Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая Страница 53

тело приобрело человеческие очертания, но не потяжелело, как был легче пушинки, таким

и остался.

Пастор побрел по дому, не издавая ни единого шума, так перемещались призраки, а

кем теперь являлся он? Ощущение помещения казалось иным, ничего не препятствовало

ему, можно было оттолкнуться от земли и пересечь расстояние в полете. Фрай хотел

обрадоваться наступившей эйфории, но не смог добиться эмоционального всплеска и

ощущение эфемерной легкости исчезло, неужели он превратился в блуждающую душу?

Он предпринял еще одну попытку связаться с духами, что некогда разговаривали с ним, но

они молчали. Неужели по своей глупости оказался бесплотным духом, и его попросту

обманули? Больше всего захотелось вернуться обратно к родным, что будет, если его тело

обнаружат и сочтут мертвым? Уэнсли обхватил голову руками, какую же глупость он

сотворил. А живые тени за ним наблюдали очень внимательно, пока что не тянулись

своими плотными щупальцами, но в их перемещениях Фрай ощущал ехидную усмешку. А

как правдиво выглядели истории, полные сожаления об утраченной жизни, неужели он

купился? Захотел изведать неизвестное, и теперь вынужден будет скитаться неприкаянным

призраком. Осталась только эта боязнь и внутренние тревоги, а больше никаких эмоций.

Его горестные размышления прервал стон. Поначалу Фрай не обращал никакого

внимания на звук, занятый своими проблемами. Но жалостливый и мрачный вздох

повторился, и уже привлек толику интереса. Если уж делать теперь нечего, почему бы не

проведать того страдальца. Он легко скользнул вдоль стены и проник в соседнее

помещение. Хорошо укрепленное, с решетчатыми окнами, и толстыми дверьми, словно в

тюрьме. Странно, в жилом доме иметь подобные комнаты на первом этаже.

Глаза призрака созданы видеть реальность иной, нежели она выглядит в глазах

живого человека: предметы тут сливаются с интерьером, потому как не представляют

опасности, цвета теряют четкость, а вот живое души умерших видят настолько

контрастно, будто это центровая точка вселенной. Это связанно с тем, что аура живого

человека настолько многогранна и отчетлива, что скитающейся душе она покажется ярким

алмазом. Поэтому увидеть человека в кромешной тьме было очень легко.

Это был живой узник, который безвольно прислонился к стене. Он пребывал в

состоянии полного изнеможения, но не умирал, ему поддерживали жизнь, наверное,

кормили периодически, но не часто. Об это свидетельствовала непривычная худощавость,

что просматривалась сквозь холщевые одежды. Фрай полагался на свое зрение, которое

передавало скорее состояние внутреннего страдания, хотя внешне на него страшно было

глядеть: сгорбленный, заросший, высохший. Он тяжело дышал и периодически стонал,

делая это из привычки. Открывал рот в направлении тяжелой двери, издавал звук и

умолкал. Видимо, бедный человек ожидал, что так его услышат, но Фрай не улавливал

ничего живого на ближайшем расстоянии, видимо беднягу действительно бросили

подыхать. Как хотелось поговорить с ним, узнать в какое место угодила глупая душа

молодого пастора, кто этот узник и почему он в заключении. Фрай и сам тяжко вздохнул, а

узник неожиданно зашевелился и подал голос:

– Кто здесь? – его движения были наполнены опаской, будто любое присутствие было

человеку не в радость. Видимо его пытали и издевались в этих стенах, но интерес он все

же проявил, а может просто из чувства боязни заговорил. Что ж, вздох он услышал,

услышит ли голос, попытка не пытка, Фрай решился рискнуть:

– Меня зовут Фрай Уэнсли, я священник, – отрапортовал он и удивился тому, что его

осознано услышали.

– Фрай Уэнсли, священник? – молвил узник. – Почему я тогда тебя не вижу?

Молодой человек призадумался, как бы мягко и логично объяснить, что по сути этот

бедолага разговаривает с душой, которую не может видеть. И что это происходит в

реальности, а не плод его воспаленных фантазий:

– Потому что, тут темно, – ничего более логичного в голову просто не приходило.

– Святой отец, прикоснитесь ко мне, – попросил узник. – Я хочу ощутить живую

человеческую руку.

Вот этого Фрай уж точно не сможет сделать, что может полностью лишить рассудка

бедного человека, но честность может немного искупить упущение:

– Я не могу, у меня нет человеческого тела…

Узник недоверчиво заозирался и тяжело простонал:

– Это снова игры нечисти, ну сколько можно меня испытывать, когда уже придет мой

покой!?

– За что вас упрятали в темницу? – не отставал от него Фрай, пусть сходит с ума, но

поговорить они обязаны.

– Я им мешал, – на удивление спокойно ответил заключенный, которому приятней

было хоть с кем-то поговорить, раз уж прикоснуться он не мог. – Я боролся с нечистью.

– Вы боролись с нечистью? – ошеломляющая новость, значит, есть еще

священнослужители на пределах Англии, которые взялись вершить суд над нечистой

силой. Воистину, случай Фрая не поодинокий, как он почитал до последнего.

– Да, долгие годы я был священником, а в моем приходе жили не только обычные

миряне, но и темные силы, что помыкали ими, вот я и решил противостоять им, изгнать из

человеческих жилищ.

– И где находился ваш приход? – Фраю становилось интересно с ним общаться, он не

услышал бред свихнувшегося, ответы преисполнены здравия.

– В Дарквудсе, – ответил несчастный.

– Вы были дарквудским священником?– не удержался от удивления Уэнсли.

– Да, меня зовут… сейчас, я помню… да, обязан помнить. Меня зовут Дориан Вейт.

Что? Преподобный Вейт? Фрай не ослышался, это тот самый пастор Вейт

рукописями которого он пользовался чаще, нежели Библией?. Значит, его не убили?

– Вы же мертвы! – не удержался от восклицания Уэнсли, не веря в то, что говорил

узник.

– Они подстроили мою смерть? Впрочем, это в их правилах – играть со смертными.

– Вы же не умерли в церкви, да?

– Не умер, меня похитили и бросили сюда для своих игр.

Фрай мог только удивляться от подобного поворота судьбы. Значит

священнослужитель, которого вся округа почитала погибшим, просто спрятан в качестве

узника.

– Где мы находимся? – требовалось теперь знать место его пребывания.

– Зачем тебе это знать, Фрай Уэнсли?

– Потому что духи забросили меня сюда, и видимо моей целью было отыскать того,

кто являлся моим предшественником на поприще в борьбе с нечистым.

Узник уставился в темноту, осмысливая услышанное:

– Значит, людям внушили, что я мертв? Хорошо придумано, – он стал потихоньку