Кэрол Хови - Вкус победы Страница 57

– Тридцать процентов! – Эллин чуть не задохнулась.

– Это очень дешево, сама поймешь, – сказал он, уже не улыбаясь. – Конечно, будет еще одно дополнительное условие.

Эллин уставилась на него. Мэннерс уже сказал, что не станет требовать осуществления брачных отношений. Что же он имеет в виду?

– Поцелуй, – ответил он на ее немой вопрос, и теперь его лицо стало непроницаемым, как глухая стена. – Один поцелуй за каждый день нашего брака. И чтобы было оплачено по моему требованию – либо в один день все сразу, либо… как-нибудь по-другому, как я сочту нужным.

– Это самое абсурдное, самое оскорбительное, что я слышала в своей жизни! – отпарировала Эллин шепотом, приходя в бешенство, и ей стало жарко от одной мысли об этом. – Я не стану этого делать!

Мэннерс пожал плечами, по-прежнему не улыбаясь.

– Тогда удачи вам, мисс Кэмерон.

Он повернулся к ней спиной и направился к двери, чтобы проводить ее.

Не мог же он говорить серьезно? Или мог?

– Мистер Мэннерс, – Эллин довели до белого каления, и она не замечала, что говорит сдавленным от отчаяния голосом. – Джошуа…

Когда он на этот раз повернулся к ней, его взгляд был серьезным и абсолютно бескомпромиссным. Эллин отступила на два шага.

– По этому вопросу не может быть никаких переговоров, мисс Кэмерон! – сказал Мэннерс с угрозой, которая была видна в его взгляде. – Это безоговорочно. Поцелуй за каждый день, пока мы будем мужем и женой. Ни больше ни меньше.

Он тяжело дышал, как будто само это утверждение было проявлением усилия. Эллин почувствовала, что ей нужно опереться на что-нибудь. Но она стояла посреди комнаты и поблизости ничего не было, что могло бы ее поддержать.

– Решено? – спросил он, испугав Эллин. Что оставалось делать?

Она кивнула, тяжело сглотнув.

– Решено, – сумела только прошептать Эллин. – Но если ты думаешь, что я…

– Никаких условий, Эллин, – напомнил он ей более мягким голосом, все еще глядя на нее своим непроницаемым взглядом, выбивающим ее из колеи. – Запомнила?

– Чему я обязана столь безграничной щедрости? – отважилась она спросить настолько чопорно, насколько умела.

– Моей доброте, – беспечно ответил Мэннерс, как будто специально желая обидеть ее. – И моей слабости перед слабым полом.

Это был предел. Расплачиваться с человеком, который на ней женится из-за денег, поцелуями. «Самой лучшей шуткой, – печально подумала Эллин, – будет, если Шейк не выиграет деньги и, таким образом, лишит Мэннерса шанса набить свой кошелек. Но это не касалось поцелуев».

Она быстро подсчитала. Двадцать три дня до Белмонта. Двадцать три поцелуя. Глядя на его откровенно плотоядный взгляд, она знала, что эти поцелуи не будут ни невинными, ни дружескими.

– Я… я, пожалуй, пойду, – прошептала Эллин, отводя от него глаза.

– Минуточку.

Он поднял руку и загородил ей дорогу, даже не прикасаясь к ней. Эллин подумала, что не сможет больше ни минуты находиться с ним в одном комнате.

– Что еще?

– Завтра я приду к тебе в три часа, – сказал Мэннерс, теперь его негромкий баритон был лишен резкой насмешки. – Судья будет ждать нас в четыре, и я позволил уже заказать себе в гостинице свадебный костюм. Помни, что все должно выглядеть вполне естественно, Эллин. Никто даже не должен догадываться о реальных причинах, почему нам нужно больше, чем одна комната.

Эллин усмехнулась над иронией судьбы.

– Ты ведь прекрасно знал, что я приду к тебе, – с удивлением заметила она, почувствовав, что попала в ловко расставленную ловушку, и посмотрела в его невыразительные глаза. – Я ненавижу тебя; Джошуа Мэннерс.

– Ты начинаешь повторяться, – заметил он скорее устало, чем обиженно. – Пожалуйста, оденься к завтрашней церемонии. И ради Бога, да и ради себя самой, постарайся быть лучшей актрисой, чем из тебя может получиться жена. Ах, постой. Еще одно.

Она посмотрела на Джошуа, понимая, что он имеет в виду, и стараясь быть как можно менее привлекательной в его глазах.

– Что?

Мэннерс слабо улыбнулся. Если бы сна хотя бы на миг закрыла глаза, то не заметила бы этого довольно соблазнительного выражения. Джошуа стоял совсем рядом, хотя Эллин не знала, как ои мог очутиться так близко, разве что по мановению волшебной палочки. Его сильные руки легли ей на плечи с такой силой, которая напомнила ел, что он – мужчина. Эллин вздрогнула и отступила.

– Ты говорил о поцелуях, – упрекнула она его враждебным голосом. – Но ничего не говорил о прикосновениях или объятиях.

Мэннерс прикусил губу и мотнул головой, как будто сожалея о своей непростительной оплошности.

– Ты – ярая сторонница мелочей, – прошептал он медленным и чувственным голосом, который вдруг захлестнул горячей волной все уголки ее женского существа. – Пусть будет по-твоему.

Джошуа отнял руки и опустил их вниз, как послушный деревянный солдатик. Эллин плотно сжала губы. Она неподвижно застыла, вся дрожа от страха, что может поддаться ему.

Он коснулся губами щеки как раз возле самого рта и задержался так на мгновение, как будто испытывая ее.

«Пожалуйста, – мысленно умоляла она, вдруг почувствовав, что ее страх был небезосновательным. – Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, сделай это…»

Его губы были нежными, но Эллин чувствовала, что он сдерживал свою силу, когда слегка приоткрыл их. Ее тело превратилось в огромный город, в котором все дома содрогались от землетрясения или еще какой-то силы природы, которой невозможно было противостоять. Самый кончик его языка, только кончик, прочертил линию, зажегшуюся огнем у ее дрогнувшей нижней губы.

Эллин не могла дышать. Наконец у нее не осталось другого выхода, как открыть рот и набрать воздух в грудную клетку.

Мужской язык закончил прогулку по очертаниям ее губ. «Дотронься до меня, пожалуйста», – мысленно заклинала Эллин.

Наконец витки мерцающих волн отпустили ее рот, и она больше не могла сопротивляться. Он почувствовал победу и торжествующе слился с ней в поцелуе.

Мэннерс прикоснулся только губами. Униженная, Эллин поняла, что тело выдало ее. Она почувствовала, что прижалась к нему. Его тело было твердым, почти неподвижным: Джошуа сдерживал себя. Ее руки оставались неподвижными, а пальцы вытягивались в немой мольбе. Тепло его тела и слабый, соблазнительный пряный запах табака были разрушительными. Эллин еле сдержала стон. Он выиграл этот раунд, точно соблюдая условия – с опущенными руками.

Его поцелуй исчез, как будто его никогда и не было. Для Эллин это был мучительно сладкий сон, из которого она усиленно пыталась запомнить каждую деталь.

Она была вынуждена постоять немного, касаясь лбом его подбородка, пока, наконец, не набралась сил и смелости посмотреть ему в глаза.