Мэри Маккол - Превыше соблазна Страница 6

– Брат, я могу сказать только о своей линии поведения. Я бежал, пытаясь спасти часть имущества ордена и, не буду отрицать, собственную жизнь. Больше я никуда не побегу, даже если инквизиция явится к самым воротам Хоксли.

Эти слова вывели монаха из оцепенения. Он бросил быстрый взгляд на выбритый подбородок Ричарда:

– И все же вы сочли нужным сбрить бороду, необходимую принадлежность рыцарей ордена. Возможно, если положение ухудшится, вы измените ваше решение и покинете Англию?

Ричард испытал острый приступ стыда. Он не хотел брить бороду, но это было необходимо, чтобы выиграть время и успеть добраться до берега после расставания с Деймиеном, Джоном и Алексом в день арестов.

– Как вы справедливо заметили, – начал он говорить, подавив непрошеное чувство стыда, – мой срок службы ордену истек год назад. Однако моя приверженность идеалам тамплиеров по-прежнему сильна. Мои товарищи и я сделали все необходимое, чтобы сохранить свою свободу, но, честно говоря, нам пришлось защищать нечто большее, чем наши собственные жизни. Приор Нормандии Жоффрей де Шарне вверил нам сокровища ордена. Он направлялся в Париж, чтобы приветствовать великого магистра, и оказался в нашем обществе, когда начались аресты. Мне с тремя товарищами едва удалось бежать с ценностями, которые он нам вручил. Солдаты короля Филиппа шли по пятам.

– Понимаю. – Брат Томас отвел взгляд, но Ричард успел заметить, как блеснули его глаза. – Здесь было много разговоров о сокровищах тамплиеров, которые исчезли, когда начали хватать рыцарей-храмовников. Возможно, какая-то их часть сейчас в ваших руках?

– Я не знаю.

– Неужели вы не осмотрели то, что вам передали?

– Нет. В тот момент это не имело значения. – Ричард окинул монаха тяжелым взглядом. – Мы просто выполняли свой долг, пытаясь обеспечить сохранность мешков.

Брат Томас кивнул, видимо, не отдавая себе отчета, сколько алчности прозвучало в его вопросе.

– Я спрашиваю лишь потому, что хочу предложить поместить сокровища на сохранение в приорат. – Он запнулся и с виноватым видом взглянул на Ричарда: – Если вы полагаете, что этот груз можно квалифицировать именно как сокровища. Тогда они будут в большей безопасности на территории тамплиеров.

– Хоксли-Мэнор как раз является собственностью тамплиеров. Поместье перешло к ним, когда я вступил в орден.

– Только половина его. Вы стали рыцарем-храмовником лишь на определенный срок. К тому же вы женаты. Вторая половина поместья предназначается для содержания вашей жены, – напомнил Ричарду брат Томас.

Ричард знал, что монах прав, но это не меняло его собственного мнения – он давно отдал Хоксли-Мэнор тамплиерам. Ричард провел рукой по гладкому прохладному дереву каминной полки. Отдавая Хоксли ордену, он приносил еще одну жертву, пытаясь искупить свои грехи. Поместье было даром самого короля, наградой, за которую пришлось заплатить слишком высокую цену, но Ричард осознал это, когда было уже поздно.

Брат Томас снова помотал головой:

– Нет, Хоксли-Мэнор ненадежное место. Тут нельзя хранить сокровища Храма, если в Англии тоже начнутся аресты. Если все будет, как хотят французы, то солдаты наверняка потребуют все ценности в землях, принадлежащих братству.

– Тогда приорат тоже не сможет их сохранить, – заявил Ричард, удаляясь от тепла очага: – Официальная собственность тамплиеров обязательно будет ограблена. Когда мы выбирались из Франции, то видели, что множество приоратов пострадало от насилия, но частные владения почти не тронули.

– О, я ведь не все вам рассказал! Давным-давно, возле кладбища, я нашел потайную нишу. О ней известно только мне и еще одному старому монаху. Он был со мной, когда я наткнулся на этот тайник. Там почти ничего не было – какая-то одежда и битая церковная посуда, но сам по себе тайник очень надежен. Это глубокая яма, обложенная камнем. Она расположена на месте могилы. Любые сокровища тамплиеров будут там в безопасности. Даже инквизиторы, какими бы безбожниками они ни были, не посмеют осквернить место захоронения. Я сам, когда услышал об арестах во Франции, собрал все деньги и ценности приората и отнес их в этот тайник.

Ричард сложил руки на груди и задумался. Конечно, он мог бы поспорить, но в словах брата Томаса было немало здравого смысла. Если говорить о безопасности ценностей, то брат Томас – человек надежный. Ричард знал, что многие тамплиеры занимались ценностями и финансами, хранили и перемещали мирские ценности для любого, кто нуждался в таких услугах. Разумеется, за вознаграждение. На этом зиждилось материальное благополучие ордена.

– Мне только надо знать, сколько потребуется места, – продолжал брат Томас, постукивая пальцем по губам, как будто мысленно оценивая объем драгоценностей, которые надо спрятать.

Он, очевидно, полагал, что Ричард уже согласился с его предложением, хотя и не произнес этого вслух.

– О количестве беспокоиться не стоит, – отвечал Ричард, которого слегка позабавила настойчивость монаха. – И данный момент речь идет об одном небольшом мешке.

Казалось, брат Томас был поражен.

– Но ведь были еще и другие?

Покачиваясь на каблуках, Ричард кивнул:

– Были. Я и другие два рыцаря, с которыми нам пришлось бежать из Франции, разделили все между собой, когда нам пришлось расстаться. Сейчас у меня только один мешок. Мои товарищи должны явиться в Хоксли с доверенными им ценностями. Если останутся живы. Я надеюсь, что с Божьей помощью они прибудут на следующей неделе.

Брат Томас поджал губы. Наступило долгое молчание. Наконец монах произнес:

– Понимаю. Надо молиться, чтобы Господь сохранил их в пути.

Ричард не понял, имел ли в виду брат Томас людей или мешки с драгоценностями, и только собрался это уточнить, как в дверь негромко постучали. Разумеется, это явилась Мег.

– Сожалею, что помешала, милорд, – пробормотала женщина, не поднимая глаз, но по голосу было ясно, что никакого сожаления она не испытывает. – Я подумала: следует поставить вас в известность, что Элинор проснулась и вы можете приступить к восстановлению супружеских связей.

Ричард замешкался с ответом, и Мег на мгновение подняла на него взгляд. Он мог поклясться, что заметил в ее глазах странное выражение. Понимание? Сострадание? Вспыхнувший румянец лишь подчеркнул его. Но тут вмешался брат Томас, и всякое подобие чувства исчезло с лица Мег.

– Приветствую вас, леди Маргарет, – произнес настоятель голосом, в котором явно звучала нота почти нескрываемого осуждения. – Рад увидеться с вами ранее предписанной еженедельной встречи, однако не могу не выразить удивления вашим вторжением. Уверен, принесенная вами новость вполне могла подождать, пока мы с сэром Ричардом закончим наши дела.

Щеки Мег стали пунцовыми, но Ричард не понял – от смущения или от гнева. Однако в следующий миг она подняла на монаха полный презрения взгляд, и рыцарь подумал, что это все-таки гнев. Внезапно ему захотелось стереть то жесткое, непримиримое выражение, от которого окаменело ее лицо. Неуместность этого желания окатила Ричарда горячей волной. Он сделал непроизвольный шаг вперед, словно бы пытаясь заслонить Мег от грозного собеседника и удержать резкий ответ, готовый сорваться с ее губ.

– Брат Томас, я очень рад этому вторжению и благодарен за принесенную весть. – И Ричард слегка дотронулся до руки Мег, направляя ее к двери, и был поражен удовольствием, которое испытал от этого мимолетного прикосновения.

Слишком долго он обходился без женщины, вот в чем дело, подумал Ричард. Простое прикосновение выводит его из равновесия. К тому же у него нет никакого права радоваться этому случайному контакту, размышлял он, пропуская Мег к двери и глядя ей вслед. Затем он обернулся к брату Томасу:

– Если позволите, мы обсудим наши дела позже. Сейчас мне следует оповестить жену о своем возвращении в Хоксли. Вы сами указывали, что неприлично откладывать нашу встречу. Выпейте эля, это скрасит вам ожидание.

Брат Томас коротко кивнул, не в силах оспаривать собственные аргументы. Захлопнув тяжелую дверь, Ричард последовал за Мег, отделяя себя и ее от мрачного общества настоятеля, но спина Мег оставалась все такой же напряженной – было ясно, она с трудом сдерживает гнев.

– Я вижу, вы не ладите с братом Томасом. Почему?

– Потому что он изображает неведение, тогда как ему все прекрасно известно. Это меня раздражает, – не поворачивая головы, произнесла Мег.

– В отношении Элинор? – Ричард ощутил, как в груди поднимается волна боли.

Кузнец Хью, стоящий на страже у дверей второй спальни, почтительно поклонился и отступил в сторону, пропуская хозяина внутрь. Мег на мгновение остановилась и бросила на Ричарда взгляд, в котором недовольство смешивалось с жалостью.

– Конечно, относительно Элинор. – В пустом коридоре ее голос прозвучал неожиданно громко. Понизив тон, она продолжала: – Вас долго здесь не было, и прежде чем войти в эти покои, вы должны узнать, сэр… Элинор… Она не… – Мег замолчала и отвела взгляд, пытаясь подобрать нужные слова. Потом стиснула кулачки и твердо посмотрела в глаза Ричарда: – Элинор затерялась в собственном мире, где ею владеют демоны, которых никто, кроме нее, не видит. Временами она приходит в спокойное, умиротворенное состояние, но лишь ненадолго, иногда всего на час в день. И даже тогда ее состояние неустойчиво. Она…