Ширин Мелек - Кёсем-султан. Дорога к власти Страница 52

Тургай убежал чуть вперед, заинтересовавшись редкой бабочкой, разноцветные крылья которой трепетали над ярко-алым цветком. Вот оно – продолжение, в котором и жизнь, и трепет, и открытия… Вот оно – то, ради чего только и стоит жить.

– У меня болит душа, когда я смотрю на тебя, – внезапно сказала Башар, и Кёсем вынырнула из бездумной печали, светлой и легкой. Как будто слова подруги сдернули прекрасную шелковую кисею с безобразной старухи-реальности.

Показалось – или даже лучи солнца потускнели?

Да нет, показалось, конечно же.

– Что я могу поделать? – пожала плечами Кёсем. – Всё во власти Аллаха.

– И султана. – Башар не удержалась, поддела-таки. Она всегда умела проехаться по живому, вскрыть раны, которые ныли, но разговоры с ней были целительными. Они помогали понять, на каком свете ты находишься. Словно лекарь, выпускающий гной из тела, Башар умела лечить язвы души.

– Да, – кивнула Кёсем, – несомненно, всё во власти султана, да продлит Аллах его дни.

Подруги немного помолчали. Бабочка, которой был так увлечен Тургай, улетела, и мальчик прибежал обратно к той, кого считал матерью, и той, которая была его матерью на самом деле. Топазовый медальон болтался на шее ребенка.

– Он никогда его не снимает? – внезапно спросила Кёсем, гладя мальчика по голове.

– Никогда, – ответила Башар. – Мало ли…

– Да, мало ли…

Пожалуй, они и сами толком не понимали, что имели в виду, но медальон казался им обеим вещью, несомненно, благословенной. Тургай рос крепким и смышленым, почти не болел, так почему бы ему и не продолжать носить такой милый подарок? А то и впрямь, мало ли…

– Он привык. – Башар тоже обняла ребенка, и тот, нетерпеливо отмахнувшись, снова убежал, на сей раз к развалинам старинной башни. Наверное, тоже византийской, но кто ее знает… – Привык, ему нравится. Не снимает его даже во сне.

– Это хорошо.

И вновь молчание – такое хрупкое, такое отчаянное… Никто не хотел первым его нарушить. Особенно если учесть, что соглядатаи могут таиться за каждым углом.

У гарема всегда и везде имеются уши. Разговаривать о чем-то нужно обиняками, иначе никак. Неусыпный надзор всегда и везде – они обе привыкли к этому. Башар, правда, успела и свободной себя почувствовать… Может, поэтому она и рискнула заговорить первой?

– В мире нынче неспокойно, знаешь… Люди желают друг другу зла. И таких людей становится все больше. Даже сюда наверняка долетают порою слухи.

– Слухи долетают, – спокойно согласилась Кёсем, а затем добавила, повысив голос: – Но султан, да пребудет над ним простертой длань Аллаха, делает все, чтобы злые люди не потревожили нас здесь.

Кривоватая усмешка мелькнула на лице Башар, а Кёсем даже этого не могла себе позволить, лицо ее застыло в безмятежном выражении, хотя в груди бушевала буря. Да уж, действительно «люди желают друг другу зла», сложно сказать иначе. Две жены Османа, две новые жены, каждая из знатного семейства, и у каждой имеется родня… Но друг другу глотки они перегрызут чуть позже. Пока обе партии объединились против «девочек Кёсем», Хадидже и Мейлишах. А кто их защищает? Кто стоит щитом перед озверелыми придворными, окончательно утратившими чувство меры, совесть, стыд, честь? Правильно, Кёсем-султан. Значит, она и есть первая мишень для жадных и честолюбивых скотов, рискнувших назваться султанскими родичами!

– Султан велик, – сделав паузу, значительным тоном произнесла Башар. – Каждый день мой муж и его брат говорят, как же хорошо, что династия Османов послана Аллахом для нашей защиты! И я всегда соглашаюсь с ними. Равно как и вся наша родня.

Башар мило улыбнулась, и Кёсем ответила ей такой же улыбкой. Если кто-либо слышит этот разговор, тем лучше: Осману донесут, что две женщины, одну из которых он когда-то называл тетушкой и даже матерью, не собираются злоумышлять против него. А на самом деле разговор теперь пошел о важных вещах. Башар не зря упомянула не только мужа, но и брата, да и вообще родню. Это знак, что она пришла говорить от имени всего многочисленного клана.

– Твоя родня мудра, и благословение Аллаха над твоей семьей, – серьезно сказала Кёсем. Слова эти шли от самого ее сердца. О, если б звезды встали иначе! Если б Картал… а, да что теперь говорить!

– Ах, – Башар картинно прижала руки к сердцу, – если б ты могла приехать к нам! Ты увидела бы, как я счастлива, и, может, твое сердце тоже согрелось бы! Знаешь, река, возле которой стоит наш дом, несет свои воды в Босфор… А песок на ее берегах белый-белый, словно крыло чайки!

Кёсем слушала, кивала, временами вставляла пару слов. Почти все, что говорила Башар, не имело смысла, оно предназначалось лишь для того, чтобы сбить с толку возможных соглядатаев. Но некоторые слова, выделяемые почти незаметными ударениями, говорили понимающей слушательнице очень о многом. Например, о евнухе, давным-давно подкупленном и предпочитающем в качестве платы серебро, который может пропустить нужных людей через ворота в стене, выходящей на залив. А там этих людей будет ждать лодка, которая отвезет туда, куда нужно. И ищи-свищи султаншу с детьми по всей Оттоманской Порте, а то и за ее пределами…

– Дя! – внезапно раздалось оттуда, где играл маленький Тургай. – Дя!

Башар встрепенулась.

– Дядя? – почти шепотом выдохнула она. – Где?

Не сговариваясь, обе женщины бросились бежать по тропинке, некрасиво придерживая полы развевающихся одеяний, – не до красоты сейчас, малыш в опасности! Показалось или сзади раздались резкие мужские голоса? Нет, не показалось: крики стали громче, из-за поворота вынырнула чья-то фигура…

– Тургай! – Башар задыхалась, глаза ее были широко распахнуты. – Тургай, малыш, где ты?

– Дя! – послышалось впереди, и именно в этот миг грянул первый выстрел.

Благодарение Аллаху, стрелявший спешил. Аркебуза – коварное оружие и может подвести неопытного хозяина. Второго выстрела не последовало: Башар и Кёсем успели завернуть за основание полуразрушенной башни. Со стороны преследователей послышались раздосадованные крики.

Странно, но первое, что испытала Кёсем, был не гнев, не страх, а возмущение. Да что же они, совсем глупцы?! Кем надо быть, чтобы стрелять из аркебузы в дворцовом парке, где не согласуешь действия со всей стражей, которая может услышать грохот… прямо сейчас тревога не поднялась, но ведь может же подняться. Да что у них, луков нет? Или уж просто подбежали бы да набросились с кинжалами или удавками: много ли нужно, чтобы одолеть двух женщин, даже если обе они будут биться за ребенка с яростью воинов…

В этот миг Кёсем увидала Тургая. Малыш выглядывал из зарослей цветущих вьюнков и призывно махал рукой.