Джейн Фэйзер - Случайная невеста Страница 56

Она почти уже перестала ощущать явь — был какой-то странный сон, в котором она чувствовала себя не живым существом, а куклой.

И вот снова она на ногах — он поднял ее со скамьи.

— Закрой глаза!

Мог бы и не говорить: они и так были закрыты. Она слегка покачивалась — или ей казалось? — под его руками, как от порывов ветра. Он касался кончиками пальцев всего ее тела, не пропуская ни одного дюйма. Или это ей тоже казалось? Прикосновения не были чувственными, просто добрыми. Ласковыми.

Ее сомкнутые глаза заволокла какая-то пелена, а сама она была где-то далеко-далеко. Вне своего тела. Но ведь так не бывает! И тем не менее каждое его прикосновение усиливало ощущение нереальности, отрыва от всего земного, устойчивого.

Но вот его губы последовали за руками, и снова в этой ласке, в поцелуях было больше нежности и доброты, нежели вожделения. Снова все ее тело наполнилось неземным спокойствием и умиротворением.

Она словно целую вечность простояла вот так, обнаженная, с закрытыми глазами, как вдруг он коснулся губами ее век и тихо сказал:

— Проснись, спящая красавица. Открой глаза.

Вздрогнув, она подчинилась и увидела его улыбающееся лицо. И в улыбке сквозила бесконечная нежность. Он провел пальцами по ее лицу, коснулся губ.

— А теперь, моя милая, — произнес он, — скажи, если осмелишься, что я не хочу тебя, что ты не нужна мне в моем доме. Что мне не нравится твое лицо, твое тело.

Фиби молчала, но за нее ответила плоть, в которой еще жила добрая память о его ласке, и она поняла, что никогда бы он этого не сделал, если бы она не нравилась ему такой, какая есть.

Он обхватил руками ее лицо и серьезно, но в то же время нежно произнес:

— Ты очень хороша, Фиби. Сама не понимаешь, как хороша. Каждый дюйм твоего тела прекрасен.

Она улыбнулась:

— Тогда, наверное, хорошо, что в нем так много дюймов.

— Я бы не хотел, чтобы в нем было хоть на унцию меньше, — в тон ей ответил он и слегка нажал большим пальцем на кончик носа. — Однако так оно и есть, — продолжал он, — более неряшливого и несобранного существа еще свет не видывал. Все самое дорогое и элегантное ты умеешь через две-три минуты превратить в бесформенную тряпку. И что самое странное, я начинаю привыкать к этому!

Он привлек ее к себе, она уткнулась ему в грудь, ощутила ровные удары сердца. Касаясь губами ее макушки, он заговорил опять:

— Я знаю, у меня резкий, подчас язвительный язык, и я могу обидеть человека, совсем того не желая. Сегодня утром я пришел в ярость и перепугался из-за вас с Оливией и не сдержал себя. Я постараюсь, чтобы такое не повторилось. Но ты, в свою очередь, должна дать мне слово, что в будущем станешь обращаться ко мне при первых же признаках беды.

— Я так и сделала, заговорив с вами о Мег, — напомнила Фиби, отнимая голову от его груди.

— Больше я не оставлю таких случаев без внимания!

— И с вами не всегда поговоришь, сэр. Вы сами это знаете.

— Ну, тут ничего не поделаешь, Фиби. Пока длится проклятая война, а Кромвель и иже с ним еще больше раздувают междоусобицу… — Он резко оборвал фразу. — Пусть это тебя не касается. — Он ласково коснулся ее спины. — Скорее одевайся. Уже давно пора ужинать.

Судя по всему, она забыла, что не одета, и оглядела себя с таким удивлением, что он расхохотался:

— Уверен, не напомни я тебе, ты бы отправилась в столовую в костюме Евы. Поторопись! Без нас никто не сядет за стол, а после ужина я снова еду в штаб.

Она не могла скрыть разочарования.

— Вы не вернетесь к ночи?

— Нет. Эта история с бегством короля перевернет там все вверх дном. Боюсь, мне придется повоевать с Кромвелем.

С этими словами он вышел из комнаты.

Фиби обхватила себя руками, чувствуя жар во всем теле от прикосновений Кейто. Внутри ее словно светила лампа и грела ее — приятным ровным теплом.

А в голове вновь звучали сочиненные ею строки, которые она вложила в уста Роберта Дадли, но шли они из ее собственного сердца, и она так сроднилась с ними, что прониклась настроением беседы двух влюбленных, что естественно, и почти машинально включилась в нее, когда услышала, как Кейто произносил слова любви.

После ужина Фиби поспешила навестить Мег в отведенной ей комнате, где горела свеча, а сама потерпевшая уже не спала, лежала с широко открытыми глазами. Лицо ее было таким бледным, что почти не отличалось от белоснежной наволочки.

— Как ты себя чувствуешь?

Фиби присела на край постели, отыскала руку Мег. Рука казалась гораздо тоньше и слабее, чем прежде.

— Наверное, я выдержала испытание, — ответила Мег.

Фиби сжала ее пальцы.

— Кейто велел прогнать этого самозваного искателя ведьм, а прежде наказать плетьми за бродяжничество и самоуправство. Викария же лишили прихода.

— Довольно сурово он поступил с ними, — чуть слышно произнесла Мег.

— И это после того, что они с тобой сделали?!

Мег еле заметно усмехнулась.

— «Мне отмщение, и Аз воздам», — сказано в Евангелии. Нет, этих двоих мне не жалко. Но не хотелось бы, чтобы твой супруг наказывал наших сельчан. Они не злые, а просто невежественные.

— Да, так оно и есть, — согласилась Фиби, хотя перед глазами у нее стояли их лица, искаженные ненавистью и жаждой расправы.

Она подробно рассказала Мег то, что услышала за ужином от Джайлса. По распоряжению Кейто тот арестовал двух главных зачинщиков, вернее, исполнителей из числа жителей деревни и должен был назавтра выставить их в колодках у позорного столба на всеобщее обозрение. Но в последний момент Кейто передумал и смягчил приговор, решив, что с них будет достаточно, если они проведут ночь в узилище.

— Ох, — вздохнула Мег, — наказаниями суеверий не победишь. Они как сорная трава: их вырываешь, а они растут снова.

— Как ты собираешься жить, когда придешь в себя? — спросила Фиби.

— Так, как жила, и делать то, что делала.

— Станешь опять помогать тем, кто тебя… Не знаю, мне кажется, я не смогу даже разговаривать с ними.

— Что ж, это понятно.

— А ты сможешь, Мег?

— Если станут снова доверять мне и отринут злобу, то, пожалуй, смогу. Хочу надеяться, это поможет им излечить не только тело, но и душу.

— Ты слишком добрая, Мег! — воскликнула Фиби с некоторым осуждением. — Они не заслуживают этого.

— А, это извечный вопрос, дорогая, кто чего заслуживает, — устало проговорила Мег и закрыла глаза. — Я ужасно утомилась, Фиби.

— Конечно, тебе надо поспать. Я приду завтра утром. Cпокойной ночи.

Поцеловав несчастную, она отправилась к себе, в свою одинокую спальню. Но, войдя туда и окинув взглядом огромную пустую постель, схватила ночную рубашку и со свечой в руке направилась в спальню Оливии.