Джудит Айвори - Рыжий ангел Страница 60

Вошли шестеро. Все говорили одновременно. Это только усилило шум в ее голове. Маленький старичок на этот раз кричал по-английски с сильным акцентом и размахивал тростью. Сэм перехватил его руку, грозя отобрать трость. Сюртук Сэма распахнулся, и Кристина увидела пистолет. Кровь застыла у нее в жилах. Комната поплыла перед глазами.

– Где он? Я требую сейчас же выяснить это! – сотрясал воздух голос старого француза. – Кто это? – Длинный костлявый палец повернулся к ней. – Судя по ее виду, мой внук где-то поблизости. – Последовал недовольный вздох. – Я сто раз говорил ему, что тот, кто покрывает корову, кормит теленка. Я имел в виду ответственное поведение, а не разрешение заводить собственное стадо.

Кристина почувствовала, как ей на колени поставили поднос с чаем. Это лучшее, что мог сделать Сэм после таких слов. Кристина не представляла, как справится с чашками, ложками, сахаром, молочником, и разглядывала расписанный вручную лакированный поднос.

Позднее она поняла: на подносе были нарисованы цветы. А тогда ей показалось, что на нем одна из картин Хогарта. Темные края, светлая середина. Двое любовников в лесу. Мужчина держит пальчики женщины, его колено твердо нажимает на ее юбки между бедер. Женщина сопротивляется, но понятно, что долго это не продлится. Потому что у Хогарта есть другая картина с теми же героями. Оба сидят на земле, у женщины юбка поднята выше колен, у мужчины расстегнуты бриджи, оба взъерошенные и усталые. И было что-то в лице этой женщины на первой картине… она лукаво смотрела на мужчину, хоть и отказывала ему…

Кристина оказалась единственной, кто сумел заставить замолчать Филиппа де Лафонтена. Он рассыпался в извинениях.

– Excuzes-moi, madame. Je manquft d'egards, de prevenances,[12] – бормотал он. – Я старый болван. Простите меня.

Он оказался невольным свидетелем ее недомогания. Если Кристине и удалось сохранить хоть какие-то остатки собственного достоинства, то все испортил приступ тошноты, продолжавшийся полчаса. Он и положил конец спору.

Глава 27

В три часа утра Кристина без сна лежала в постели. В доме было тихо. В одной комнате тихонько жужжал разговор. Но теперь Кристина воспринимала его как зудение комара.

Она смутно сознавала, что голодна, но навалившаяся апатия мешала подняться и поесть. Сон не шел. Когда ей наскучило смотреть в потолок, она села и зажгла лампу у кровати. На столике лежала книга. Она рассеянно взяла ее и перелистала. Трактат об акушерстве на французском. Ей захотелось рассмеяться. Книга упала на пол. Кристина не стала поднимать ее. Вскоре послышался стук в приоткрытую дверь.

– Можно войти? – В комнате появился дед Адриана. Он держал в руках поднос с супом и чаем. – Это для вас. – Он смиренно ожидал позволения отдать ей поднос.

Кристина взяла угощение. Француз широко улыбнулся. Он подвинул к кровати кресло, словно, приняв поднос, Кристина согласилась принять и его общество. Тяжелое кресло с высокой спинкой доставило ему немало хлопот. Когда старик наконец уселся, то буквально утонул в нем.

Кристина поставила чай и суп на стол. Филипп де Лафонтен, подавшись вперед, подвинул еду ближе к ней, давая понять, что нужно поесть. Потом снова исчез в кресле, только голова торчала над коленями. Он поднял книгу с пола и подал Кристине. По контрасту со скованными движениями старика его глаза небесной голубизны были удивительно живые, взгляд – прямой и решительный.

Кристина не изобразила даже притворной вежливости. Старик положил книгу на постель. Потом откинулся на спинку кресла, словно обессилев.

– Поскольку обстоятельства не позволили представиться… Я Жан-Шарль Жозеф Франсуа Филипп де Лафонтен. – У старика был сильный акцент, но он охотно говорил на английском и явно имел способности к этому языку.

– Я знаю, кто вы.

Дед Адриана улыбнулся, изогнув сжатые губы. В его глазах светилось неприкрытое любопытство.

– Вы его Кристина?

– Да, меня зовут Кристина. – Она откинулась на подушки. – Кто-то закрыл шторы. Вы их не раздвинете, уходя?

Старик коротко рассмеялся, потом с разочарованием спросил:

– Я должен уйти?

Кристина взглядом показала, что именно это он и должен сделать.

Лафонтен снова засмеялся.

– А я думал, что Адриан всех запугал и превратил в жеманных жаб. – Он поднялся, но замялся и развел руками. – Я всем надоел. – Он явно просил сочувствия. – Мне не нравятся эти люди. Англичане лезут не в свое дело. Кроме того, я ошеломлен. Я хочу, – он заколебался, подыскивая правильное слово и правильную интонацию, – видеть Адриана. Я хотел бы побыть с кем-нибудь, с кем у меня есть хоть что-то общее.

Кристина не ответила.

Француз счел ее молчание согласием и сел. Кристина съела суп, выпила чай, потом снова откинулась на подушки. Месье Лафонтен вскоре затих, уснув в кресле.

Ближе к рассвету в соседней комнате зашумели. Шуршали шаги, звякали шпоры, разговор стал громче. Задремавшая Кристина проснулась от этих звуков.

Филипп де Лафонтен уже проснулся. Приподняв брови, он задумчиво смотрел на нее. Он пробормотал что-то по-французски, потом перевел:

– Что-то происходит?

Кристина потерла глаза, отгоняя сон. Спустив ноги с кровати и обхватив живот, она неуклюже села.

– Вы думали, что он женится на вас?

Она удивленно посмотрела на старика.

– Вы забеременели, думая, что он женится на вас? – пояснил Лафонтен.

– Нет. – Нахмурившись, Кристина наклонилась, чтобы найти тапочки. – Я была уверена, что не забеременею.

– Это удивительно. И вы освоились с мыслью о ребенке?

– Более или менее.

– Адриан, кажется, очень рад. – Лафонтен кивком указал на лежавшую на кровати книгу. – Я помогал ему достать ее для вас.

– Спасибо. – Кристина не знала, что еще сказать.

Старик улыбнулся:

– Он пытался подкупить меня этим ребенком. Говорил, что я смогу навещать его, когда пожелаю, увижу, как он растет.

Кристина нахмурилась, потом отвела глаза из страха, что старик поймет ее намерения: ни он, ни Адриан не увидят, как растет ребенок.

– Я вам не нравлюсь? – вздохнул Лафонтен.

– Ну почему же?

– Не будьте слишком суровы к нему. И к ребенку. Адриан хороший отец. И рад этому ребенку. Это видно по его лицу, когда он говорит о нем. Адриан действительно имеет определенные права. И обязанности.

– Тот, кто покрыл корову?

Старик скривился:

– Простите меня за это. Но…

Кристина покачала головой. В дверях появился Сэм Ролфман. Хлопнула входная дверь. Кристина видела в окно, как группа людей в тяжелых башмаках шла по снегу.

– Ему бы уже пора приехать. – Это была прощальная фраза. Сэм надевал шляпу. – Ле Сент останется с вами. Мы все пойдем за ним.