Венита Хелтон - Гвардеец Бонапарта Страница 56

– Думаю, что без нее я с ума сойду.

– Да вы уже сошли с ума, мой друг, но именно так, что мое сердце бизнесмена радуется, глядя на вас. Скажите мне, за какую цену вы готовы доставить свои товары в Новый Орлеан?

– Вы что же, хотите меня нанять?

– Ну конечно, вы же чертовски находчивый человек.

– Я не собираюсь на кого-нибудь работать. У меня много своих собственных дел.

– Мне было бы очень интересно о них услышать, – Этьен Шартье вновь наполнил их стаканы и уселся в кресло.

И Доминик рассказал ему о своих операциях по продаже оружия мексиканским революционерам, о своем флоте, занимавшимся каперством, о своих складах и ранчо в Акадии. Он забыл упомянуть о двух особняках, которыми он владел в Новом Орлеане, или о своем загородном доме на северном берегу Лейк Понча Грейн. Не сказал он и о своем доме в Париже или о доме в Венеции. И без этого Этьен Шартье словно потерял дар речи. Наконец Доминик замолчал, закрыл глаза и стал слушать громкий стрекот насекомых. Остров Четеру замечательное место, прекрасный уголок, где можно отдохнуть и поправить здоровье в течение нескольких дней.

Конечно, на острове таких размеров у Лауры будет очень мало шансов спрятаться от него. Они очень часто будут видеть друг друга.

– Папа, я хочу, чтобы ты предложил месье Юксу уехать, – сказала на следующее утро Лаура за завтраком. Они с отцом сидели за маленьким столиком на пустынной веранде. Среди листьев деревьев и в кронах пальм летали длиннохвостые попугаи и всякие другие птицы, столь типичные для теплого климата. Ида была на кухне с Фабиан и что-то напевала.

Этьен прожевал кусок, прежде чем ответить.

– Отослать его? Но может это будет не совсем благородно после того, что он для тебя сделал?

– Я уже много раз благодарила его, больше ему нет смысла оставаться у нас.

Этьен убрал из усов кусочки яйца и сыра, оставшиеся после завтрака, закурил сигару и сказал:

– А представь себе, что он не послушает моего приказа покинуть остров. Одна его шхуна камня на камне не оставит от наших владений.

– Папа, не говори глупостей.

– Что моя девочка имеет против этого человека?

– Ничего.

– Детка, ты обманываешь своего папу.

Лаура встала, подошла к перилам и облокотившись на них стала смотреть на пальмы. Ее кружевные белые юбки очаровательно развевались от дуновения легкого тропического бриза и длинные локоны, выбившиеся из-под повязки, ласково шевелились на ее лбу и своими мягкими нежными прикосновениями ласкали девичью шею.

«Рассказывать ли отцу о судьбе барка?» Она всю ночь думала над этим вопросом. Гнев Этьена, обзаведшегося любовницей, изрядно затруднил принятие решения, к тому же здесь на острове с ними вместе девушка чувствовала, что она просто отрезана от всякой цивилизации.

Поступок матери заставил Лауру стыдиться всех окружающих и узнать, что ее отец, оказывается, тоже поступает безнравственно, было просто ужасно. Девушка чувствовала себя так, словно ее предали. Что, спрашивается, плохого, что она была в постели с Домиником Юксом? Слава богу, что сегодня утром она, наконец, наверняка узнала, что ребенка у нее не будет, и ее первая ночь с мужчиной осталась без видимых последствий.

– Папа, месье Юкс головорез, бандит и хвастун. Он врет и бахвалится, и крадет. Ему это раз плюнуть. У него это вошло в привычку.

– Ну, что ж, выходит он настоящий француз.

– Я думаю, что все это не смешно. Ты даже не представляешь, что он за человек.

– А ты, девочка?

– Да, еще как! Аллен Дефромаж мог бы тебе порассказать кое-что, если бы Доминик не заставил его скрыться.

– Да, кое-кто из экипажа сегодня утром порассказывал мне как он сбежал с корабля. Храбрый поступок, нечего сказать, удрать ночью. – Лаура промолчала, а ее отец добавил: – Такому парню как Аллен, следовало бы многому поучиться у отважного капитана Доминика Юкса.

Лаура даже прищурилась от гнева. Ее глаза, словно два острых кинжала впились в Этьена.

– Ты поступаешь слишком легкомысленно, папа, доверяясь незнакомцу, каким бы отважным он ни казался.

– Как-то раньше я тебе уже кажется, говорил, что цинизм не к лицу молоденьким девушкам.

– Говорил, но не сумел как следует научить. Я такая какая есть. У тебя тоже есть недостатки. – Лаура бросила многозначительный взгляд на окно, расположенное за спиной отца, в котором ей была видна Фабиан. Отцовская пассия вытирала пыль и хихикала с Идой.

– Похоже, ты большая любительница осуждать ближних, дитя мое, плюс к тому, что изрядно цинична. Вовсе не твое дело, какие у меня есть недостатки и грехи. – Похоже, Этьен тоже начал раздражаться.

Чтобы сдержать собственный гнев, Лаура спустилась по ступеням во двор и села на деревянную скамью. Попугаи отлетели в сторону, но не разлетелись и, повернув свои головки, стали наблюдать за ней. Ей вспомнился Денди Леггинс и смех Доминика, и она почувствовала, что ее гнев проходит понемногу.

– У тебя есть какие-нибудь известия от мамы? – внезапно спросила она.

– Да, она мне часто пишет.

Лаура не смогла удержать свой изумленный взгляд.

А отец добавил:

– Если хочешь, я тебе покажу некоторые ее письма.

– Я подумаю об этом. – Девушка почесала головку ярко-зеленой птице, смело подошедшей к человеку. Попугай закрыл от удовольствия глаза и вытянул шею.

– А тебе мама часто пишет?

– Я получила одно письмо.

– Ответила?

– Нет.

– Понятно. Это, Лаура, снова говорит о твоем отношении к чужим недостаткам.

– Моем отношении? Да что же я могла написать ей, папа? Она в своем письме во всех деталях рассказывает… – девушка замолчала, не желая описывать отношения матери с тем армейским офицером.

– Я все это знаю, – сказал Этьен, пощипывая ус. – Все это ничего не значит. Она прекрасная женщина.

– Даже прекрасные женщины должны брать на себя свою долю ответственности.

– Вот как! Когда же ты возьмешь на себя свою?

– Фи, папа, не начинай снова.

– Дорогая моя, ты стареешь. Тебе уже двадцать два, а мужа все нет. Это очень неразумно.

Лаура пожала плечами и возразила, хотя и сама не очень-то поверила своим словам.

– В жизни есть другие вещи и интересы, кроме мужа и значительно более важные.

– Угу, торговля в магазине, например.

Лаура отпихнула птицу и скрестила руки на груди.

– Кто-то же должен поддерживать на плаву нашу семью.

– Наша семья и так отлично продержится с тем миллионом, который находится на моем счету, так что тебе вовсе нет нужды держать лавку.

– Полмиллиона? Полмиллиона долларов? Ты хочешь сказать, что у тебя в банке было целое состояние в то время, как мы с Сент Джоном беспокоились о каждом центе? Ну и сквалыга же ты.