Изобел Карр - Соблазненный обольститель Страница 56

– Может, нам пора занять места? – предложил Девир. – Кажется, лекция вот-вот начнется.

Ливи перевела дыхание и послушно последовала за Девиром к креслам заднего ряда. Чтения начались с доклада преподобного Лайтфута об открытом им виде пеночек. Ливи внимательно прослушала выступление, в котором пространно описывались характерные признаки нового вида, отличающие его представителей от обыкновенных пеночек-весничек: особенности их гнездования, окраска яиц и оперения, черты поведения.

– По окончании чтений каждый из вас сможет сам увидеть различия, изучив представленные здесь экспонаты, – проговорил преподобный, указывая на строй стеклянных колпаков, вытянувшийся вдоль стены.

Ливи вытянула шею, но смогла различить лишь крохотные бурые комочки. Преподобный Лайтфут завершил доклад и, выслушав восторженные поздравления публики, занял кресло в первом ряду.

Затем взял слово мистер Кавендиш [24], представив свои «Эксперименты по дефлогистированному воздуху». Ливи прикрыла рот ладонью, подавляя зевок.

– Вы понимаете, о чем идет речь? – Девир едва заметно качнул головой. – Слава Богу, – прошептала Ливи. Возможно, она и уступала в образованности выпускникам Оксфорда или Кембриджа, но в начитанности ей нельзя было отказать. От доклада мистера Кавендиша у нее началось головокружение. Отсутствие логики в изложении, неожиданное перескакивание с одной мысли на другую вызвали у Ливи состояние, похожее на приступ морской болезни.

– Напоминает выступление кое-кого из членов палаты общин, – шепнул Девир, откровенно забавляясь. – Сплошная бессмыслица и вздор в сочетании с искренней убежденностью.

– Боюсь, я больше не выдержу, – пожаловалась Ливи, продев руку Девиру под локоть. – Давайте лучше поглядим на запыленные древности под стеклом.

Девир поднялся, и они едва ли не бегом устремились к дверям, стараясь ступать как можно тише. Позади послышались возмущенные выкрики коллег несчастного мистера Кавендиша. Ливи улыбнулась про себя. Что ж, по крайней мере не ей одной показалось, что ученый бормочет какую-то тарабарщину.

Тяжелая деревянная дверь бесшумно закрылась за ними. Остановившись в коридоре, Ливи с недовольной гримаской потерла пальцами виски.

– Болит голова? – спросил Девир.

Она кивнула.

– Вообще-то я люблю слушать лекции, но доклады мистера Кавендиша всегда вызывают у меня ужасное чувство, будто мозги расплавляются и превращаются в кисель.

– Не хотите полюбоваться сокровищами южных морей, пока ваши мозги не загустеют?

– А разве нам не следовало заказать билеты заранее?

Губы Девира изогнулись в лукавой усмешке.

– У меня появилось предчувствие, что лекция может оказаться немного… – Он поднял глаза к потолку, будто подыскивая нужное слово. – Скажем, скучноватой. Я заказал билеты несколько дней назад. Полагаю, они у швейцара.

– Вы бесподобны, – воскликнула Ливи, следуя по коридору под руку с Девиром. – Какая находчивость! Похоже, я вас недооценивала.

Девир вздернул брови, глядя на нее с высоты своего роста.

– Я лишь стараюсь доставить вам удовольствие, – проговорил он с неожиданной теплотой в голосе.

Щеки Ливи вспыхнули; она поспешно отвернулась, надеясь, что Девир не заметит предательского румянца. Разглядывание сокровищ южных морей – прекрасный способ занять время, но, откровенно говоря, Ливи предпочла бы найти тихий уголок, где они с Девиром могли бы уединиться на полчаса.

Прежде чем Оливия успела навеки опозорить себя, высказав вслух подобное предложение, они вошли в главный холл, и Девир обратился за билетами к привратнику. Один из библиотекарей, исполнявших также обязанности гидов, почтительно повел их по залам. Другие посетители держались поодаль – Девир предусмотрительно заказал индивидуальный осмотр музейных коллекций.

Ливи внимательно изучала диковинки, привезенные капитаном Джеймсом Куком из его путешествий, когда негромкий щелчок крышки часов Девира заставил ее поднять голову. Она неохотно отвела взгляд от огромной розовой раковины – таких крупных ей еще никогда не приходилось видеть.

– Доклад мистера Гершеля [25]о полярных областях Марса, должно быть, подошел к концу. Нам следует вернуться в главный холл и подождать наших спутников.

Ливи напоследок обвела глазами замечательные редкости. Ей не хотелось покидать музей, не успев увидеть и сотой доли его сокровищ. В последний раз она бродила по залам Британского музея еще до замужества, когда только начала выезжать в свет. Тогда она была слишком увлечена своим кавалером, чтобы уделить должное внимание экспозиции. Теперь же Ливи необычайно остро, почти болезненно ощущала присутствие Девира, однако это не мешало ей наслаждаться осмотром музейных коллекций. Напротив, его волнующая близость, возможно, даже усиливала удовольствие, пробуждая надежду, рождая радостное предвкушение. Ливи чувствовала, как по телу, словно рябь по воде, пробегает жаркая дрожь.

– Мы можем вернуться сюда. Завтра, если хотите, – усмехнулся Девир, заметив, с каким сожалением она покидает зал, где осталось столько удивительного.

Ливи искоса взглянула на него:

– А я надеялась, что завтра вы повезете меня на ярмарку в Чарлтоне.

– Вы опять за свое? – отозвался Девир шутливым тоном, но жесткая линия его губ говорила, что он остался непреклонен. Этот человек бывал подчас невыносимо чопорным.

Они вышли в просторный холл бывшего Монтегю-Хауса [26], и их гид, раскланявшись, вернулся к своей работе. Ливи медленно пересекла холл, ступая по узорчатому мраморному полу, и присела на один из стульев, выстроившихся вдоль стены. Девир встал рядом, возвышаясь над ней в своей излюбленной манере.

– А что, если вместо ярмарки я отвезу вас на скачки? – предложил он. – Выходка достаточно эксцентричная, чтобы поразить воображение светских кумушек. Вы ведь, кажется, этого хотели? Там вы снова сможете отведать пива, надеть одну из своих чудовищно огромных шляп и вдобавок пуститься во все тяжкие, делая ставки и заключая пари с моими друзьями.

– Так там соберется много публики? – Ливи не смогла скрыть охватившее ее радостное волнение. Она никогда прежде не бывала на скачках. Отец ее не слишком интересовался подобными развлечениями, а за время короткого замужества такой случай не представился, да и едва ли Суттару пришла бы в голову мысль взять жену с собой на ипподром.