Ньевес Идальго - Черный Ангел Страница 55

— А зачем они собираются? — спросила Келли, неожиданно понадеявшись, что сбор назначен исключительно для того, чтобы установить цену выкупа.

— Не знаю, мамзель.

— Ты пойдешь с Бризе?

— Он не хочет отходить от меня ни на шаг. Обещаю, что по возвращении принесу Вам новости о сеньорите Вирхинии, и, бога ради, заприте дверь.

Мулатка еще раз поцеловала Келли и ушла. Девушка поспешно заперла дверь на ключ и лишь тогда услышала удаляющиеся шаги Лидии. Она прислонилась лбом к двери, горюя о своем одиночестве. Приход Лидии придал ей сил, но сможет ли она и дальше продолжать общаться с ней, получая удовольствие от растущей и крепнущей между ними дружбы и нежности, ведь Мигель лишил ее многих вещей. Келли помолилась за своих подружек по несчастью и за себя саму, прося бога, чтобы пираты решили потребовать выкуп, и благодаря его за то, что хотя бы Лидия попала в руки человека, который ее защищал.

В каюте были слышны приказы спускать на воду шлюпку и суетливый шум. За неимением дел Келли взяла в руки книгу, вовсе не собираясь ее читать. Она просто листала ее, и это скрашивало тоскливое ожидание. Наверняка несколько часов ей не придется терпеть присутствие Мигеля и выносить его презрительное пренебрежение. Даже скука была предпочтительней его раздражающего высокомерия.

Однако чуть позже, Келли уже раскаивалась в своих недавних мыслях. Кто-то пытался войти в каюту. Келли встала, прижав книгу к груди, и внимательно прислушалась. Может, это Мигель вернулся… Сильный удар разнес вдребезги деревянную переборку, и грязный, бородатый тип уставился на нее, стоя в дверях. Его единственный здоровый глаз недобро светился, быстро оглядывая ее тело, и Келли поняла, что ей не поздоровится. Девушку обуял такой ужас, что она не могла даже кричать.

Келли с трудом и безуспешно боролась со страхом. Мужчина грубо схватил ее за запястье и силком выволок из каюты, заставляя подняться на палубу. Услышав рев многочисленных глоток, Келли съежилась. Ее ужаснула вопящая толпа. Она увидела тянущиеся к ней со всех сторон и лапающие ее руки. Время от времени слышались грубые, непристойные замечания. Девушка отчаянно молилась, чтобы неожиданно вернулся Мигель, но его не было, а присутствие женщины на корабле с каждой секундой все сильнее возбуждало толпу.

От неведомого доселе ужаса мужество покинуло Келли, и она стояла, не двигаясь, как парализованная. Девушка увидела, как кое-кто из пиратов отважился задрать ей юбку, и гомон стал еще разухабистее и веселее. Келли, не глядя, оттолкнула пирата и побежала к борту корабля. Хохот стал еще громче. Девушка уворачивалась от рук, старавшихся схватить ее, и от влажных, слюнявых поцелуев. Пираты забавлялись с ней, как кошка с мышью. Они заставляли ее пятиться к борту, уступая ей дорогу, но когда Келли оказывалась в шаге от заветной цели, тут же преграждали путь, равнодушно отпуская оскорбительно-непристойные комплименты.

— Эй, голубка, не стесняйся, не будь такой робкой! — слышала Келли. — Капитана нет, а у нас есть такое же право немного поразвлечься.

Как мышь, преследуемая котами, Келли металась из стороны в сторону, раздавая тычки и пинки, но с каждым разом круг сужался. Ей хотелось кричать, плакать, молиться. Слезы катились по щекам Келли, ослепляя ее. Кто-то схватил ее за рукав и сильно дернул, желая оторвать, и Келли услышала треск рвущейся материи. Дико закричав, девушка бросилась на негодяя, царапая ногтями его мерзкую рожу.

Келли оглушили восторженные вопли. Пираты подбадривали и подпихивали ее. Переходя из рук в руки, вынужденная терпеть бьющую через край похотливость грубых мужланов, девушка умирала от отвращения. Некоторые из них уже устали от игры и теперь хотели схватить ее, но были остановлены другими, которые тоже хотели быть первыми. Воспользовавшись возникшей потасовкой, Келли попыталась улизнуть, но далеко убежать ей не удалось. Какой-то тип крепко схватил ее за талию и, не глядя, как мешок, забросил себе на бедро.

Потом среди голосов, ругани и непристойностей ей удалось разобрать несколько слов о натертой жиром мачте и каком-то пари. Наполовину укачанную сутолокой и гомоном Келли куда-то понесли. Когда девушка смогла прийти в себя, то обнаружила, что она сидит на какой-то привязанной к канату доске, которая, раскачиваясь, рывками поднимается вверх.

Что вися довольно высоко на ненадежной, наполовину сгнившей деревяшке, служившей ей сиденьем, что качаясь на палубе “Черного Ангела”, Келли в равной степени была беззащитной марионеткой, которая зависела от капризов нескольких бездушных пиратов. Весь сброд внизу готовился к фирменному блюду. Первому, кому удастся забраться на смазанную жиром мачту, достанется лакомый кусок: Келли. Пираты заключали между собой пари, делая крупные ставки, а для Келли открылись врата в ад, ведь кто-то из этого отребья непременно добьется своего.

Келли закрыла глаза, она не хотела ничего видеть и ничего слышать. Она хотела только одного — умереть, разом покончив с этой агонией. Если веревка порвется, она разобьется о палубу, но если кто-то из этих взберется на верхушку мачты, то… Келли не хотела думать о том, что тогда будет, но не могла не думать об этом.

… Не имеющий никакого отношения к происходящему на корабле Мигель наслаждался стаканчиком вина, удобно расположившись в каюте Франсуа Бульяна в компании самого Бульяна и Пьера Леду. Остальные капитаны возвращались на свои корабли, поскольку о главном они уже договорились: они разделят добычу, как только бросят якорь на Гвадалупе, и Пьер заплатит причитающуюся долю тому типу, что сообщил им маршрут англичан. Когда Мигель тоже начал прощаться, Пьер сделал ему знак остаться, и теперь испанец ждал разъяснений.

— Я не собираюсь отказываться от девчонки, которая сейчас в моей каюте, — неожиданно выпалил Леду.

— Я тоже не думаю отдавать свою, — тут же ответил Мигель.

— О, боже! — взмолился Фран. — Ради всего святого, вы оба спятили! Женщины — это часть добычи, и парни захотят причитающуюся им долю, я уж не говорю о капитанах.

Пьер пожал плечами и подтолкнул бутылку к Мигелю. Иметь Мигеля в союзниках, было божьим благословением.

— Я заплачу, что положено, — сказал Пьер, — откажусь от своей доли, но черноволосая красотка останется со мной.

Француз, казалось, был непоколебим в своем желании, и Мигель порадовался за него. Он знал, что у них будут проблемы с Депардье, хотя “Краб” и Барбоса согласятся уступить женщин в обмен на часть добычи.

— Есть еще кое-кто, — сообщил Мигель, отпив отменного вина. — Думаю, Арман привязался к мулатке.

Бульяну не хотелось иметь проблем со своими лучшими людьми, но он не мог также плюнуть на неписаные морские законы. Это могло не только породить вражду, но и расколоть их флот в будущем.