Кэтлин Вудивисс - Навсегда в твоих объятиях Страница 6

Зинаида стиснула зубы, стараясь подавить поднимающуюся в сердце панику. Хотя она все еще была девой, но могла представить себе, какое надругательство ей грозит, и в отчаянии стала придумывать выход или, по крайней мере, какой-нибудь весомый довод, который убедил бы разбойников оставить невредимыми и ее, и сопровождающих.

Эли Маккабе отнюдь не была легковерной дурочкой, чтобы надеяться на порядочность этих негодяев, в руки к которым попала столь привлекательная пленница. Служанка сама выкарабкалась из экипажа и, схватив увесистую палку, поспешила вперед. Бросившись между своей подопечной и теми, кто жаждал отведать ее пленительных прелестей, она с угрозой подняла свое оружие. Невзирая на то, что это могло угрожать ее собственной жизни, Эли решила до конца защищать госпожу.

— Мое предупреждение всех вас, подлый сброд! — гневно проскрипела она своим слабым старушечьим голоском. — Другой негодяй, что положит свой грязный лапа на боярышня Зинаида, имеет дело со мной! И я клянусь сделать его совсем мертвый, прежде чем буду сама умирать!

Пустившие слюни злодеи разразились буйным хохотом. Разумеется, они пропустили ее ничтожные угрозы мимо ушей и снова потянули жадные руки, чтобы схватить свою награду, но Эли разъярилась, словно какой-нибудь золотоордынский воин. Выпятив узенькую нижнюю челюсть, она резко и неожиданно сильно взмахнула дубиной, единым махом сломав несколько пальцев и задев несколько голов. От этого жестокого удара страсти вспыхнули еще жарче. Теперь толпа разбойников, ощерившись и рыча, начала смыкаться вокруг хрупкой старушки.

Майор Некрасов решил, что о нем уже все забыли. Воспользовавшись моментом, он изо всех сил ударил ближайшего всадника могучим кулаком. Но как только разбойник рухнул наземь, раздался оглушительный выстрел. Пуля попала майору в руку, он пронзительно вскрикнул. Прижав ладонь к быстро краснеющему от крови рукаву, он осторожно оглянулся, заслышав клацанье металла. Не меньше полудюжины пистолетов уже нацелились на него, и, судя по застывшей на лицах разбойников ненависти, они очень хотели бы немедленно разделаться с ним.

Один из мерзавцев угрюмо смотрел прямо ему в лицо:

— Ты умрешь майор! Только бровью поведешь, и тебе крышка! — Он прищелкнул грязными пальцами. — Так-то!

Тут майор увидел, что разбойники стали расступаться, давая дорогу еще одному гиганту с волосами соломенного цвета. Он ехал верхом. Та торопливость, с которой разбойничья шайка уступала ему дорогу, явно говорила о почтении, оказываемом этому человеку. Бритое лицо этого новоявленного героя украшали шрамы, свидетельствуя о том, что прежде он участвовал во многих сражениях, а то, что он остался живым и здоровым, говорило о сопутствовавшем ему воинском счастье. Во всяком случае, охотно верилось, что он отправил на тот свет немало противников.

Всадник остановил своего вороного там, откуда можно было без помехи наблюдать за событиями, и, засовывая дымящийся пистолет за кушак, самодовольно улыбнулся Николаю.

— Ты, должно быть, безумец, майор, если пытаешься защитить этих дам от моих молодцов. Впредь веди себя осторожнее, а не то придется тебя убить.

Разбойники внимательно следили за настроением своего вожака, но не заметили в его благодушной улыбке ничего опасного для себя. Воспринимая его молчание как согласие, они снова расхохотались и опять обратились к Зинаиде, грубо отпихивая иноземную служанку, пытавшуюся защитить свою госпожу.

Зинаида металась из стороны в сторону, в отчаянии стараясь уберечься от тянувшихся к ней рук и испуганно вскрикивая. Глаза разбойников блестели от похоти, вселяя в ее душу дикий ужас. Она думала о том, что ее ожидает. Хотя ей и удавалось пока ускользать от них, но порванное платье недвусмысленно говорило об их желании содрать покров с тех прелестей, что были спрятаны от их алчных взоров. Шляпа ее съехала набок, а порванный рукав — с плеча. Зинаида пронзительно взвизгнула, когда чья-то хищная лапища разорвала лиф платья, явив взорам сливочную белизну полных грудей, видневшуюся под тонкой рубашкой. Одного мига, в течение которого они созерцали эти соблазнительные округлости, хватило, чтобы возбудить их еще сильнее, и они с лихорадочной поспешностью ринулись срывать с нее все, до чего могли дотянуться.

— Ну, вы, деревенщина! — рявкнул вдруг вожак, напугав развратников, которые моментально отступили от своей жертвы. Под ледяным взглядом предводителя страсти тотчас улеглись. — Вы что, решили уделать девку до смерти прямо здесь? — грозно гаркнул он. — Так-то вы бережете редкую добычу?! Черт бы вас подрал! Разве вы не видите, что за нее живую нам прилично заплатят? А ну-ка расступись! И наперед она будет моя. Потому что вы, бродяги, не умеете ценить то, что попало вам в руки!

Атаман разбойников тронул коня. Бандиты попятились, с готовностью освобождая ему место, и наконец обе женщины остались одни. Зинаида и Эли едва ли оправились от ужаса, ведь страшное подозрение, что этого человека следует опасаться еще сильнее, чем его приспешников, наполнило их сердца тревогой.

Предводитель шайки облокотился мускулистой рукой о луку красивого седла и окинул Зинаиду внимательным взглядом. Хотя ей приходилось прижимать к груди порванное платье, держалась она гордо и прямо, являя собой куда более царственную и утонченную особу, чем все те, с кем он до сих пор имел дело. Вдобавок краса ее была несравненной.

— Простите, что я вовремя не подоспел к вам на помощь, сударыня. — Его улыбка была ленива и самоуверенна. — Мои люди привыкли повсюду видеть предательство и требовать расплаты за те несправедливости, из-за которых они страдали прежде.

— Несправедливости — так вы это называете?! — воскликнула Эли. — Будто мы не были в нашем полном праве защищать себя против ваших злодеев!

Атаман предпочел не обращать на нее внимания.

— Тех людей, которых вы видите вокруг себя, сударыня, бояре ограбили до нитки. Знатные господа использовали свою власть и, явно по дьявольскому наущению, превратили этих людей в рабов. Поймите, боярышня, что мы без труда могли перебить всю вашу охрану. Ваш лакей и этот майор сделали глупость, решившись бросить нам вызов. Вам следует благодарить нас за то, что они до сих пор живы. Ведь я мог покарать их за подобную дерзость. — Тут он указал на ее охранников, неохотно спешивавшихся с коней. — Всякий, кто собирается причинить нам зло, рискует жизнью.

Зинаида вздрогнула от ужаса. Несмотря на то, что говорил он складно и красиво, она все время с беспокойством думала о том, что перед ней настоящий кровожадный варвар, под стать воинам Чингисхана, хотя его небесно-голубые глаза и светлые волосы выдавали в нем представителя совершенно иной расы. На его квадратной челюсти не росла борода, а волосы подстрижены были так коротко, что издалека казались грязной маленькой шапчонкой вроде тюбетейки. Невзирая на бесчисленные крошечные царапины, исчертившие его лицо, он все же был красив, хотя и особенной, грубой красотой. Этот факт, впрочем, почти не смягчал отвращения Зинаиды, поскольку она находила его поведение просто ужасным.