Бонни Вэнэк - Кобра и наложница Страница 56

— О Бадра! — нежно сказал он, стараясь взять ее за руку.

Она отшатнулась и закрыла свое лицо дрожащими руками.

— Я никогда не хотела оскорбить тебя или нанести тебе вред, — говорила она сквозь прижатые к лицу дрожащие пальцы.

Целый год он пытался выкинуть ее из головы, но она все еще царила в его сердце. В глубине ее шоколадных глаз он разглядел боль и страх. Почему он раньше не замечал этого?

«Из-за своей гордости», — признался он себе с жестокой честностью. Он был унижен, потому что она три раза отказала ему.

Ему больше нечего было терять. Кеннет перегнулся через стол, когда Бадра отвела руки от лица. Он нежно взял ее за подбородок, заставляя смотреть прямо на него.

— Тогда, Бадра, ответь мне на другой вопрос. Ты когда-нибудь любила меня?

Слезы, блестевшие на ее глазах, делали их похожими на драгоценные камни.

— Как я могла не любить тебя? — Ее разбитый голос потряс его. — Твоя доброта, твое остроумие, то, что ты всегда ставил мои интересы и нужды выше своих… Твое острое чувство юмора и твоя храбрость. То, как ты всегда смотрел на меня с любовью, которая никогда не умрет. И все эти годы, когда ты сдерживал свою клятву никогда не трогать меня, несмотря на свое желание, — я же знаю, как тебе этого хотелось! И один поцелуй, который ты хотел украсть… О, много-много раз, лежа в своей постели ночью, я сожалела, что оттолкнула тебя.

Она остановилась и прижала руки к груди.

— Я знала, что никогда не смогу сказать тебе, что я чувствовала, я не могла ответить на твою страсть, а ты заслуживал любви страстной женщины. Поэтому я прятала свою любовь, как драгоценность. Я полюбила тебя с того первого момента, когда ты заставил меня рассмеяться. До того, как я встретила тебя, я была мертва. А ты оживил меня. Я мечтала о том, чтобы ты обнял меня своими сильными руками, научил меня не бояться. На всякий раз мои страхи, мой стыд мешали моим мечтам. Они боролись друг с другом, как звенящая сталь клинков воинов Хамсинов борется с врагами, но всегда побеждал страх, поэтому я отвергала тебя, хотя никогда не переставала любить…

Кеннет едва мог дышать. Как он мог все эти годы думать, что она не отвечает на его чувства и считает только своим другом? Он почувствовал, как его мечты вспыхнули искрами и разгорелись во всепоглощающее пламя. Она действительно любила его, и любила так же сильно, как и он ее. Она жила этим, лелеяла свою любовь, но оттолкнула его только потому, что думала, что не сможет со всей страстью отвечать на его страсть. Она любила его — но запирала свое сердце, у нее была дочь, был гарем, был ненавистный Фарик и исполосованная спина. И она была рабыней — а он унаследовал титул герцога! О, конечно, она не могла стать его женою, она была недостойна его.

Он оглядывался на ее жизнь, тянувшуюся, как бесплодные пески пустыни Сахары. Она желала любви и страшилась ее, создавая препятствия, чтобы отгородиться от его чувств, когда он из заботливого друга и верного защитника превратился в ее страстного поклонника.

Всеми силами он хотел, чтобы можно было повернуть время вспять. Тогда бы он стал настойчиво уговаривать ее, ухаживать за ней. Чтобы показать удовольствие, которое получают мужчина и женщина от физической близости, и развеять все ее страхи.

Кеннет нежно обнял Бадру, покачал ее на руках как испуганного, заплаканного ребенка.

Но она-то не была ребенком, она все еще дрожала всем телом, как норовистая кобыла, инстинктивно чувствующая присутствие жеребца-производителя. Он должен был щадить ее чувства.

— Никогда больше, — сказал он охрипшим голосом. — Я никогда больше не допущу, чтобы другой мужчина обидел тебя. До тех пор пока хоть одна капля крови будет течь в моих жилах. Я обещаю тебе, малышка.

Бадра улыбнулась сквозь слезы так, что у него защемило сердце.

— Я знаю, ты хочешь помочь, Хепри. Но существуют такие вещи, с которыми не поможет справиться ни твоя отвага, ни твоя сила. Ты не сможешь вызволить меня отсюда, даже если захочешь пробить эти стены. Тебе не одолеть эту крепость…

— Ты еще не знаешь, что будет, если я возьмусь за дело, — храбро заявил он.

На ее лице выразилось смущение, когда он встал.

— Куда ты собираешься?

— Обратно в отель. Рассказать Джабари, что ты в безопасности. — Он повернулся. — Но ты ни при каких обстоятельствах не должна покидать эту комнату. Я заплачу стражникам, чтобы тебя охраняли, пока меня не будет. Запрись хорошенько и жди только меня!

Он громко захлопнул за собою дверь и зашагал прочь.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Кеннет спустился в холл, запоминая дорогу, повороты, изгибы коридоров и изучая доступность помещений этого борделя. Повернув за угол, он увидел дверь, возле которой стоял лысый, сурового вида евнух, с саблей на поясе. Вела ли эта дверь к выходу?

Лицо стража было бесстрастным, хотя он был вежлив:

— Если вы ищете выход, сэр, идите через главный вход.

— Я полагаю, что эта дверь не приведет меня в приемную, — высказал предположение Кеннет, наблюдая за выражением лица стражника.

— Она ведет всего лишь на балкон второго этажа.

Балкон второго этажа, который имеет лестницы во внутренние помещения. Хорошо. Кеннет встретился взглядом с глазами стражника.

— Мне кое-что нужно. Где я могу позвонить?

— Пользуйтесь звонком в комнате, сэр, и слуги принесут вам все, что вы пожелаете.

— Мне нужен кто-нибудь, кому я могу доверять. — Кеннет достал из кармана брюк толстую пачку банкнот и помахал ею в воздухе. Как он и ожидал, глаза у стражника расширились и алчно загорелись.

— Я хочу, чтобы кто-нибудь встал у дверей апартаментов моей наложницы. Я не желаю, чтобы туда кто-либо входил.

Стражник кивнул.

— Я могу договориться, чтобы меня здесь заменили.

— Хорошо. Еще мне нужно, чтобы кто-нибудь сходил на базар. Я бы хотел, чтобы купили жасмины. Свежие цветы, а не духи.

— Сколько, сэр?

— Столько, чтобы уставить ими всю комнату. Но они должны быть свежими. — Кеннет вытащил еще несколько бумажек, делая вид, что пересчитывает их. Глаза стражника расширились еще больше. Кеннет протянул ему деньги.

— Это тебе за то, чтобы ты сделал мне одолжение.

Кеннет взял еще несколько банкнот и протянул их стражнику:

— А это на покупки, и еще за то, что ты сам пойдешь за ними.

Легкая улыбка, подобная изгибу его сабли, скривила губы стражника. Кеннет молил Бога, чтобы стражник не подвел его.

Воины племени Хамсинов захватили Шеферд-отель.

Удивленный и в то же время довольный, Кеннет сел в большое кресло в номере, который снял для Джабари. Шейх сидел напротив него, его темные глаза горели решимостью. Вокруг Джабари разместилось множество мужчин, одетых в синие одежды. Одни лежали на своих скатках, другие спали на полу как бы в ожидании атаки вражеского племени. Двенадцать самых лучших воинов племени. Ему было интересно, что подумал об этом вторжении Хамсинов с острыми саблями у пояса в этот приличный отель его управляющий.