Филиппа Карр - Слезы печали Страница 56

Я представила Харриет постаревшей, одинокой, переставшей нравиться мужчинам, и мне стало не по себе.

Мать слегка погладила меня по руке:

— Не беспокойся за нее. Ты сделала для нее все, что могла, и даже взяла на себя заботы о ее сыне.

— Он чудесный малыш.

— Как и большинство детей, — снисходительно сказала мама. — Арабелла, может быть, ты вскоре снова выйдешь замуж.

Я уставилась на нее в ужасе.

— Мое милое дитя, это же естественно. Ты так молода, и тебе нужен человек, который будет заботиться о тебе.

— Никто не сможет позаботиться обо мне лучше, чем Эверсли. Они очень добры ко мне.

— Я не сомневаюсь в этом и рада за тебя. Но если ты вновь влюбишься…

— Я не влюблюсь. Ты не знала Эдвина, мама. Его ни с кем нельзя сравнить. Если бы он был менее совершенен… наверное, мне было бы легче. Но теперь я всех буду мерить по нему.

— Ну, может быть, позже…

— Никогда! — страстно воскликнула я. Мы объехали с отцом все имение. Он с радостью демонстрировал мне новоприобретенные земли и то, что он успел восстановить на старых. На месте руин старого игрушечного замка мама разбила красивый сад. Она проводила там много времени.

— У меня очень беспокойная жизнь, — сказала она. — Я часто бываю в Лондоне с твоим отцом, а когда устаю там, возвращаюсь сюда. Надеюсь, Лукас получит хорошее место при дворе. Король высоко ценит твоего отца, хотя и не относит его к числу старых друзей. Да это и невозможно. Карл питает к нему уважение как к одному из своих военачальников, но люди, окружающие короля, больше напоминают Карлтона Эверсли: веселые, остроумные и не слишком высоконравственные… В общем, похожие на короля. Полагаю, Карлтон Эверсли часто составляет ему компанию.

— Да, он постоянно бывает при дворе, — сказала я. — Я слышала, он прекрасно управляется с делами имения, но мне кажется, что он неутомим и любит разнообразие.

— Как и большинство мужчин, сказала бы я. Благодарю Бога за то, что твой отец никогда не был таким. Именно поэтому он и ездит ко двору только по делам. Король умен… умнее, чем иногда кажется, и, хотя он может вести себя легкомысленно с другими, на твоего отца производит большое впечатление его серьезность в иных вопросах.

— Мама, мне кажется, ты очень счастливая женщина.

— Это верно. Ты же знаешь, мне пришлось немало страдать. И даже когда мы с твоим отцом поженились, то оказались в изгнании и часто разлучались. Теперь мы приехали домой для того, чтобы жить счастливо.

— Все идет так, как ты хотела, мама?

— За исключением одного. Мне хотелось бы видеть тебя счастливой.

— Я счастлива, насколько могу быть счастлива без Эдвина.

— Придет день… — сказала она.

В ответ я улыбнулась. Мне хотелось сказать ей, что, познав совершенные взаимоотношения, я никогда не смогу заставить себя согласиться на что-то меньшее.

Вернувшись в Эверсли-корт, я встретила не менее теплый прием, чем в Фламстеде. У меня не было причин сомневаться в том, что меня очень любят.

Эдвин немедленно попал в руки к бабушке и после осмотра был признан еще более красивым и умным, чем в момент отъезда, вообще совершенно безупречным ребенком.

Салли Нуленс сообщила мне, что господин Ли с удовольствием пользовался детской в одиночку. Возможно, именно поэтому он встретил возвращение Эдвина без особого энтузиазма. Пришла Частити со сплетенным ею венком из ромашек и уговорила меня надеть его. Эллен испекла мой любимый рябиновый пирог, а Карлотта пришла ко мне в комнату и призналась, что рада моему возвращению. Затем она дала мне подробный отчет о поведении Ли в мое отсутствие, и я была счастлива, чувствуя, что она проникается к ребенку любовью. Джаспер исследовал карету на предмет выявления возможных повреждений, постоянно бормоча себе что-то под нос, да так невразумительно, что я ничего не смогла понять. Бедняга Джаспер! Как и следовало ожидать, ему приходилось нелегко. В округе было много таких же, как он, твердых сторонников «круглоголовых», которым было трудно быстро приспособиться к происшедшим изменениям.

Счастливой оказалась моя поездка, и счастливым было мое возвращение домой.

За обедом к нам присоединился Карлтон — удачное обстоятельство, как сказал мой свекор, учитывая то, что я и драгоценный мой Эдвин вернулись.

Карлтон только что приехал с новостями от двора. Вообще большинство придворных новостей мы узнавали от него. Мы узнали, что тела Оливера Кромвеля и кое-кого из его сторонников выкопаны и повешены для публичного обозрения в Тайберне; что некоторые люди, похороненные в церкви Генриха VII и в Вестминстере, тоже выкопаны и захоронены на обычном кладбище. Мы понимали, что многие сейчас желают отомстить тем, кто изгнал их из родной страны и превратил в беженцев.

— Однако, — сказал Карлтон, — королю надоели эти взаимные обвинения. Он сказал: «Хватит!» Ему хочется жить в мире со своими подданными. Он будет любить их, если они будут любить его; и, если они примут его вместе со всеми его недостатками, он отплатит им той же монетой. Король — уживчивый человек, считающий, что ссориться глупо и что ненависть никому не приносит добра.

Я сказала:

— Кажется, он приятный, но несколько слабый человек.

— Измена! — воскликнул Карлтон. — А вдруг я донесу на вас Его Величеству?

— Если он желает, чтобы я принимала его вместе со всеми недостатками, я вправе требовать от него того же, — возразила я.

Карлтон рассмеялся и спросил:

— Как поживает мой маленький кузен, этот центр вселенной?

— Вы имеете в виду моего сына?

— А кого же еще?

— Он поживает очень хорошо, спасибо.

— Теперь он совсем мужчина. Сколько ему? Два года?

— Да.

— Достаточно взрослый, чтобы уже проявить характер. Любопытно, будет ли он похож на своего отца?

— Надеюсь и молю об этом Бога, — страстно ответила я.

Карлтон кивнул.

— С легким характером, — пробормотал он, — ожидающий любви от всех и готовый всех одарить своей любовью.

— Примерно то же самое вы сказали о короле.

— Это можно отнести ко многим из нас.

— А к вам?

— О, я являюсь неизвестной величиной. Вы знаете обо мне только одно, а именно: вы ничего обо мне не знаете.

— Вот образчик разговоров, которые Карлтон ведет при дворе, — сказала Матильда.

— Весьма утонченные разговоры, — заметила я.

— Ну вот, теперь вы насмехаетесь надо мной. Позвольте сказать, что я рад вашему счастливому возвращению. Надеюсь, вы поедете вместе с нами в Лондон на свадьбу?

— Свадьбу?

— Свадьбу Его Величества и инфанты Португальской. Я слышал, что она хорошенькая, хотя и несколько стеснительная малышка, а кроме того, она принесет нам в качестве приданого Бомбей и Танжер. Барбара Кастлмейн пылает от ярости. Она терпеть не может соперниц. Ах, какие вольности себе позволяют женщины!