Зара Деверо - Бархатистые прикосновения Страница 6

Тейт был родом из Корнуолла, но в его жилах текла цыганская кровь. И, глядя на него, Армина представляла, что ее ласкает пылкий испанец. Она обожала мастурбировать, просматривая видеофильм Карлоса Сауры по мотивам "Кармен", ее возбуждали горячие испанские мужчины и испанские танцы.

– Что случилось? - спросил Тейт, почувствовав, что она скованна, и обжег ее пылким взглядом черных цыганских глаз, в которых она прочла упрек. Парень старался, как мог, и рассчитывал на признательность.

– Все нормально, - мелодичным голосом ответила она, испытывая легкое раздражение из-за того, что он не только прервал ласки в самый неподходящий момент, но и торопится удовлетворить ее.

Она провела пальцами по его мускулистым бедрам, обтянутым выцветшими синими джинсами с дырками на коленях, и дотронулась до бугра на ширинке. Ей страстно захотелось взглянуть на его коричневого удавчика, свернувшегося в тугой клубок под тканью, по ее: ногам потек горячий сок.

– Значит, все в порядке? - тупо спросил Тейт, жадно рассматривая ее груди с торчащими розоватыми сосками, требующими его ласк.

Он боготворил Армину, хотя она, разумеется, не была его первой женщиной. Эта грациозная дамочка открыла для него чудесную страну утонченного разврата, новых острых ощущений и бесстыдных телесных ласк. Глядя на ее невинное личико, трудно было поверить, что она способна на такое. Но всякий раз Армина поражала конюха своими выдумками, и он с жаром исполнял любые ее прихоти.

Впервые она совратила его, войдя однажды утром в конюшню в костюме для верховой езды - белоснежной рубахе, заправленной в обтягивающие эластичные брючки, надетые ни голое тело, и в черных высоких сапогах. Ткань соблазнительно подчеркивала все ее выпуклости и вогнутости.

Тейт меланхолично жевал травинку, прислонившись спиной к столбу. Едва Армина подошла к нему, многообещающе улыбаясь и сверкая похотливыми глазками, он грубо схватил ее за руку и повалил в стог. Вскоре она осталась без брюк, а он принялся расстегивать ремень на джинсах и ширинку, чтобы извлечь оттуда пенис с огромной головкой.

– Ты слышал, что хозяин уехал за границу? - спросила Армина, косясь на этот изумительный инструмент, гладкий и твердый, с красноватой шишечкой на конце.

Зажав его в кулаке, Тейт стал мастурбировать.

– Тогда почему бы нам не заняться сексом в доме? - спросила Армина.

Ей не верилось, что эта колоссальная штуковина войдет в нее целиком. И когда она ощутила член в своем лоне, ей показалось, что его головка уперлась изнутри в ее пупок. Сладкая боль от удара по шейке матки вызвала у нее легкое головокружение, влагалище увлажнилось, во рту пересохло. Тейт запыхтел, ускоряя телодвижения, но Армине не хотелось спешить. Она извернулась и, соскользнув с фаллоса, встала на колени и взяла разбухшую головку в рот.

Застонав, Тейт протолкнул пенис глубже, до горла. Армина довольно заурчала, наслаждаясь его солоноватым вкусом и видом мошонки, покачивающейся между крепких волосатых ног. Она сжала яички в кулачке и, вынув член изо рта, стала ласкать губами и дыханием головку. Потом она наклонилась и вновь ввела пенис в рот, слегка покусывая его при этом.

Тейт охнул и сжал руками ее плечи. Его блаженная физиономия с полуопущенными тяжелыми веками напоминала лицо великомученика.

Армину охватил восторг, она обожала чувствовать свою власть над мужчинами. Как он себя поведет? Станет ли сдерживаться или же внезапно кончит, излив горячую густую сперму ей в рот и на лицо?

Все это было для Тейта внове, он не был искушен в изощренных играх, которым обучили ее развратники из высшего света. Армина выросла среди людей, ведущих экстравагантный образ жизни и обожающих экспериментировать в сексе, оттачивать мастерство соития, придумывать все новые и новые чувственные развлечения, облачая их в таинственность, загадочность, а порой и жестокость, и нарочитую грубость для полноты ощущения.

Тейт едва сдерживался, но нашел в себе силы, чтобы отстраниться и лечь спиной на сено, усадив Армину на себя верхом. Расставив ноги, он поддерживал ее под мышками, раскрасневшуюся и соблазнительную в белой сорочке, из-под которой выпирали груди. Легкая и хрупкая, она, как могло показаться со стороны, рисковала оказаться проткнутой его фаллосом насквозь. Тейт не торопился проверить это: удерживая ее на весу руками, он стал сосать соски. Благодарностью ему стало ее довольное повизгивание.

Головка члена упиралась в ее промежность и могла проскользнуть в ее анальное отверстие. Но ей пока не хотелось этого, поэтому она изогнулась и стала медленно опускаться влагалищем на его колоссальный инструмент любви. Когда он уперся в ее недра, она блаженно закрыла глаза и, закусив губу, пустилась в галоп. Тейт сжал ей груди и теребил пальцами соски. Соки потекли из Армины ручьями.

Она прыгала на Тейте все отчаяннее и быстрее, чувствуя, как отдаются удары его члена по шейке матки у нее в копчике и в клиторе, как усиливается приятная тяжесть в пупке и как сладко немеет и все горячее становится лобок. Но грубых ласк ей было мало, чтобы испытать оргазм, и она слезла с фаллоса и встала на коленях над его ртом.

Тейт оторопело уставился на ее гладкую промежность, с которой были искусно удалены все волоски. Лишенная растительности, она выглядела чрезвычайно соблазнительно и манила к себе блестящей шелковистостью лобка, нежной розоватостью срамных губ, набухших и вывернутых наружу, горделивым изгибом клитора. Это была демонстрация вызывающего неуважения Армины к скромности, ее вызов общественной морали и символ ее воинствующего гедонизма.

Едва лишь срамные губы распутницы коснулись лица Тейта, он принялся лихорадочно облизывать их и целовать клитор. Она же начала двигать торсом вперед и назад, охая и ахая. Тейт стал сильнее сосать клитор, и у нее на лбу выступили капли пота, а из груди вырвался хриплый стон. Нежная кожа лица порозовела, по груди расплылось красное пятно, и все завертелось у нее перед глазами. Оргазм потряс ее внезапно и безжалостно, она исступленно завизжала и затряслась. Но Тейт схватил ее за плечи и насадил на фаллос так, что сок брызнул во все стороны. Она судорожно вздохнула и пустилась на его чреслах в головокружительный галоп, стиснув срамными губами и стенками влагалища восхитительный брусок раскаленной мужской плоти. Сплавленные страстью, они не разжимали объятий, пока утомленный петушок Тейта не сморщился и не выпал из своего гнездышка.

Выходя из вагона на перрон, Карен подумала, что встреча с Тони после продолжительной разлуки на этой маленькой станции станет неплохим началом ее новой жизни. Поездка была долгой, скучной и утомительной. Карен чувствовала себя разбитой и вялой, поэтому посчитала, что ей повезло со встречающим: в обществе лорда Бернета она бы ощущала неловкость и могла бы произвести на своего работодателя неблагоприятное впечатление даже растрепанной прической, не говоря уже о скверном состоянии духа.