Эми Фетцер - Сердце льва Страница 51

Глава 25

Корабль поднялся на гребень волны и скользнул вниз, а Рэнсом осторожно улегся рядом с Авророй, спрятав лицо в ее душистых волосах. Девушка улыбалась, уткнувшись в его влажное плечо и все еще ощущая сладостный трепет. На глаза ее навернулись слезы благодарности. Она прижалась губами к ямке на его шее.

Рэн глубоко вздохнул.

– Кажется, ты слишком быстро устал для мужчины твоего возраста, Рэнсом.

Его плечи дрогнули, и он искоса глянул на Аврору.

– Дай мне время, любовь моя. – Рэн, приподнявшись на локте, перебирал темные пряди ее волос. Вид у него был несколько сконфуженный и мальчишеский. – Я не занимался этим целых десять лет.

Только тут Аврора поняла, что Рэн наконец нарушил обет безбрачия, преступил клятву, данную себе во искупление грехов отца, и девушка осознала смысл и значительность жертвы, которую он принес. Аврора улыбалась улыбкой искусительницы, водя пальцем у него за ухом и подергивая золотое кольцо в мочке уха.

– Ну как, ты все еще девственник, Рэнсом?

– Вряд ли. – Он потерся щекой о ее ладонь, ласковое прикосновение которой мигом уничтожило в его душе остаток горечи. Рэн подумал, что Аврора действительно волшебница.

– Тебе пришлось немного подождать меня. – Ее нежные пальцы снова разжигали его страсть.

– Да, малышка, – прошептал Рэн, готовый отдать все на свете, лишь бы она продолжала смотреть на него с такой любовью. – Немного. – Он положил ее ногу на свое бедро и погладил девушку по груди, снова пробудив в ней огонь желания. Он провел пальцем по ее соску, но Аврора схватила его за руку.

– Он опять просыпается, твой великан! Одного раза мало, чтобы удовлетворить аппетит этого зверя, которого так долго держали взаперти. – Аврора прижалась к нему. – Советую тебе позаботиться о нем.

– Помилуй, Аврора! – рассмеялся Рэн.

– Мой господин устал? – с вызовом спросила она, прижавшись к нему.

Рэн перекатился на спину, увлекая ее за собой:

– Да, разбит, как старая пушка – На его губах играла улыбка. Он не двинулся и не прикоснулся к Авроре, и она нахмурилась.

– У тебя такой вид… – Девушка обеспокоенно взглянула на него. Вдруг ее глаза расширились, она ахнула: – Громы небесные!

Он рассмеялся и рывком вошел в нее. Аврора обхватила его за шею, осыпая поцелуями и водя языком по его губам.

– Аврора! – выдохнул Рэн.

– Да, отдай мне этого зверя.

Теперь пришло истинное желание, жгучее, как расплавленная лава. Аврора вдруг поняла, что Рэн действительно любит ее – не во сне, а наяву! О, эта ночь, когда они соединялись снова и снова! Аврора чувствовала себя счастливой грешницей, глядя в его потемневшие от страсти глаза. Наконец он освободился и забыл в ее объятиях о своем мрачном прошлом.

– Уведи нас туда снова, сердце мое! – Когда Рэн услышал эти слова, его душа распахнулась навстречу Авроре так же, как он заполнял се тело.

«Мое сердце…» – О Боже, если бы она смогла любить его и потом…

Рэн неистово ласкал ее. Аврора была поистине неутомимой. Он любил эту девушку, любил ее открытость и несдержанность, прикосновение ее пальцев, ее тело, прекрасное и желанное.

Они не отпускали друг друга всю ночь, и когда над островом забрезжил рассвет, Рэнсом все еще любил Аврору.

Открыв глаза, Рэн увидел, что Аврора лежит на боку, подперев щеку рукой, и пристально смотрит на него.

– Во сне ты похож на ребенка, – тихо сказала она.

Он ласково оглядел ее прекрасное нагое тело.

– А вот ты – нет. – Он чувствовал себя счастливым и, несмотря на бурно проведенную ночь, отдохнувшим. Рассвет уже окрасил горизонт в малиновый цвет.

– Еще бы, если ты так бессовестно со мной обошелся. – Аврора игриво улыбалась, глядя на его загорелое тело.

Их губы слились в поцелуе, и Аврора придвинулась к нему еще ближе. От нее, как всегда, пахло имбирем и мятой. Вдруг Рэн заметил на простыне красное пятно.

– Аврора, – его голос звучал смущенно, – что это? – Он устыдился своих недавних грязных мыслей и предположений об этой девушке.

– Не сердись, Рэнсом, – сказала Аврора таким тоном, будто боялась, что его огорчила ее невинность. – Девственность – мое единственное достояние, и только ее я могла принести тебе в дар.

– Сердиться? – Голос Рэна осекся. – Но ведь это счастье для супруга, красавица. – И такой, как я, не заслуживал его.

Аврора покачала головой.

– Это мой подарок тебе, – прошептала она, прижав пальцы к его губам. – Я вручила его достойному человеку, который пересек пустыню, чтобы спасти меня от шейха, тому, кто искал для меня лаванду, тому, кто во время боя прыгнул в море, чтобы вернуть меня на корабль.

Он раздвинул ей ноги и снова занялся с ней любовью.

Рэн застегнул бриджи.

– Вставай, красавица, пора одеваться. – Он старался держаться подальше от Авроры.

– А вот я так не думаю. – Она сладко потянулась.

– Я сказал – пора, – повторил он улыбаясь.

– О-хо-хо. – Аврора сбросила простыню, обнажив свое прекрасное тело.

– Аврора… – Рэн не мог оторвать от нее взгляда.

– Я не хочу вставать, – с ленивой чувственностью протянула она, проводя пальцами по ложбинке между своими грудями, по изгибу талии и округлому животу.

Рэн замер:

– Ради Бога, Аврора, ведь я не святой!

Она, как кошка, поползла по постели.

– Знаю. – Аврора села на корточки, и блестящие волосы закрыли ее.

Рэнсом вновь почувствовал возбуждение.

– Ты нарочно дразнишь меня. – Он направился к девушке.

– Да.

– У тебя есть хоть капля совести?

– Но, Рэн, при чем тут совесть? – Она перешла на шепот: – То, чем мы занимаемся, Рэнсом, это волшебство, поэтому моя совесть молчит.

Он потянулся к Авроре и приник к ней губами.

– Ну только еще один разок, – прошептала девушка, расстегивая его бриджи. Рэн опрокинул ее на постель и вошел в нее.

Их страсть была безудержной и яростной. Они отчаянно пытались удержать счастье, обретенное на борту «Льва».

Появившись на палубе, Аврора держалась так же, как обычно, ибо успела собраться с духом, привести себя в порядок и даже убрать каюту. Она хотела бы остаться здесь на всю жизнь, но корабль приближался к суше. Расставание было неизбежным. Девушка по-прежнему надеялась найти своего отца, и только эта мысль немного отвлекала ее от предстоящей разлуки с пиратом.

Аврора проглотила комок в горле и натянуто улыбнулась матросам.

В животе у нее урчало, вероятно, от настоя, который она приняла, чтобы не забеременеть: только с этим условием Рэн согласился провести с ней ночь.

Повторение ошибок отца было бы смертельным ударом для Рэнсома, а она никогда не причинит ему боли, как бы ни страдала сама душа.