Джулия Куин - Где властвует любовь Страница 57

– Да, – кивнула Элоиза. – Я сказала, что она очень некстати ушла на покой, поскольку ваша помолвка стала бы самой захватывающий новостью за весь год.

– Могу себе представить, – пробормотал Колин.

– Думаю, она посвятила бы целую заметку вашей помолвке на завтрашнем балу. – Элоиза взглянула на Пенелопу, прижимавшую к губам чайную чашку. – Тебе добавить?

Пенелопа кивнула и неохотно передала ей чашку, лишившись возможности прятать за ней лицо. Она понимала, что Элоиза сболтнула о леди Уистлдаун лишь потому, что не хотела, чтобы Колин знал о ее смешанных чувствах относительно их брака. И все же она отчаянно желала, чтобы Элоиза сказала что-нибудь другое в ответ на вопрос Колина.

– Почему бы тебе не позвонить и не распорядиться насчет еды? – обратилась Элоиза к Колину.

– Уже распорядился, – ответил он. – Уикем перехватил меня в холле и поинтересовался, хочу ли я есть. – Он сунул в рот последний кусочек печенья. – Мудрый человек этот Уикем.

– Где ты сегодня был, Колин? – спросила Пенелопа, твердо намеренная увести разговор от леди Уистлдаун.

Он покачал головой с недоумевающим видом.

– Будь я проклят, если знаю. Матушка таскала меня по магазинам.

– В тридцать три года? – поинтересовалась Элоиза приторным тоном.

Вместо ответа он мрачно нахмурился.

– Мне казалось, ты уже не в том возрасте, чтобы мама таскала тебя за собой, – хмыкнула она.

– Ты прекрасно знаешь, что матушка будет таскать всех нас за собой, даже когда мы превратимся в дряхлых маразматиков. К тому же она в таком восторге от нашего брака, что я не могу испортить ей настроение.

Пенелопа вздохнула. Как можно было не полюбить этого мужчину? Каждый, кто так хорошо относится к своей матери, наверняка будет хорошим мужем.

– А как твои свадебные приготовления? – поинтересовался Колин у Пенелопы.

Она скорчила гримаску.

– Никогда в жизни я так не уставала.

– Нам следовало сбежать.

– По-твоему, это возможно? – вырвалось у Пенелопы неожиданно для нее самой.

Колин растерянно моргнул.

– Вообще-то я пошутил, хотя это отличная идея.

– Я позабочусь о лестнице, – сказала Элоиза, захлопав в ладоши, – чтобы ты мог забраться в комнату Пенелопы и выкрасть ее оттуда.

– Там есть дерево, – охладила ее пыл Пенелопа. – Колину будет несложно вскарабкаться по стволу.

– Боже правый, – отозвался Колин, – надеюсь, ты это несерьезно?

– Нет, – вздохнула она. – Но я бы охотно сбежала. Если бы ты согласился.

– Ни за что. Ты хоть представляешь, что станет с моей матерью? – Он закатил глаза. – Не говоря уже о твоей.

Пенелопа застонала.

– Представляю.

– Они выследят меня и убьют, – сказал Колин.

– Обе?

– Они объединят силы. – Он повернул голову в сторону двери. – Где еда?

– Ты же только что пришел, Колин, – сказала Элоиза. – Дай им время.

– А я думал, что Уикем – волшебник, – проворчал он, – способный сотворить еду, щелкнув пальцами.

– Извольте, сэр! – раздался голос Уикема, появившегося на пороге с большим подносом.

– Видите? – Колин выгнул бровь, переводя взгляд с Элоизы на Пенелопу. – Что я вам говорил?

– Интересно, почему мне кажется, – сказала Пенелопа, – что я еще много-много раз услышу эти слова в будущем?

– Скорее всего, потому, что так и будет, – ответил Колин. – Ты скоро узнаешь, – он одарил ее чрезвычайно нахальной ухмылкой, – что я почти всегда прав.

– О, ради Бога, – простонала Элоиза.

– В этом вопросе я солидарна с Элоизой, – сказала Пенелопа.

– Против своего мужа? – Колин прижал ладонь к груди (одновременно потянувшись другой рукой за бутербродом). – Я ранен в самое сердце.

– Пока еще мы не женаты.

Колин повернулся к Элоизе:

– У этой кошечки есть коготки.

Элоиза приподняла брови.

– А ты этого не понимал, когда делал предложение?

– Конечно, понимал, – сказал Колин, откусив кусок от бутерброда. – Просто не думал, что она будет использовать их против меня.

Он повернулся к Пенелопе и одарил ее таким пламенным взглядом, что ее кости превратились в желе.

– Ладно, – объявила Элоиза, внезапно поднявшись на ноги, – думаю, ничего страшного не случится, если жених и невеста останутся на пару минут наедине.

– Какая широта взглядов, – заметил Колин.

Элоиза посмотрела на него, раздраженно скривившись.

– Чего не сделаешь для любимого братца. А тем более, – добавила она, – для Пенелопы.

Колин тоже встал.

– Похоже, мои ставки падают, – сказал он, обращаясь к Пенелопе.

Та только улыбнулась, поднеся чашку к губам.

– Я взяла себе за правило никогда не встревать в перепалку между Бриджертонами.

Элоиза фыркнула.

– Боюсь, тебе не удастся придерживаться этого правила, поскольку скоро ты сама будешь принадлежать к Бриджертонам. К тому же, – добавила она с хитрой усмешкой, – если ты считаешь перепалкой этот невинный спор, не могу дождаться, когда ты увидишь нас во всей красе.

– Ты хочешь сказать, что я этого еще не видела?

Брат и сестра так энергично замотали головами, что это выглядело воистину устрашающе. О Боже!

– Может, просветите меня, пока не поздно? – предложила Пенелопа.

Колин плотоядно ухмыльнулся.

– Боюсь, уже слишком поздно.

Пенелопа бросила на Элоизу беспомощный взгляд, но та только рассмеялась и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

– А вот это довольно мило с ее стороны, – заметил Колин.

– Что? – простодушно спросила Пенелопа.

Его глаза сверкнули.

– Дверь.

– Дверь? – удивилась она. – Ах, дверь.

Колин улыбнулся и пересел на диван, поближе к ней. Было что-то восхитительное в Пенелопе в этот дождливый день. Они почти не виделись с момента помолвки, занятые обычными предсвадебными хлопотами, и тем не менее он думал о ней все время, даже во сне.

Все-таки забавно. Годами он даже не задумывался о Пенелопе Федерингтон, если только она не находилась у него перед глазами, а теперь она занимает все его мысли.

И присутствует в каждом желании.

Как такое могло случиться?

Когда?

И что это означает? Может, все дело в том, что отныне она принадлежит – во всяком случае, будет принадлежать – ему? И когда он наденет кольцо ей на палец, все эти вопросы станут несущественными – при условии, конечно, что безумие, завладевшее им, никуда не денется.

Колин коснулся пальцем подбородка Пенелопы и повернул ее лицо к свету. В ее глазах светилось ожидание, а ее губы… Боже, как могло случиться, что лондонские мужчины так и не заметили, насколько они совершенны?

Он улыбнулся. Похоже, это безумие завладело им навсегда. И слава Богу.