Джуд Деверо - Укрощение Страница 51

И чем больше слышала Лайана о проделках Северна, тем больше заботы и любви обрушивала на мужа. Вечерами она видела, как он расстроен, как терзается неладами в семье, как спорит с собой, стоит ли подняться в солар или удалиться в свою комнату для размышлений.

Эта комната стала причиной их второго скандала. После того как он провел в ней две ночи подряд, Лайана отправилась туда. Она не постучала, не попросила разрешения войти, просто переступила порог, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он наорал на нее. Рвал и метал, но во взгляде было что-то подсказавшее ей, что на самом деле он не так уж и рассержен ее вторжением.

— Что это? — спросила она, показывая на стопку бумаг.

Он долго отказывался, но все же показал ей свои эскизы. Лайана ничего не понимала в боевых машинах, однако разбиралась в крестьянских орудиях, а эта конструкция не слишком от них отличалась. Она сумела сделать несколько дельных предложений.

Вечер прошел чудесно: только они вдвоем в маленькой комнатке, согнувшись над бумагами. Несколько раз Роган спрашивал:

— Тебе нравится? Вот так лучше? Да, ты права, это, кажется, может сработать?

И, как всегда, вечер испортил Северн. Распахнул полуоткрытую дверь и встал на пороге, во все глаза уставясь на супругов.

— Я слышал, что она здесь, — тихо сказал он, — но не поверил. Эта комната была священной для Роуленда и нашего отца. А теперь ты впустил сюда женщину! И ради чего? — Он кивнул на эскизы. — Чтобы она объяснила, как строить боевую машину? Или в тебе ничего не осталось от мужчины?

Лайана со злорадным удовольствием заметила, что, уходя, Северн яростно чешется: должно быть, в его одежде опять кишат блохи и вши. Хоть бы заели его заживо!

— Роган… — начала она, оборачиваясь к мужу.

Но он тот уже вскочил, вышел из комнаты и больше не возвратился.

Сердце Лайаны сжималось от боли, когда она видела, как Роган борется с самим собой. Часть его души жаждала нежности и любви, которые предлагала жена, однако и брат ему тоже был дорог. Он тренировался и работал целыми днями, стараясь оставаться главой рода Перегринов, доказать своим людям и особенно брату, что достоин звания их господина. А по вечерам он никогда не расслаблялся, какие бы удовольствия ни доставляла ему Лайана.

Она всеми силами пыталась держать в узде свой гнев на Северна, но это давалось ей с трудом. Она написала письмо мачехе, где спрашивала, не знает ли та богатых наследниц, на которых мог бы жениться Северн. Если она найдет деверю жену, может, он оставит в покое ее и Рогана.

Однако именно третий скандал все изменил и перетянул Рогана на сторону Северна.

Лайана, кипя от ярости, ворвалась в парадный зал, где завтракали братья. Друг с другом они по-прежнему не разговаривали. Лайана была так зла, что у нее едва язык ворочался.

— Твой… брат сегодня утром был в постели с тремя женщинами! — взвизгнула она.

Роган восхищенно уставился на Северна.

— Три? Я имел одновременно не больше четырех. И наутро едва ноги таскал.

— Когда это случилось? — спросил Северн, словно Лайаны тут не было.

— Год назад, на турнире, в…

— Не он! — заорала Лайана. — Заред! Твой младший брат, этот ребенок провел ночь с тремя женщинами!

Мужчины вытаращились на нее с дурацким видом. Похоже, они понятия не имели, что тут дурного.

— Я этого не позволю! Роган, ты должен это прекратить.

К ее полнейшему недоумению, глаза Рогана весело заискрились.

— Да, придется что-то делать!

Лайана в гневе надвинулась на него.

— Не смей издеваться надо мной! Мальчик берет пример с тебя. Он только что не молится на тебя! Считает тебя выше всех и вся и, я уверена, просто тебе подражает.

Северн ухмыльнулся и хлопнул Рогана по плечу.

— Подражает старшему брату, — повторил он смеясь.

И тут Лайана не выдержала:

— По крайней мере Роган старается. А ты! Твоя замужняя любовница живет под одной крышей с твоим младшим братом!

Северн вскочил, перевернув стул.

— Не лезь в мою жизнь! А Заред…

— Мы позаботимся о Зареде, — перебил Роган, вставая.

— Как ты заботишься обо всем другом, включая свою жену? — съязвил Северн, прежде чем выскочить из комнаты.

Роган посмотрел вслед брату и тяжело опустился на стул. Слова Северна расстроили его.

— Ему нужна жена, — вздохнула Лайана.

— Жена? — усмехнулся Роган. — Иоланта выцарапает ей глаза.

Он выглядел таким несчастным, что она попыталась развеселить его.

— Найдем такую, которая смогла бы помериться силами с Иолантой.

— Таких не бывает.

Она нежно погладила его лоб.

— Нет? Я справилась с тобой, а ты сильнее двадцати Севернов и Иолант.

Но шутка вышла неудачной. Глаза Рогана потемнели от гнева.

— Ни одна женщина не возьмет надо мной верх, — выдохнул он.

— Я не хотела… — возразила она, но он резко выпрямился.

— Ни одна женщина не будет править мной или моей семьей. Возвращайся к своему шитью, женщина, там твое место! — бросил он и оставил ее одну. Одну на весь день, весь вечер и всю ночь. Лайана была вне себя от тревоги, убежденная, что он ушел к другой женщине.

— Я убью ее так медленно, что она будет молить о смерти! — кипела Лайана, мечась по комнате.

В полночь она пришла к Габи, вытащила ее из объятий Бодуина и послала на поиски Рогана. Та быстро вернулась и сообщила, что Роган пьет в парадном зале вместе с полудюжиной своих рыцарей.

На душе у Лайаны сразу стало легче. Он так же сильно расстроен их ссорой, как она сама. Больше он не тот мужчина, который игнорировал жену, который не мог отличить ее от десятка других женщин.

Когда она наконец легла в постель, сон ее был некрепок, но все же это был сон.

На рассвете ее разбудил звон стали.

— Роган! — ахнула она, умирая от страха. Накинула первое, что попало под руки, и сбежала вниз.

Еще до рассвета Говарды попытались пробраться в замок Перегринов. Закинули на стены большие крюки и стали взбираться по веревкам.

Прошло столько времени с их последней атаки, и Перегрины были так заняты внутренними сварами, что забыли о бдительности. Настороженность уступила место чувству ложной безопасности.

Двенадцать из двадцати нападающих уже перебрались через стену, прежде чем сонные стражи на парапетах услышали их и подняли тревогу. Двое рыцарей Перегринов умерли, так и не проснувшись.

Роган, лежавший в пьяном ступоре на полу парадного зала, с трудом поднялся. Северн подошел к брату еще до того, как тот сообразил, что происходит.

— Меня тошнит от тебя, — бросил Северн и, швырнув брату меч, выскочил из зала. Но Роган наверстал потерянное время. Если голова и не прояснилась мгновенно, тело помнило долгие часы тренировок. Он пинками поднял своих людей и уже через минуту был во дворе, сражаясь рядом с Северном и Бодуином.