Лаура Паркер - Буря страсти Страница 6

Она повертелась перед кузинами, дабы они могли получше рассмотреть красный бархатный жакетик. На ее щеках играли ямочки, и вряд ли бы кто-либо предположил, что она старше Клариссы на целых шесть лет. В свой первый сезон в Лондоне она считалась несравненной красавицей и оставалась бы таковой, если бы не вышла замуж. Замужество превратило ее в важную даму, для чего одного возраста мало.

— Честно говоря, я с легкостью приняла на себя роль дуэньи.

В выразительном голосе Кларетты прозвучала нотка сомнения:

— Признайся, ты ужасно тоскуешь по своему мужу.

— Кузина Делла достаточно рассудительна и не позволяет себе тосковать по тому, что ей не под силу изменить, — бросилась на защиту кузины Кларисса. — Кроме того, с мужчинами бывают сложности. Все время приходится угождать: готовить их любимые блюда, поменьше разговаривать, побольше молчать. Они же позволяют себе проливать вино, крошить хлеб на скатерть и что-то невнятно бормотать, притворяясь искренними. Очень утомительно.

— Только у красавицы хватает смелости так плохо отзываться о мужчинах, — с легкой завистью заметила Кларетта.

На очаровательном личике Клариссы появилось упрямое выражение.

— Жаль, что я красива. Мои восхищенные поклонники забывают о том, как надо себя вести. Их совсем не красят вытаращенные глаза и отвисшая челюсть. Я предпочитаю общество моего галантного Альфонса.

Она взяла с подноса леденец и протянула его бело-коричневому щенку-спаниелю, растянувшемуся возле ее ног.

— На, Альфонс. Иди к своей хозяйке, мой хороший.

Делла с улыбкой оглядела своих подопечных. Она без колебаний взялась за то, чтобы ввести родственниц в высшее лондонское общество. Девушки, лишившиеся матерей в раннем возрасте, воспитывались у тетки в Сомерсете. К счастью, обе отличались необыкновенной привлекательностью. Единственное, чего им не хватало, — это столичного лоска.

Кларисса, белокожая, с нежным румянцем, обладала классической фигурой, сравнимой лишь с греческой амфорой, светлыми локонами, достойными ангела, и совершенной кожей, напоминавшей тончайший фарфор. Спокойное лицо, на котором никогда не отражались ни мысли, ни эмоции, придавало ей некоторую таинственность, что, как видела Делла, делало ее неотразимой для мужчин.

В Кларетте же, пухленькой, темноволосой, кареглазой, на первый взгляд не было ничего особенного. Но это впечатление исчезало сразу, как только она вступала в разговор. Девушка обладала ярким, как новенький соверен, умом и могла бы соперничать со спаниелем сестры в жизнерадостности. Мужчины, мечтающие о пылкой подруге, пошли бы на любые испытания, чтобы; завоевать Кларетту. Казалось, можно не сомневаться: девушки не отдадут свои сердца одному и тому же мужчине. Дочитав письмо, Кларетта глубоко вздохнула.

— Мне бы понравилось быть мужчиной — тогда бы я могла вести себя, как мне вздумается. Я бы участвовала в сражении с мечом в руке! — Она вскочила и вскинула воображаемый меч. — А потом бы проредила ряды самоуверенных распутников!

— Что заставило тебя произнести такую странную речь? — со смехом спросила Делла.

— Наверное, последнее письмо лейтенанта Хокадея, — предположила Кларисса, лукаво посмотрев на сестру.

— Высокородного Джеймса Хокадея, второго сына лорда Графтона? — осведомилась Делла, заметив, что Кларетта покраснела.

— Да. Дальний родственник со стороны мамы, — ответила Кларисса, беря щенка на руки и укрывая его краем щали. — У Кларетты склонность к нему.

— Какая глупость! — Кларетта бросила на сестру убийственный взгляд. — Мы подружились с кузеном Джейми прошлой осенью, когда папа пригласил его на охоту. Папе, у которого нет сыновей, он очень нравится.

— С тех пор как он вернулся на континент, — заявила Кларисса, выгнув бровь дугой, — она завалила его своими пожеланиями. А он, как истинный джентльмен, вынужден отвечать.

Кларетту до глубины души возмутил очередной намек на то, что она выставляет себя в дураках.

— Да ты просто завидуешь тому, что он не пишет письма тебе!

Делла, еще плохо знавшая своих кузин, была заинтригована.

— И о чем же вы с ним пишете друг другу, дорогая? — с деланным равнодушием спросила она. Кларетта самодовольно улыбнулась:

— Обо всем. Кузен Джейми замечательно описывает свои приключения на поле битвы. Он рассказывает о героических поступках, о дуэлях чести. Даже упоминает о разных любовницах, которых содержит лорд Петтигрю.

— Кларетта! — хором воскликнули шокированные слушательницы.

Кларетта пожала плечами и села в кресло, изумленная не меньше, чем остальные. Что толкнуло ее на столь опрометчивое замечание? Ее мать, скончавшаяся, когда Кларетте исполнилось девять лет, объясняла вызывающие манеры дочери тем, что девочка с рождения была способна на любые шалости. Менее снисходительная тетя Люсинда считала любую дерзкую выходку самым настоящим преступлением.

— Я и не предполагала, что письма кузена Джейми изобилуют такими непристойностями, — с долей высокомерия проговорила Кларисса. — Я должна сообщить папе.

— Ни за что! — вспылила Кларетта. — Иначе я скажу ему, что ты заказала себе накидку из тафты после того, как он запретил тебе тратить деньги на тряпки.

— Ябеда!

— А ты палка в колесе!

— Тише, девочки! — остановила их Делла, понимая, что на ее долю выпало испытание, о существовании которого она даже и не подозревала. — Вот самая подходящая возможность объяснить вам, что теперь, когда вы вращаетесь в свете, вы услышите многое, на что лучше не обращать внимания. Кларетта, — строго добавила она, — настоятельно прошу тебя не повторять сплетни о тех, с кем ты незнакома.

— Но мы знакомы с лордом Петтигрю! — возразила Кларетта. — В феврале он вместе с кузеном Джейми заехал к нам по дороге на твою свадьбу. Он длиннющий, как копье, и чернющий, как дьявол. У него бледно-зеленые глаза, которые, кажется, заглядывают в самую душу. Я нашла его довольно эффектным. — Порозовев от смущения, она повернулась к сестре, надеясь обрести в той поддержку. — Подтверди, Кларисса.

— Мне он не понравился, — заявила Кларисса, покачав изящной головкой. — Он просто шокировал меня: навязчивый и тщеславный, как павлин.

Кларетта сделала то, что совсем не пристало благородной барышне: выпучила глаза.

— Он тебе не понравился, потому что смеялся над попытками Селии Дейвенпорт завладеть его вниманием. Кузен Джейми говорит, что лорд Петтигрю общеизвестный распутник и у него нет времени на зеленых девиц.

«Хватит читать лекции о благопристойности», — сказала себе Делла, слегка нахмурившись. До нее тоже доходили слухи о беспутном образе жизни барона.