К. Харрис - Где таятся змеи Страница 54

– Вы замерзнете, – предупредил Девлин.

Мисс Джарвис сердитыми, решительными движениями стягивала свой наряд. Белизна девичьих рук отливала золотом в тусклом свете мерцающего фонаря.

– Главное, попадите в дверь.

Обе части амазонки плюхнулись поверх его куртки и жилета. Себастьян мог добавить и свои бриджи, но, будучи пошиты из оленьей кожи, те все равно бы не загорелись. Геро, оставшаяся только в легком, коротком корсете, тонкой нижней сорочке, чулках и ботинках, наблюдала, как виконт осторожно поджигает последний снаряд. Девлин дал огню разгореться, пока тот не стал обжигать ему ладонь, а затем метнул камень вверх на ворох одежды.

В этот раз тряпки под пылающим снарядом вспыхнули, занялись быстро и жарко. Воздух наполнился потрескиванием пламени и смрадом горелой шерсти. Узники стояли и не сводили глаз с огня, а в это время вдалеке большой колокол церкви Святого Климента пробил четыре раза. Как только принялся вызванивать маленький колокол, повторяя отсчет для тех, кто мог ошибиться в первый раз, костерок, зашипев, погас.

ГЛАВА 41

– Извините, что втянула вас в это, – сказала Геро.

Обреченные сидели бок о бок на каменном выступе, идущем вдоль стены сводчатого подвала. Девушка подтянула колени к груди, крепко обхватив их руками. Себастьян поставил фонарь рядом с ней, хотя жалкое тепло свечи служило лишь призрачной защитой от промозглого холода подземелья.

Повернув голову, виконт посмотрел на соседку. Та растеряла почти все свои шпильки, волосы рассыпались, обрамляя лицо спутанными прядями, и от этого мисс Джарвис выглядела не такой уж неприступной.

– Я сам себя втянул, – возразил Себастьян.

– Но почему? – между бровями испытующе вглядывавшейся в него собеседницы пролегла морщинка. – Зачем вам заниматься расследованием убийств? 

Запрокинув голову, Девлин уставился на старинный свод.

– Мне говорили, это одно из проявлений высокомерия – считать, что ты способен разгадать загадку, ставящую в тупик остальных.

– Но ведь вы не потому взялись за это дело?

– Нет, – подтвердил виконт, чувствуя, как губы невольно складываются в улыбку.

– Это из-за жертв, да? Вот почему вы этим занимаетесь – ради погибших?

– А разве вы сами по другой причине впутались во все эти неприятности? Не из-за женщины, умершей на ваших руках?

Какое-то время мисс Джарвис молчала. Себастьян слышал звук капающей где-то в отдалении воды, чувствовал давление толщи земли над головой.

– Мне бы хотелось так думать, – наконец произнесла Геро. – Но я пришла к унизительному выводу, что делаю это большей частью ради себя.

– Ради себя?

Девушка беспокойно поерзала, придвинувшись к собеседнику чуть-чуть ближе. Будь на ее месте любая другая, Себастьян давно бы предложил тепло своих объятий – для спасения от холода их обоих. Но с дочерью лорда Джарвиса подобное представлялось немыслимым – даже если она озябла и обречена на скорую гибель.

– Отец полагает, что я поддерживаю реформы, потому что питаю сентиментальную склонность к добрым делам, – продолжала Геро.

– Не очень-то хорошо он знает родную дочь, правда?

Собеседница удивила виконта, издав приглушенный смешок.

– Да, в этом отношении не знает. Я нимало не расположена к благотворительности. И пытаюсь добиться реформ из чувства, что так будет правильнее, из убеждения, что в обществе назрели изменения. Это скорее исходит от ума, нежели от сердца.

– Мне кажется, вы чересчур строги к себе.

– Ничуть. Судьба неимущих женщин и беспризорных детишек волновала меня примерно так же, как участь ломовых лошадей. Я сочувствовала им, как страдающим живым существам, но, разумеется, никогда не допускала, что могу оказаться на их месте. И тут… – запнувшись, Геро сглотнула, но продолжила. – Тут я повстречала Розу – Рейчел Фэйрчайлд. И поняла, что она… точь-в-точь как я. Девушка, рожденная и выросшая в достатке, обладавшая всеми преимуществами привилегированного положения, танцевавшая в «Олмаксе» и катавшаяся в Гайд-парке – и все же по неведомой причине закончившая свои дни в приюте Магдалины. Именно тогда я, кажется, впервые осознала: «когда б не милость Божья, быть бы там и мне»[52].

Повернув голову, Себастьян взглянул на собеседницу. Фонарь мягким сиянием золотил ее горделивые черты, придавал волосам блеск, которым те не отличались при свете дня.

– Так вот почему вы решили выяснить, кем эта девушка была и почему погибла? Из-за чувства вины? Из-за того, что ваша жизнь осталась благополучной и безопасной, в то время как ее разлетелась на куски?

Дрожащая улыбка промелькнула на губах мисс Джарвис.

– Ну, сию минуту я не ощущаю себя в безопасности, – Геро поежилась, и Себастьян, подавшись вперед, неуклюже привлек ее к теплу своего тела. Он ожидал сопротивления, но девушка лишь пробормотала:

– Мне так страшно.

Девлин растер ладонями ее озябшие плечи и обнял крепче, положив подбородок на русую макушку.

– Мне тоже.

* * * * *

В какой-то момент Геро попросила:

– Расскажите о своей службе в армии.

И виконт принялся описывать места, в которых побывал, и военные эпизоды. К собственному удивлению, он откровенно рассказывал о событиях и переживаниях, о которых не говорил никому, даже Кэт. О том, что видел, и о том, что делал, и о том, как, в конце концов, понял, что ему придется либо вырваться из этого кошмара, либо потерять самого себя в мире, где все человеческие ценности могут быть принесены в жертву химере.

Когда через некоторое время Себастьян замолчал, слушательница вскинулась:

– Не останавливайтесь. Пожалуйста. Просто… говорите.

И он говорил.

* * * * *

– Если мы умрем сегодня здесь, о чем из несделанного вы пожалеете? – спросила Геро.

Виконт теснее обнял ее, прижимая спиной к своей обнаженной груди. Сидя так, он не  мог видеть лица девушки, а она не могла видеть его. Поразмыслив, Девлин признался:

– Пожалуй, сожалею, что подвел своего отца. Больше всего на свете граф хотел, чтобы я женился и произвел на свет наследника. Я этого не сделал, – помедлив, он вернул вопрос: – А вы? Чего жаль вам?

Геро откинула голову ему на плечо.

– Очень многого. Я с детства мечтала путешествовать: проплыть по Нилу, исследовать африканские джунгли, пересечь пустыни Месопотамии по пути в Гиндукуш.

Себастьян поймал себя на том, что улыбается.

– Представляю, как вы странствуете. А еще?

Собеседница на мгновение умолкла. Он чувствовал, как под рукой от глубокого вдоха поднялась и опустилась ее грудь.