Джоанна Линдсей - Когда правит страсть Страница 60

— Ты сердишься, потому что тебя там не было?

— Нет. Каждый раз я покидаю дворец, опасаясь, что враги могут напасть. Но в мое отсутствие количество стражи удваивается, и я совершенно уверен, что если кто-то окажется достаточно глуп, чтобы напасть, ничего не выйдет. Так произошло и на этот раз. Нет, я зол потому, что на этот раз всему виной твой опекун. Это он избил наследника Брасланов едва не до смерти.

— Наверняка ты этого не знаешь, — неловко промямлила она.

— Конечно, это он. Никто другой не осмелился бы.

— Но если он это сделал, значит, Карстен ни в чем не виноват. Посчитай Поппи его виновным, просто убил бы.

— Я же говорил: Карстен ничего не мог знать о похищении. Он был тогда совсем ребенок, и хотя стал взрослым, все же очень уверен в себе, прям и откровенен. Не в его правилах иметь дело с наемными убийцами и шпионами. Он скорее наймет людей в помощь мятежникам. — Кристоф невесело улыбнулся. — Или пойдет на штурм замка. Нет, среди старых Брасланов найдутся многие, кто с радостью приказал бы убить принцессу.

— Что же, — попыталась успокоить его Алана, — попытка провалилась. Может, теперь мятежники угомонятся?

— Или создадут настоящую армию, теперь, когда считают, что Фредерик сделал решающий ход.

Она не сказала, что, может, все к лучшему и король наконец предпримет решительные действия. До сих пор из-за его нерешительности страдали люди, и она в том числе.

Но вслух она спросила:

— Почему ты не позволил мне остаться в замке с матерью? Для того чтобы разобраться с последствиями нападения, я не нужна.

— Я не могу и не хочу оставлять тебя сейчас, когда твоя жизнь все еще в опасности. Да и сама ты не слишком хотела там жить.

Алана потупилась, благодарная за то, что он не видит ее лица, полузакрытого одеялом.

Как он догадался? Она сама не до конца поняла, насколько ей не по себе в присутствии матери. Но наверное, погости она дольше, все встало бы на свои места. Теперь же она окончательно сбита с толку.

Та смеющаяся, счастливая женщина, которой король дарил подарки, ни разу не появилась после сообщения Кристофа о том, что ее дочь жива. Хельга явно чего-то боялась. Потерять свое место в замке? Алана не смогла разубедить ее, что этого не случится, но к чему Хельге тревожиться? Она все-таки спасла принцессу и восемнадцать лет была уверена, что ее собственная дочь мертва.

Алана попыталась объяснить Кристофу, что испытывает сейчас.

— Я не то чтобы не хотела остаться... просто считала, что между нами могут возникнуть истинные чувства вроде любви. И когда я впервые увидела ее, ощутила нечто вроде зова крови. Но ее реакция... не знаю. Я не почувствовала никакой близости к ней. Мы чужие люди. Следовало бы сообразить, что так будет. Наверное, это вообще нормально после стольких лет. Да, она родила меня и скорбела все эти годы, но все равно чужой человек. Это нормально, не так ли?

— Я могу только высказать свое мнение, которое особого значения не имеет. Просто я никогда не сталкивался с ситуацией, в которой оказалась ты. Но может, ты ничего не испытываешь к матери, потому что долгое время считала ее мертвой? Судя по сказанному тобой, ты и к Фредерику не питаешь пылких чувств, хотя довольно долго считала его отцом.

— Это совсем другое. Чувства были смешанными. Я хотела полюбить его, но мешало его отношение к маленькой дочери. По-моему, я уже говорила, верно? Даже Поппи, любящий своего короля и клянущийся, что тот хороший правитель, презирал Фредерико за то, что не поймал людей, замысливших убить его единственного ребенка. Но теперь значения это не имеет. Я никогда с ним не встречусь, и можно не волноваться, что оскорблю его своим пренебрежением. Я потому и нервничала, что боялась не сдержать своих эмоций.

— Теперь ты понимаешь, почему злоумышленников так и не нашли? Подозревали членов ветви его рода, а семья Браслан очень велика.

— К чему деликатничать, когда на кону стоят жизни? — фыркнула она. — Тем более что две ветви семьи веками враждовали.

— Но мы так и не узнали, кто дергал за ниточки! Пойми, изгнание целой семьи без веских доказательств вины могло снова привести к гражданской войне! Брасланы слишком долго были у власти. До сих пор у них много сторонников, которые, несомненно, возмутились бы, накажи король всех за грехи одного. Неужели считаешь, что мы настолько варвары?.. Нет, не отвечай.

Алана вздохнула. Он был прав, конечно, прав... но ведь не его пытались убить!

Но и не ее... если она действительно дочь Хельги!

— Не важно, что я считаю, и теперь все это, слава Богу, меня не касается.

— Касается и будет касаться. Пока враги короля принимают тебя за его дочь и пытаются убить.

— Поэтому я и покину Лубинию, причем как можно скорее, — нахмурилась Алана. — Что же касается моей матери, Господи, мне гораздо комфортнее в твоем присутствии. Но она все-таки моя мать, и я хочу увидеться с ней еще раз, прежде чем вернусь в Англию. Твое присутствие при нашей встрече совершенно не обязательно, тем более ты ее пугаешь. Я попытаюсь уговорить ее жить со мной, хотя ты, видимо, считаешь, что она этого не захочет. Но если и так, я по крайней мере могу писать ей и даже навестить в будущем году при условии, что ты арестуешь заговорщиков. Тем более что у тебя появилась веская причина показать пальцем на Брасланов после сегодняшней атаки.

— Ты действительно так считаешь? — весело спросил он. Подумать только, она сейчас похвалила его, пусть и не впрямую!

— Теперь у тебя есть злоумышленники — старшее поколение Брасланов. Начинай их допрашивать. Не мне указывать, как выполнять свой долг. Ты должен понимать, что после сегодняшних событий клубок начал разматываться, и должна напомнить, что за это нужно поблагодарить Поппи.

Она покосилась на него, пытаясь понять, как он воспринял это замечание. Но Кристоф покачал головой:

— Его действия спровоцировали нападение на дворец, а это государственная измена.

— Говори что хочешь, — простонала она. — Но он оказал вам большую услугу. Брасланы должны понять, что Фредерик не имеет ничего общего с избиением Карстена и им следует бояться кого-то другого. Они даже могут сообразить, что во всем виноват нанятый ими убийца. Пойми, он на твоей стороне, не с ними, и использует любое средство, чтобы доискаться до истины. У тебя были связаны руки, потому что Брасланы столько лет хранили тайну о том, кто виноват в покушениях на принцессу. В отличие от твоих руки Поппи не связаны.

— Если ты устала петь дифирамбы своему опекуну, давай вернемся к Хельге.

— Предпочитаю этого не делать. Я очень разочарована тем, как прошла наша встреча, и мне нужно время, чтобы это пережить.