Розалинда Лейкер - Золотой тюльпан. Книга 1 Страница 54

Сибилле очень понравилась шутка Питера.

— Кто знает! Может быть, в один прекрасный день он сюда и явится собственной персоной, ведь теперь у отца такой богатый покровитель!

Хендрик, пребывавший в исключительно радостном настроении, в знак одобрения стукнул рукой по столу.

— Молодец, Сибилла!

— Кучер позволил мне посидеть в карете, — громко объявила Сибилла.

Мария нахмурилась:

— Ты не должна так развязно себя вести.

Сибилла не обратила ни малейшего внимания на замечание старой няни.

— Карета обита мягким бархатом и украшена золотыми кистями. — Сибилла озорно посмотрела на Питера.

— А когда у вас будет такая карета?

Он ответил полушутя, полусерьезно:

— Когда я выращу тюльпан удивительного цвета, который все захотят купить.

Сидевшая на другом конце стола Франческа посмотрела на Питера.

— Это и есть ваш честолюбивый замысел?

— Думаю, это мечта любого человека, занимающегося разведением тюльпанов.

Хендрик яростно замахал вилкой.

— Не вздумайте снова устроить тюльпаноманию! — весело рассмеялся он, довольный своей шуткой. — Она закончилась до вашего рождения, молодой человек, но вы, должно быть, много о ней слышали.

— Вы правы. Мой отец сделал себе на этом состояние, а многие его друзья потеряли все.

— Мне тоже повезло. Я не разорился. Это была увлекательная игра! — Хендрик предался воспоминаниям и стал рассказывать истории, которые члены его семьи слышали тысячу раз.

Питер внимательно слушал, стараясь не обращать внимания на то, что происходит под столом.

Незаметно для других, Сибилла сняла туфельку и пыталась кончиком большого пальца ноги спустить чулок Питера. Подвязки крепко держали чулки, но вскоре проказнице все же удалось развязать одну из них, и Питеру пришлось наклониться, чтобы ее завязать. Когда он строго посмотрел на Сибиллу, та сделала вид, что поглощена едой и ничего не замечает, но Питер видел веселых чертиков, прыгавших в глазах шаловливой девушки, несмотря на то, что она опустила длинные ресницы. Питер понимал, что в ответ на любой упрек Сибилла сделает невинный вид и разоблачить ее будет невозможно. Он с нетерпением ждал конца застолья.

После обеда Питеру удалось побыть в зале наедине с Франческой.

— Вы слышали, что мы с ван Девентером договорились о встрече через две недели. Значит, в этот день он к вам не придет, и мы сможем встретиться утром. Прошу вас, не отказывайтесь.

Франческа согласилась и назначила место встречи. Если погода будет хорошей, они посидят немного в кофейне, а затем прогуляются по городу.

— Я давно хотела там побывать, — сказала Франческа, с улыбкой глядя на Питера. — Буду ждать с нетерпением дня нашей встречи.

Когда Питер ушел, Франческа задумчиво провела пальцем по щеке. Может, не следовало соглашаться на встречу? Она пыталась успокоить себя тем, что все равно скоро уедет в Делфт и ее дружбе с Питером наступит конец.

Амалия ван Девентер лежала на кушетке, опершись на подушки. Услышав, что вернулся домой муж, она с неприязнью подумала о неизбежной встрече. Теперь, когда у Амалии было много времени поразмыслить о прошлом, она не переставала себе удивляться. Как она могла вообразить, что влюблена в Людольфа? Сейчас муж вернулся от какого-то художника по имени Виссер, у которого он собирался купить картины. Амалия была уверена, что он непременно зайдет к ней в спальню и начнет подробно рассказывать о своем визите. Людольф никогда не нарушал общепринятых устоев и в глазах окружающих был безупречным супругом.

Комнаты Амалии были обставлены роскошной мебелью во французском стиле, которую привезли из Франции десять лет назад, когда они с Людольфом проводили там свой медовый месяц. У Амалии были обширные связи и высокопоставленные знакомые, поэтому их часто приглашали в великолепные фамильные замки. По приезде в Голландию Людольфу не давало покоя увиденное великолепие, и он изо всех сил старался сделать свой дом похожим на французский замок. Он был достаточно богат, но предпочитал обставлять дом на средства жены. Несмотря на протесты Амалии Людольф вынес из дома все старинные вещи, которые были ей так дороги. Часть из них Амалия хранила как полученное от родителей наследство, а некоторые ценила из-за искусной работы старых голландских мастеров. Она рыдала, когда из дома выносили дубовые шкафы, столы и комоды с затейливой резьбой, которые принадлежали еще ее бабушке и достались Амалии в наследство от матери. Первый муж Амалии, который оставил ей после смерти большое состояние, коллекционировал картины старых голландских мастеров. Однако и им не нашлось места в новом доме Людольфа. Торопливо, за бесценок он продал сокровища, которые в глазах Амалии просто не имели цены.

Повешенные вместо них картины французских художников казались ей заурядными и пустыми.

Зная любовь мужа ко всему французскому, Амалия была сильно озадачена, когда Людольф сообщил ей о своем намерении собрать коллекцию голландских художников. Людольф был человеком на редкость неискренним и ничего не делал просто так. За любым его поступком всегда крылись какие-то тайные мотивы. Амалия подозревала, что и сейчас мужу потребовались картины голландских художников для достижения каких-то неведомых ей целей. Она достаточно хорошо изучила его за десять лет супружеской жизни и не сомневалась, что его помыслы не имели ничего общего с добродетелью и порядочностью. Еще недавно он рассказывал ей о своих деловых поездках во Францию, и вдруг эти разговоры прекратились. Возможно, никто кроме нее не замечал подобных мелочей, но ведь теперь время для Амалии тянулось очень медленно, и она научилась понимать самые мельчайшие детали, на которые раньше никогда бы не обратила внимания. Потом Амалия поняла, что служанка, которая появилась в доме сразу после ее замужества, тоже все прекрасно видела, но не говорила об этом ни слова. Нелтье стала прекрасной горничной, никогда не сплетничала и держалась в стороне от остальной прислуги.

Амалия снова подумала, как ей будет приятно видеть у себя в доме произведения голландских мастеров. Незадолго до Рождества Людольф заговорил о какой-то удивительной картине, которую де Хартог никак не решался продать. Амалия уверена, что муж постарается заполучить эту картину, чего бы это ему не стоило, и перебьет всем цену за нее. Это было еще одним странным проявлением внезапно вспыхнувших патриотических чувств Людольфа. О картине говорил весь Амстердам, а теперь, когда ее приобрел Людольф, его имя не сходило у всех с уст.

Когда Амалия впервые увидела «Богиню весны», то нашла картину превосходной и ничуть не удивилась, что Людольф повесил ее в банкетном зале вместо картины какого-то французского художника. Несомненно, Виссер был талантливым художником, и все же Амалии была гораздо ближе картина Питера де Хоха, которая висела у нее в гостиной.