему политика и национальная гордость могут помешать союзу любящих сердец. Она хорошо понимала, что близкие ее не поймут. Старый Упа, от всего сердца любивший внучку, никогда бы не смог встать на ее сторону. Для него все англичане были врагами, а лейтенант Алекс Рассел был одним из англичан, к тому же – одним из английских солдат. Бесполезно было стараться убедить его в том, что и среди британцев могут встретиться достойные люди… Даже Франц—человек поистине кроткий и миролюбивый—не смог бы понять сестру: он был твердо уверен, что Хетта должна стать женой Пита Стеенкампа, – человека, с которым она была помолвлена.

Все помыслы Хетты сосредоточились на этом нежном одиноком человеке, который заставил мир вокруг нее звучать прекрасной музыкой, который открыл ей мир чувств такой силы, что они поглотили ее целиком. Она отдалась этим чувствам, не задумываясь о том, что будет потом… Пит Стеенкамп был в Трансваале, она совсем забыла о нем, еженедельные встречи в Ландердорпе стали частью ее жизни, самой главной ее частью. Но теперь англичан все чаще стали называть «врагами», и это пугало ее. Разве могла она помыслить, что Алекс Рассел – ее враг? Что она – враг Алекса Рассела?

С тревожными мыслями ехала Хетта по направлению к Ландердорпу в один из прохладных июньских дней. Накануне вечером к ним на ферму заехал сосед: он привез винтовку для Франца и сказал юноше, чтобы тот посмотрел, готовы ли лошади к предстоящему походу… Франц долго сидел возле очага, молча глядя на лежавшую на столе винтовку. Хетта понимала, о чем думал в эти минуты брат. Он вовсе не был изнеженным мальчиком и прекрасно умел обращаться с оружием, но, будучи одним из лучших охотников в округе, Франц и помыслить не мог о том, чтобы стрелять в себе подобных. Хетта никогда не заговаривала на эту тему с Алексом, но она была уверена, что и он от всей души ненавидит войну. Так неужели эти двое молодых людей, каждый из которых так много значил для Хетты, будут вынуждены вопреки своим убеждениям и желанию стрелять друг в друга?

Упа Майбург с нескрываемым огорчением стал жаловаться на свой возраст: по бурским законам, мужчины старше шестидесяти пяти лет не должны были принимать участия в боевых действиях… Старику очень хотелось отомстить англичанам за любимого сына… Как только сосед ушел, он подошел к столу и с восторгом стал рассматривать новую винтовку.

Никогда еще дорога не казалась Хетте такой долгой. Была середина зимы, день был ясный и такой ветреный, что ей пришлось плотнее закутаться в плащ. Ей казалось, что она не согреется до тех пор, пока не услышит от Алекса, что все, что она узнала, не так страшно и что войны не будет. И все же у нее из головы не выходила эта винтовка, лежащая на столе, – на столе, который она скребла с таким усердием и любовью, – и лицо Франца, не сводящего взгляд с этой винтовки.

На горизонте показалась гряда холмов – Хетта знала, что до Чертова Прыжка не менее двух часов езды. Повинуясь се просьбам, Алекс никогда не пересекал эту границу – он ждал ее в ущелье. Как хотелось ей, чтобы именно сегодня молодой человек нарушил обещание и выехал ей навстречу в степь…

Поскрипывая на ухабах, повозка медленно ехала по степи. Новый порыв ветра заставил девушку вздрогнуть от холода… Этот ветер дул с северо-востока – из Трансвааля. Территория бурского государства находилась всего в нескольких милях отсюда; примерно на таком же расстоянии, только на северо-западе, проходила граница с Оранжевой республикой. Если буры осуществят свой план и по весне нападут на англичан, ландердорпский гарнизон станет одной из первых жертв этого наступления. К сентябрю сильно потеплеет, степь покроется сочными травами, столь необходимыми для кавалерийских коней и для скота, в мясе которого будут нуждаться сами всадники. До начала весны оставалось три месяца! Всего три месяца…