Барбара Шеррод - Подруга игрока Страница 54

Упоминание о мистере Ллойде не разозлило ее, как это случалось прежде. Однако она была огорчена. Смахнув слезы, она пожелала мистеру Гастингсу доброй ночи и удалилась.

Когда она ушла, он приподнял свою юбку, обнажил ногу в изящной туфле и ударом этой ноги захлопнул дверь.

В последующие дни Миранда с мисс Деуитт то сопровождали детей в деревню, то развлекали их игрой в карты. Дети считали игру в пикет потрясающей, а мисс Деуитт, которая учила их еще и тому, как передергивать карты, — «выше всех деревьев». Тетушка Миранда — это они должны были признать — овладела определенным мастерством, однако ей не хватало бойцовского духа. Мистер Гастингс вторил им, что если бы она играла более энергично, то могла бы выигрывать чаще и игра приносила бы ей настоящее удовольствие. В такие минуты Миранда холодно смотрела на него и говорила, что лучше будет, если она оставит их за этой игрой и развлечется где-нибудь в другом месте. Эти слова вызывали крик. Детям слишком хорошо было в компании с тетушкой, чтобы позволить ей уйти и развлекаться самой, вместо того чтобы развлекать их.

Мисс Деуитт тоже очень не хотелось расставаться со своей лучшей школьной подругой. Так не хотелось, что на следующий после разговора день она достала бумагу для рисования и карандаши и попросила Миранду поучить их всех декоративному садоводству.

— Нельзя же все время играть в пикет, — сказал мистер Гастингс голосом Шарлотты. — Так мы устанем от него, а как говорит доктор Джонсон: «Если ты устал от пикета, значит ты устал от жизни».

Миранда засмеялась:

— Доктор Джонсон сказал: «Если ты устал от Лондона, значит ты устал от жизни». Он ничего не говорил о пикете, как вам прекрасно известно, дорогая Шарлотта. Кроме того, боюсь, что детям изучение садово-паркового искусства покажется скучным предметом.

— Вы опять пасуете, — пожурил ее мистер Гастингс, подняв палец.

— Ох, не пасуй, — попросил ее маленький Клайв. — Ты не должна падать духом.

Зная, что спорить с такими серьезными людьми бесполезно и что если она уйдет от них, ей придется сидеть вместе с сестрами, Миранда согласилась поучить всех садово-парковому искусству.

— Не так давно, — сказала она, — заборы, предназначенные, как это водится, для ограждения того, что внутри, от того, что снаружи, обычно возводились из кирпича или камня. Нам повезло жить в такое время, когда заборы стали менее назойливыми. Они могут быть окрашены в зеленые или коричневые тона и построены таким образом, что кажутся почти незаметными. Они могут изготовляться из плетеной лозы, цепей, железных прутьев и быть низкими, чтобы через них все было видно. Но забор можно сделать фигурным, придать его элементам такие же приятные глазу очертания, как и у окружающей их зелени.

— А можно через них перепрыгивать? — спросил Клайв.

— Конечно, — ответила она и пригласила всех, включая мистера Гастингса, нарисовать забор, используя для этого любое количество завитушек, отделку, решетки и перекладины. Закончив, все с гордостью представили свои творения. На следующий день дети потребовали, чтобы им позволили пририсовать к забору ворота.

Шли дни, состоявшие из уроков декоративного садоводства, а также партий в пикет и прогулок в Тогбери. Время летело быстро, как и всегда, когда оно доставляет удовольствие. К сожалению, эти дни не были столь приятны для мистера Гастингса. Ему приходилось поддерживать переписку с Феликсом, а тот сообщал известия малоприятные. Хотя джентльмену с Боу-стрит успешно удалось подкупить нанятых Эверардом заплечных дел мастеров и выторговать их благосклонность к мистеру Гастингсу, сам Эверард представлял собой угрозу не меньшую, чем прежде. Ненависть его стала просто наваждением; где бы ни появлялся, он повсюду говорил, что разработал план кровавой мести мистеру Гастингсу.

В последнем письме от Феликса содержались неприятные новости о том, что Эверард побывал в Лайм-Риджисе. Мистера Гастингса опознали в качестве постояльца в двух расположенных в округе гостиницах. Пожилые дамы, которым мистер Гастингс сдал дом, настолько подробно описали внешность своего хозяина, что Эверард смог взять след.

«Лучше со всех ног удирать подальше из аббатства Эрандел, насколько ноги мисс Шарлотты смогут унести ее», — советовал Феликс в письме.

Мистер Гастингс прочел это предостережение, когда семейство совершало утреннюю трапезу в специально отведенной для завтраков гостиной. Он задумчиво сложил письмо и похлопал себя им по щеке.

Леди Трой восхищалась:

— Как обожает вас ваш кузен, мисс Деуитт. Как часто он пишет вам письма. Мне просто неизвестен другой такой джентльмен, который был бы так же внимателен к родственникам, как мистер Деуитт.

Вслух мистер Гастингс радостно согласился с нею, про себя, однако, пожелал, чтобы внимание Феликса было направлено по другому адресу. Менее всего он думал о бегстве из аббатства Эрандел. Альпинист не прервет восхождения, если близка вершина. Генерал никогда не даст команду отступать, когда победа уже рядом. Игрок в вист ни за что не покинет стол, если он уже готов побить туза противника. А он не уедет из аббатства Эрандел сейчас, когда вот-вот прояснится, любит его Миранда или нет.

Лучше не говорить Миранде о предупреждении Феликса, подумал он. Ведь будет совершенно невозможно, глядя ей в глаза, объяснять причину, по которой он с риском для жизни остается в аббатстве.

Наступило Рождество; пришла пора детям, как и слугам, надеть свои лучшие наряды. По очереди заглядывая в гостиную, они смотрели в благоговейной тишине, как зажигают синие, зеленые, желтые и красные свечи. Читались сказки, вызывали всеобщее восхищение рождественские украшения комнаты, дарились подарки детям. Мисс Деуитт ласково бранили за то, что она раздала им слишком много конфет.

После рождественского обеда, за которым было съедено неимоверное количество гусятины и пудинга, четыре сестры вручили родителям, мисс Деуитт и всем остальным небольшие подарки — книги, шкатулки для безделушек, изящные флаконы с духами, засахаренные фрукты, перчатки. Среди этих подарков был один, специально предназначенный для Миранды. От кого он, было неизвестно. Все собрались посмотреть, что же находится в маленькой прямоугольной коробочке.

Скорее встревоженная, чем взволнованная, Миранда принялась развязывать ленточку. Она не могла отделаться от странного ощущения, что подарок этот от мистера Гастингса. Миранда подняла крышку коробочки и взорам открылось ожерелье из бриллиантов и изумрудов. Изумленные возгласы собравшегося вокруг семейства усилили ее неловкость. Посыпались предположения относительно того, кто автор этого дара; разумеется, все, кто находился в комнате, поклялись, что никого из них нельзя ни винить, ни благодарить за столь великолепный подарок. Каждая из сестер по очереди примерила колье, громко восхищаясь его изысканностью. Сэр Бэском прикинул, что стоить эта безделушка должна более тысячи фунтов. Леди Трой заявила, что не видела ничего, что могло бы сравниться с этим украшением, кроме, разве что, ожерелья с бриллиантами и изумрудами, которое надевала в торжественных случаях ее подруга Табита.