Анна Листопад - Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона Страница 54

– Но, великий повелитель, если ты все же надумаешь сместить меня, то кто встанет вместо меня – верного Ахисара? Ведь мне просто необходимо будет обучить преемника. На это надо время. А, кто еще, как не родной мой сын, лучше всех справиться с этой задачей? – спросил хитрый Ахисар.

Однако царь Соломон и на эти слова лишь усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Не по родам раздаю я должности во дворце! А по уму и достоинствам человека! Вопрос считаю решенным. Подготовь себе преемника, но не родственника твоего! Все ли тебе ясно, Ахисар?

Тот обреченно вздохнул и кивнул головой.

– Мне стало известно, что из Египта к Елафу пристал наш корабль. И привез он финики и сандаловое дерево, маслины и пряности, хлопок и красивые ткани. И даже живых священных крокодилов привез в дар мне.

Царь Хирам велел снарядить из доставленных сокровищ караван и отправить его к нам! – важно произнес царь и с видом превосходства посмотрел на Ахисара.

Вытаращив от удивления глаза, Ахисар дернул себя за густую черную бороду и восхищенно пробормотал:

– Воистину, ты прозорливей и мудрее всех живущих в мире царей и пророков. Для простого смертного – великая загадка, как можешь ты, находясь на расстоянии, так точно угадать, кто приближается и что везет он в своих бурдюках или сундуках нам в подарок? До чего хотел бы я это знать! – неожиданно вырвалось из его уст. Но Ахисар тотчас осекся, потому что за проявленное любопытство царь запросто мог лишить его жизни.

– Тебе не следует знать. Вели стражникам отворять южные ворота и собирай туда людей разгружать караван. Как разгрузите и разложите доставленное в Зале подношений, я приду и посмотрю на дары. После решу, что отправить в Мозу в амбары, а что оставить во дворце. Ступай! – и Соломон взмахнул рукой своему наместнику, повелевая выйти прочь.

Почтительно и часто кланяясь, Ахисар попятился прочь.

Соломон же остался один. Как только низвергнутый со своего поста начальник скрылся за дверью, печальная задумчивость вновь завладела его сердцем. Лицо его нахмурилось, будто на светлое небо набежала легкая беспокойная тень. Много вопросов накопилось в душе царя, много сомнений. И печаль его требовала выхода, утешения.

Через потайную дверь, скрытую за расшитой золотом красной бархатной портьерой, вышел он в другую комнату. Из нее попал в следующую, потом открыл еще одну потайную дверь и, наконец, оказался у цели. Перед ним находилась дверь, выполненная из чистого золота.

По всей ее поверхности были нанесены причудливые изображения людей, животных и птиц, арабские буквы, на первый взгляд расположенные в хаотичном порядке и оттого похожие на продолжение изящного орнамента. Даже самому ученому человеку, освоившему все известные в стране науки, но не посвященному в тайну этих букв, невозможно было прочесть загадочную тайнопись.

Соломон прикоснулся к двери. И тотчас от его пальцев побежал, распространяясь по всему золоту, красный мерцающий, словно раскаленные угли, огонь. В один миг таинственные буквы перестроились в древнее заклятие, которое царь прочитал вслух, – и дверь сама собой отворилась, пропустив Соломона в небольшую полутемную залу. Здесь, на цилиндрическом постаменте, сделанном из черного и блестящего минерала, в самом центре помещения возвышался светящийся красно-золотым светом высокий медный сосуд.

Как только царь Соломон вошел внутрь, дверь бесшумно и легко затворилась за ним. И царь остался один в полумраке. Но он видел и чувствовал в темноте, подобно дикому зверю. Приблизившись к сосуду, царь очертил вокруг себя магический круг. Встал в него, сдержанно и тихо произнес:

– Кто ты? И с кем из вас буду говорить я сегодня?

Ни звука не раздалось в ответ. Лишь заколыхалось и задрожало неровным светом красно-желтое пламя над странным сосудом. И сам сосуд загудел, будто рассерженный шмель, и стал вдруг раскачиваться вокруг своей оси. Все быстрей и быстрей вертелся удивительный сосуд на постаменте, рассыпая в темноту помещения искры и длинные острые иглы огня. Внутри сосуда раздались шум и вой: это спорили между собой тысячи живущих здесь различных и таинственных звуков – громких, звонких и шипящих, непонятных человеческому слуху и языку; спорили и бранились между собой мистические духи.

И вдруг произошла яркая вспышка. Вверх поднялся серо-голубой дым, в котором стали видимы чьи-то нечеткие очертания. Бесплотный дух подлетел к очерченному царем кругу и заскользил вдоль него, изгибаясь, будто быстрая и смерть несущая змея. Но круг и вновь произнесенное заклинание не пускали дух внутрь, надежно защищая стоящего внутри царя.

Устал бесплотный дух, замер в воздухе, не касаясь ни потолка, ни пола, и тихо, но так отчетливо и ясно, что каждое слово отзывалось в голове и груди, прошептал:

– Я слышал, что из Египта ты получил сегодня великие дары, царь Соломон?

– Получил. Но пока не знаю, что там.

– А я знаю. И хочу, чтобы ты принес мне в жертву одного из быков, присланных тебе в дар.

– Зачем тебе бык из другой страны? – удивился Соломон.

– Не спрашивай. Исполни мою просьбу, и я укажу тебе путь, как добыть еще больше богатств, о которых грезишь, – золота, серебра и благовоний, и расскажу тебе, от кого ты узнаешь об удивительных загадках мира, которые так любишь разгадывать.

– Исполню, – пообещал Соломон.

– Слушай же меня, царь Соломон. Завтра, на исходе дня, собери в заброшенной южной крепости совет и позови на него всех зверей и птиц, чтобы было их по одному каждого вида. А когда соберется их нужное количество, то пересчитай каждого. И посмотри, кто отсутствует. А когда прибудет отсутствующий – расспроси у него, где он был и что видел. Много интересного и удивительного узнаешь ты из уст опоздавшего!

И стало тогда интересно царю Соломону, и захотел он узнать, о каких бесчисленных сокровищах и загадках говорит ему бесплотный дух. Пообещал он отдать духу быка и велел уходить.

Задрожал растворяясь таинственный дух и исчез в своем сосуде, унося за собой странные звуки, похожие на смех.

И снова красно-золотистое пламя ровным светом заструилось над сосудом.

Глава 7. Справедливость царского суда

Покинул царь Соломон потайную комнату и прошел в Зал ожиданий. Сел на свой огромный золотой трон, ослепительно сверкающий на солнце, и стал вершить верховный суд, как делал это каждый день каждого года. И многих судил он в тот день мудро и справедливо. И подошли к нему два пастуха и спросили его:

– Великий царь Соломон, прошу тебя! Рассуди наш спор по справедливости…

…Когда же дошла очередь до виноградаря, сильно поразился Соломон, что все дети виноградаря – темноволосые, а один из сыновей имеет светлые кудри и голубые глаза, и внешностью своей он сильно отличается от остальных братьев. И спросил царь у виноградаря: