Сильвия Холлидей - Обручальное кольцо Страница 52

А он наносил разящие удары с таким неистовством, что она ощущала, как ее спина больно трется о жесткий пол. Из горла Росса вырвался негромкий звериный рык, полный наслаждения и муки. Сквозь туман чувственного восторга Пруденс наблюдала за ним.

Его красивое лицо исказила гримаса боли и напряжения, голова была откинута назад, глаза плотно закрыты, зубы стиснуты. Росс сделал последний бешеный выпад, и их тела сплелись еще теснее в последнем, выворачивающем душу наизнанку взрыве. Издав несколько страдальческих вскриков, Росс замер.

– Росс… – прошептала Пруденс дрожащим от страсти голосом.

Он приподнялся, сел на корточки, и посмотрел на нее сверху вниз широко раскрытыми испуганными глазами. А потом его тело стало содрогаться. Странные, дергающие толчки, похоже, начинались где-то глубоко в груди и передавались рукам, плечам, голове… Росс бился, словно в лихорадке. Пруденс в ужасе наблюдала за ним. Вдруг его напряженное лицо исказила гримаса отчаяния, и Росс разрыдался:

– Прости меня! Прости…

Закрыв лицо руками, он трясся и стонал, будто у него разрывалось сердце. Пруденс смотрела на Росса с печалью и сочувствием. И это мужчина, гордившийся тем, что никогда не пролил ни слезинки по своей покойной жене! Но быть может, все это время слезы копились, дожидаясь такого вот неистового освобождения?

Пруденс выбралась из-под него, поднялась на колени и обняла. Он все еще был не в силах сдерживаться: плечи содрогались, с губ срывались стоны боли. Как же плохо ему приходится!

– Конечно, я прощаю тебя, – прошептала Пруденс, сама едва не плача.

Росс еще долго не мог успокоиться, и его мучения разрывали ей сердце. Тихонько нашептывая слова утешения, Пруденс баюкала его, как ребенка. Наконец Росс затих. Она помогла ему подняться на ноги и повела к кровати, надеясь, что бедняга найдет успокоение во сне. Росс не сопротивлялся: он лежал неподвижно, невидящим взором уставившись на балки потолка.

Пруденс опустила глаза. Ее сорочка была изодрана в клочья. Но Пруденс не хотела тратить время на поиски другой: ведь сейчас она так нужна Россу. Стянув с себя разорванные остатки одежды, она забралась на кровать и легла рядом с ним. Вглядевшись в его опустошенное лицо, Пруденс вдруг вспомнила о Тоби Вэдже. Может, и Росс сейчас пребывает в какой-то неведомой земле, далеко-далеко от нее?

Протянув руку, она нежно погладила его по щеке и запела колыбельную. Мягкая, успокаивающая мелодия… Росс тяжело вздохнул и закрыл глаза, а еще через несколько мгновений он уже спал. Укрыв его одеялами, Пруденс приютилась рядом. Его обнаженное тело отдавало ей тепло и получало взамен ее собственное.

Как ни странно, Пруденс чувствовала себя победительницей. И как она не догадалась раньше? За маской холодности скрывалось чувствительное, пылкое сердце. Пруденс тихонько поблагодарила Господа за то, что именно ей выпало счастье открыть эту тайну.

Глава 14

Пруденс поглубже зарылась в постель, пытаясь продлить блаженное состояние между сном и явью. Ее тело еще хранило жар поцелуев и ласк Росса. Она никогда не думала, что любовь мужчины может доставить такое наслаждение.

А потом Пруденс вдруг пронзило чувство вины за свою измену, и весь сон как рукой сняло. Господи помилуй, она не испытывала ничего подобного с Джеми, хотя он вел себя очень нежно – не то что Росс. Может, это объясняется ее страхом и неопытностью? Но ведь необузданная страсть Росса тоже ужаснула ее, а тело… тело ответило на этот призыв так, что Пруденс до сих пор удивлялась и краснела от стыда.

Она тряхнула головой, чтобы прогнать непрошеные мысли. Нехорошо сравнивать одного мужчину с другим. Джеми, когда они поженятся, будет столь же пылким любовником. Тут нечего и сомневаться.

А что касается морали… Пруденс старалась не обращать внимания на тихий ропот совести. Она нисколько не раскаивалась в том, что произошло этой ночью. Она и так погубила свою душу, отдавшись Джеми, и Бог до сих пор наказывает ее. Одним грехом больше, одним меньше – какая разница? Все равно на ней лежит проклятие.

Пруденс закрыла глаза и мечтательно улыбнулась, вспоминая жадные поцелуи Росса. Неужели это такой страшный грех? Нет, не может быть. Ведь когда-нибудь должна же была излиться его страсть, подавленная страданием!

А. потом Росс просил прощения – какой же он милый! И как это похоже на него: взять всю вину на себя, хотя она сама уже несколько недель томится желанием и мечтает о том, чтобы Росс обнял ее, и признался в своей любви, и…

Нет! Нельзя даже думать об этом. Надо помнить о Джеми, и, быть может, в ее сердце снова проснется страсть к нему – как в те прекрасные дни, когда они встречались на склоне холма. Пруденс застонала от мучительной боли, пронзившей ей душу. А вдруг она – одинокое, несчастное, неопытное дитя – стала жертвой самообмана, поддавшись нежным речам и комплиментам? И поверила в любовь Джеми только потому, что хотела быть любимой?

Именно об этом говорил Росс. Он считал, что се одурачили. А вот теперь все ее планы и надежды на будущее связаны с Джеми, и это значит, что придется навсегда распрощаться с Россом, которого она уже почти… полюбила? Но где взять смелость, чтобы признаться в этом хотя бы самой себе?

Пруденс казалось, что ее смятенная душа разрывается на тысячу кусочков и все они кружатся, словно подхваченные вихрем. Может, надо было сказать Россу о сыне, объяснить, почему ей так необходимо выйти замуж за Джеми. Поймет ли он? Сумеет ли простить? А вдруг Росс признается в любви и поможет вернуть ребенка? Судя по сегодняшней ночи, он испытывает к ней какое-то чувство.

«Котеночек, используй здравый смысл, которым наделила тебя природа». Так говорил папочка. Нет, без Джеми ребенка она не получит. Так зачем же исповедоваться перед Россом? Что он может сделать? Если дедушка презирал папу – деревенского учителя – и считал его себе неровней, неужели он послушает обыкновенного корабельного врача? Джеми и его титул – вот в чем единственное спасение.

Пруденс вздохнула. Жаль, но придется расстаться с прекрасными мечтами. Она посмотрела на часы, стоявшие на столе: половина девятого. Надо уложить вещи, попрощаться с новыми друзьями… Пруденс вылезла из постели и встала посреди каюты, голая и дрожащая.

Оглядевшись, она улыбнулась. Даже после этой бурной ночи Росс не изменил своим привычкам. На столе, как обычно, ее ждал завтрак. А рядом – таз с водой, мыло, полотенце и зубной порошок. Мало того: он аккуратно свернул ее разорванную сорочку и положил на скамью. Пруденс вытащила голубое муслиновое платье и запасную сорочку, а потом начала умываться. Она потерла руки и лицо, еще раз намылила тряпочку и занялась бедрами и треугольником тонких волос внизу живота.