Патриция Уоддел - Он сказал «нет» Страница 6

Кэтрин стиснула зубы. Увы, он оказался не джентльменом. И зачем ему понадобилось настаивать, чтобы она представилась, если он и так знал, кто она. Да, лорд Грэнби ехал в Стоунбридж, чтобы приобрести скакуна.

– Вы правы, сэр, это конь моего отца, – сказала Кэтрин. Ее глаза метали молнии. – А теперь отойдите, пожалуйста.

Она попыталась вставить ногу в стремя, но граф тотчас же обхватил ее сзади за талию и оттащил в сторону:

– Не торопитесь, мисс Хардвик.

Кэтрин начала вырываться. Ее усилия сопровождались плевками и такими ругательствами, которые настоящая леди никогда не осмелилась бы произнести. Назвав графа «навозной кучей», она перевела дыхание и попыталась ударить его ногой, но ей это не удалось.

Грэнби засмеялся. Он с легкостью удерживал девушку, хотя она оказалась довольно сильной.

– Успокойтесь, мисс Хардвик. Теперь вы понимаете, что вам от меня не отделаться?

– Отпустите меня немедленно!

Но лорд Грэнби еще крепче прижал ее к себе; он оказался даже сильнее, чем Кэтрин предполагала. Ей оставалось лишь нелепо размахивать руками, но, конечно же, это ни к чему не приводило. Кэтрин почувствовала себя униженной, и это привело ее в ярость. Она твердо решила, что влепит негодяю пощечину, как только освободится. Причем ударит изо всех сил.

– Я отпущу вас, если пообещаете вести себя прилично. Обещаете?

Грэнби очень надеялся, что она нарушит слово. Ему давно не приходилось бороться с женщиной, чтобы поцеловать ее, а сейчас он собирался сделать именно это. Поцелуй – самая безобидная плата за то, что он чуть не оказался в дорожной грязи.

Кэтрин не ответила и снова принялась вырываться, но ей и, на сей раз, не удалось освободиться.

– Так как же, мисс Хардвик, обещаете? – снова спросил граф.

В конце концов Кэтрин сдалась и со вздохом проговорила:

– Да, обещаю. Отпустите меня.

Грэнби освободил девушку и тотчас же приготовился к защите. В следующее мгновение выяснилось, что он не ошибся в своих расчетах. Резко развернувшись, Кэтрин попыталась влепить графу пощечину, но он ловко перехватил ее руку и опять прижал девушку к груди.

Она идеально подходила к его объятиям.

– Даже не знаю, как поступить... – пробормотал Грэнби, хватая ее за другую руку, так что она не успела ударить его. – Я мог бы срезать прут и отстегать вас за безрассудство. Но я мог бы и поцеловать. Что бы вы предпочли, мисс Хардвик?

– Мой отец отстегает тебя кнутом!

Грэнби засмеялся. Боже, она была так прекрасна в гневе! Столичные дамы редко демонстрируют свои чувства, но во взгляде этой девушки он легко читал ярость. Да, она совершенно не походила на лондонских молодых леди, ужасно скучных и предсказуемых.

Граф ухмыльнулся и проговорил:

– Уж если мы перешли на ты, значит – поцелуй. Ты согласна?

– Ничего подобного!

– У тебя нет другого выхода. Я все равно тебя поцелую. Мне кажется, твое извинение было не совсем искренним, а поцелуй все исправит. – Грэнби посмотрел на ее губы.

Кэтрин внезапно задрожала. Она еще никогда не целовалась, если не считать прошлогодний торопливый поцелуй в щеку – тогда Дэвид Молбейн поцеловал ее на майском балу. Но лорд Грэнби собирался поцеловать ее вовсе не в щеку, а в губы...

И тут Кэтрин вдруг поняла, что именно этого ей и хочется. Она заглянула в пристально смотревшие на нее голубые глаза и бессознательно пробормотала:

– Поцелуй... Самый обычный.

– Обычных поцелуев не бывает. – Граф снова ухмыльнулся.

Ее глаза расширились, и Грэнби понял, что и, на сей раз, не ошибся: в его объятиях находилось совершенно невинное создание. Ему следовало немедленно отпустить ее и извиниться, но очень уж хотелось поцеловать ее. Всего один раз.

«Жаль, что нельзя увлечься этой мисс Хардвик, – подумал граф. – Из нее вышла бы прекрасная любовница». Увы, молодые леди, даже такие независимые, предназначались только для замужества.

– Лучше я сама тебя поцелую, – неожиданно проговорила она.

– Согласен, – кивнул Грэнби.

Он терпеливо ждал, но, в конце концов, понял, что она не знала, как это делается.

– Разреши мне, – сказал граф.

Он начал ее целовать, хотя губы девушки были плотно сжаты. Но все же у них был восхитительный вкус. И еще ему показалось, что Кэтрин Хардвик пахла солнцем и полевыми цветами, омытыми теплым дождем. Грэнби едва удержался, чтобы не овладеть ею под ближайшим деревом.

Он уже хотел прервать поцелуй, но тут Кэтрин, повинуясь инстинкту, разомкнула губы. И граф снова принялся ее целовать – на сей раз страстно, как целовал своих любовниц.

Кэтрин не могла поверить в происходившее. Она слышала шум листвы, ощущала теплые лучи солнца – и в то же время весь мир вокруг словно исчез, и казалось, что время остановилось. Ее тело как будто ей уже не принадлежало, а голова пылала от странных мыслей.

Ей понравился поцелуй. Во всяком случае, поцелуй этого мужчины.

«Нет-нет, мне не должно это нравиться, – мысленно твердила Кэтрин. – Мне не должен нравиться этот мужчина».

Грэнби сразу же почувствовал, что она уже сожалеет о своем согласии. Он отстранился и проговорил:

– Нам пора ехать. Я возьму Урагана, а ты поскачешь на моей лошади.

Грэнби помог девушке сесть в седло, затем забрался на Урагана. К ужасу Кэтрин, жеребец даже не вздернул хвост, когда почувствовал на спине незнакомца.

– Что ж, мисс Хардвик, поехали.

Этот лорд Грэнби вел себя так, будто каждый день целовался с незнакомыми женщинами на дороге. Черт побери, этого обольстителя! Нет, больше он ее не околдует.

Кэтрин согласилась только из любопытства, и теперь оно было удовлетворено. Она узнала, что поцелуи иногда приятны, и лорд Грэнби ее уже не интересовал. Сейчас ей следовало обдумать, как разрушить планы тети Фелисити и отца. А лорд Грэнби... Как бы то ни было, он не изменил ее отношения к замужеству и мужчинам.

Глава 3

Подъехав к поместью, Грэнби сразу же увидел конюшни с массивными дверьми и покатой крышей. В некотором отдалении, на южной стороне холма, возвышался особняк из красного кирпича эпохи Тюдоров; не очень большой, с двумя рядами каминных труб и просторной верандой, он производил очень приятное впечатление, от него веяло солидностью и надежностью, характерными для старых, но крепких домов.

Лужайки вокруг дома содержались в идеальном порядке, как и пастбища у подножия холма. На пастбищах паслось множество лошадей, но ни одна из них не могла сравниться с Ураганом. Граф впервые видел такого превосходного жеребца, он уже решил, что непременно попытается его приобрести.

Наконец они приблизились к конюшням, и тотчас же из ближайшей двери вышел невысокий мужчина. Он с любопытством посмотрел на графа, затем перевел взгляд на его спутницу.