Мари-Бернадетт Дюпюи - Ангелочек Страница 54

Как ни странно, но Магали успокоилась. К гулу голосов, стоявшему в столовой, примешивался звон кастрюль, приборов и стаканов. За другими столами сидели медсестры, монахини и экономки. Студенты ужинали во второй столовой, за тонкой перегородкой, и поэтому хорошо были слышны их голоса и шутки, которые они иногда отпускали.

Анжелина ела без всякого аппетита. Она была слишком потрясена, чтобы оценить по достоинству чечевицу со свининой и шоколадный флан, поданный на десерт.

«Не знаю, смогу ли я ко всему этому привыкнуть, — говорила она себе. — Но я должна!»

Когда пришло время ложиться спать, Анжелина вновь почувствовала смущение: ей было неловко раздеваться перед другими девушками. Соседкой Анжелины по дортуару оказалась любезная Дезире.

— Не волнуйся, — прошептала Дезире. — Магали — славная девушка. Из Ажана мы ехали в одном вагоне. Ее отец был рабочим и недавно умер. Теперь у нее никого нет, кроме тетки.

— Никогда бы не подумала, — удивилась Анжелина. — Спасибо, что ты заступилась за меня. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Одна за другой гасли керосиновые лампы. Дортуар погрузился в полумрак, но тихо не стало. В коридоре раздавались шаги, слышались призывы о помощи и стоны. Вдруг откуда-то донесся пронзительный крик, слегка заглушенный стенами, а вслед за ним раздался плач ребенка.

Анжелина Лубе отчетливо осознала, что находится в родильном отделении больницы Святого Иакова, далеко от своих родных, на пороге новой жизни.

Сен-Лизье, 8 января 1880 года

Октавия постучала в дверь гостиной, где мадемуазель Жерсанда играла с маленьким Анри, и вошла, не дожидаясь ответа, чего раньше никогда не делала.

— Мадемуазель, вам пришло письмо от нашей Анжелины. Я встретила почтальона около фонтана, и он отдал мне его. Я беспокоюсь за нашу девочку.

— Наконец мы узнаем новости! — вздохнула Жерсанда де Беснак. В ее глазах засверкали веселые огоньки. — Садись и читай!

— О нет, читать будете вы. Я начинаю запинаться, когда читаю вслух. Дайте мне малыша. Он тоже будет слушать. По крайней мере, ваш голос, поскольку еще не понимает, о чем мы говорим.

— Ты ошибаешься. Даже в таком возрасте дети понимают слова. Ну, давай послушаем, что нам рассказывает Анжелина. Надеюсь, она написала и отцу.

— Да, почтальон сказал мне, что есть письмо и для Огюстена, — подтвердила Октавия. — Хотите чаю?

— Не сейчас. Мне не терпится прочитать письмо, раз уж ты отказываешься, — ответила старая дама.

Дражайшая Жерсанда! Дражайшая Октавия!

Верная своему обещанию, я беру в руки перо, чтобы описать вам свою тулузскую жизнь. В этом году нас всего лишь девять учениц, что мало, так как другую группу стипендиаток направили в родильный дом Грава, это недалеко отсюда. От одной из поварих, очень болтливой женщины, я узнала, что пять лет назад больница Святого Иакова серьезно пострадала от паводка Гаронны. Вода поднялась до второго этажа и нанесла большой ущерб. В некоторых частях здания до сих пор идет ремонт. Персоналу и больным пришлось пережить ужасные часы. Пропало много инструментов, оборудование, было испорчено белье. Жители соседних кварталов, да и вообще многие горожане еще не пришли в себя после этой катастрофы. Зрелище было ужасным: по воде плыли трупы людей, лошадей, домашних животных, не говоря уже о мебели и разного рода обломков. Вы помните, как в этом году река Сала вышла из берегов и затопила железную дорогу, соединяющую Сен-Жирон с Пра-Бонрепо?

Буду с вами откровенна: вечером, когда я приехала, то боялась. К тому же я опоздала. Главная повитуха отругала меня, было крайне неприятно. Но я взяла себя в руки и с тех пор мне вполне комфортно. В сером халате и белом фартуке, в белой косынке на голове я хожу по бесконечным коридорам вслед за моей начальницей и доктором Костом, известным акушером.

Больница Святого Иакова поражает своими размерами и великолепием. Я постоянно открываю для себя новые ее особенности и не устаю восхищаться убранством некоторых огромных залов, например, так называемым Залом паломников с резными деревянными панелями, где раньше была аптека. Зал с колоннами, от размеров которого захватывает дух, некогда служил приемной. Часовня, где по воскресеньям служат мессы, тоже очень красивая. В ней стоят статуи Пресвятой Девы и, конечно, святого Иакова, поскольку больница носит его имя и в ней останавливались паломники, шедшие в Сантьяго-де-Компостелу.

А сейчас я хочу познакомить вас с моими соседками по дортуару и приемной. Они, как и я, ученицы. Дезире, молодая особа двадцати лет, невысокая, изящная, с белокурыми волосами и сине-зелеными глазами. Мы сразу подружились. Затем Магали. Она из Прованса, выросла в Ажане. Это своенравная особа, жгучая брюнетка со смуглым лицом. Ее словечки выводят меня из себя. Самая скромная, конечно, Арманда, вдова тридцати двух лет, уроженка Каркассона, что в Оде. Похоже, она, не имея диплома, уже принимала роды. Что касается Жюстины, ей всего восемнадцать лет и она очень впечатлительная. Мне так жалко ее! У нее началась рвота прямо у кровати пациентки с кровотечением. Я сама не присутствовала при этом, но в столовой мы все рассказываем о происшествиях.

Марию, девушку моего возраста, раздражает ее вес. Она все время жалуется на усталость и постоянно хнычет. Интересно, надолго ли ее хватит? Нам сообщили расписание ночных дежурств около рожениц. По утрам и во второй половине дня мы помогаем повитухам. Скучать некогда, на отдых времени почти не остается. Я засыпаю мгновенно. Да, еще Одетта, Люсьена и Жанина. Они уроженки Тулузы, и им, соответственно, двадцать два, двадцать и двадцать восемь лет. Это веселые болтушки, которые чувствуют себя как бы сообщницами, поскольку сдавали вступительный экзамен в один и тот же день. Они изображают неразлучных подруг.

Во время каникул я буду иметь счастье увидеть вас обеих и моего дорогого маленького мальчика, доставляющего вам столько хлопот. Я с большим удовольствием послушаю рассказы о нем и его проделках.

Целую вас от всего сердца.

Ваша Анжелина.

Жерсанда де Беснак задумалась и покачала головой. Ее светлые глаза наполнились слезами.

— Как мне не хватает Анжелины! — тихо призналась она. — Напрасно я жду, что вот-вот раздадутся ее легкие шаги на лестнице. Я все время надеюсь, что она войдет в гостиную, такая изящная, сияющая, милая. Какое счастье видеть, как она смеется, слышать, как она поет песенки своему сыну! Она повеселела с тех пор, как малыш поселился здесь. Анжелина очень мне дорога. Она заполнила пустоту, снедавшую меня.