Луиза Аллен - Невеста авантюриста Страница 60

Она видела, как они поднимаются по длинному склону Хаверсток-Хилл. На фоне неба начинали проступать силуэты зданий. Вот уже скоро будет парк, а затем и сама пустошь. Насколько сильно она отстала от них? Как скоро они начнут поединок? Успеет ли она прибыть вовремя?

К тому времени, когда кучер наконец остановился, Лина уже сходила с ума от бездействия, оттого, что все, что было ей под силу, – это сидеть и ждать.

– «Замок Джека Соломинки», – объявил он.

Лина выглянула в окно. Перед ней стояла громада старого массивного постоялого двора, вокруг которого уже начиналась обычная утренняя суета, однако не было и следов заезжей повозки.

– Поворачивайте направо, – сказал она. – И смотрите, не попадется ли по пути экипаж. По крайней мере один мы точно должны встретить.

– Дуэль, не так ли? – предположил кучер, свесившись с козел и посмотрев на нее. – Собираетесь остановить их, да, мэм?

– Нет, я хочу наблюдать за поединком, но остаться при этом незамеченной. Можете устроить это?

– Да, сделаю все, что смогу. Не хотите, чтобы муж вас заметил, да?

– Да, – согласилась она и пожалела, что не надела вуаль, которая теперь скрывала бы ее лицо. – Так и есть.

Кучер пустил лошадь рысью, а затем Лина услышала, как он постучал по крыше экипажа, когда мимо друг за другом проехали три повозки, одна из которых была той, что наняли Квин и Грегор. Они проехали стороной, завернули за угол, и экипаж остановился.

– Мы на месте, мэм. Отсюда они вас не увидят.

Лина сошла на землю.

– Вы сможете подождать? Вам хорошо заплатят.

– Я дождусь вас, – согласился кучер, но она уже бежала по дороге по направлению к густому кустарнику, что рос на углу. Там, на пустоши, словно на отдаленной сцене, вот-вот должен был начаться этот изысканный танец смерти. Она видела Квина, он стоял, опустив холодное лезвие шпаги. Лицом к нему, на расстоянии нескольких ярдов, стоял другой мужчина. Грегор и сэр Джеймс и еще двое мужчин, которых она не знала, сбившись в группу, беседовали о чем-то с серьезными, мрачными лицами, должно быть обсуждая, могут ли последовать извинения. По другую сторону от них стоял человек в черном плаще, со слугой, который держал за спиной большую сумку. Это был хирург.

Наконец секунданты закончили и подошли каждый к своему участнику дуэли, затем удалились от них. Один из них что-то сказал. Лина решила, что он дал команду дуэлянтам сойтись, поднять свои шпаги и защищаться.

Лэнгдаун был выше ростом, чем Квин, и, насколько она могла оценить своим неопытным в этом деле взглядом, не уступал ему как фехтовальщик. Но вдруг Квин сделал какое-то молниеносное движение, так что Лина даже не успела разобрать, что произошло, и Лэнгдаун тотчас отскочил назад со следами крови на плече. Секунданты в мгновение ока двинулись вперед, но виконт, взмахнув рукой, велел им оставаться на месте. Очевидно, для того, чтобы восстановить запятнанную честь, этого было мало.

Бой становился все более напряженным, противники сходились все ближе, а лезвия их шпаг сверкали в отблесках восходящего солнца. Затем Лина заметила кровь на правой руке Квина. И снова секунданты сорвались с места, и снова Лэнгдаун отогнал их жестом, истолковать который на этот раз Лине не составило труда. Бой до победного конца.

Глава 21

Рукав Квина все больше пропитывался кровью, а отметина на плече виконта достигла размеров ладони и больше не увеличивалась. Лина упала на колени, зажав руками рот, чтобы не закричать. Он умрет от потери крови, если не остановить поединок в ближайшее время.

Однако Квин сделал очередной выпад, ловко извернулся и, казалось, должен был изменить направление своего удара в самый последний момент, как вдруг шпага Лэнгдауна вылетела из его руки, блеснув, промелькнула в воздухе, а сам он упал спиной на землю, и острие оружия Квина уперлось в горло противника. Следующее мгновение длилось, казалось, целую вечность. Все замерли и, затаив дыхание, ждали, не зная, доведет ли Квин дело до решающего конца. Но он отступил на шаг назад и сделал символический жест, подняв шпагу вверх, а затем протянул левую руку Лэнгдауну, чтобы помочь ему встать.

«Наверное, он откажется принять его руку, – подумала Лина. – Неужели это будет длиться бесконечно?» Но вот упавший мужчина уже поднимался, держась за руку Квина. Они были напряжены и суровы. Немедленного примирения не последовало, но Лина видела, что между ними состоялся разговор, и лицо Грегора в конце концов осветила улыбка.

Хирург поспешил к месту дуэли. Лэнгдаун отмахнулся от него и направился к своим секундантам, а доктор развернулся и поторопился к Квину, который уже оторвал рукав, чтобы обнажить рану.

Переполненная чувством облегчения, Лина почувствовала головокружение и заставила себя отвернуться.

– Ну так как, ваш мужчина в порядке? – спросил кучер, когда она подошла к экипажу.

Она кивнула.

– Который из них? Муж или любовник? – добавил он.

Лина схватилась за дверцу, чувствуя приступ тошноты.

– Вот, возьмите это. – Кучер протянул ей фляжку. Лина сделала большой глоток, и крепкий напиток резкой огненной волной обжег ей горло. Она вернула фляжку кучеру, кивнув в знак благодарности.

– Возвращайтесь на Клиффорд-стрит, – сказала она и откинулась на потертое сиденье экипажа.

Квин сел на складной стул, который принес помощник доктора, и мужественно терпел, когда на его рану пролился обжигающий спирт, а хирург тем временем вдевал нитку в угрожающе большую иглу. Краем глаза он увидел, как по направлению к «Замку Джека Соломинки» проехал экипаж, точно такой же проехал мимо них перед началом дуэли.

Он взглянул на Грегора и увидел, что его друг также наблюдает за экипажем, загадочно улыбаясь.

– Грегор… – начал Квин, и именно в этот момент хирург вонзил иглу. К тому времени, как Квин смог сделать вдох и разжать стиснутые от боли зубы, Грегор уже принял совершенно невинный вид, что было для него весьма необычно и наводило на мысль, будто он что-то скрывает.

– Кто был в этом экипаже, Грегор?

Хирург сделал еще прокол.

– Черт возьми, я ведь не кусок гобелена!

– У вас очень нехорошая рана, ваша светлость. Вам еще повезло, что не была задета артерия.

Квин сдавленно зарычал от боли и смирился с продолжением операции.

– Грегор!

– Молодая леди, я полагаю, – признался тот.

– Ты рассказал ей? Какого…

– Она сама спросила. Но ведь она не вмешивалась, не так ли?

Квин красноречиво взглянул на Грегора, дав ему понять, что они поговорят обо всем позже, и постарался расслабиться, пока хирург заканчивал свое дело.

Теперь десять лет попранной чести и растоптанного достоинства должны были быть прощены, хотя бы гипотетически. И Квин считал, что все же получил сатисфакцию. Лэнгдаун принес ему свои извинения, и пусть он сделал это довольно напряженно, как будто вынужденно, но тем не менее Квин увидел в его глазах чувство стыда. Все, что оставалось ему теперь, – это жениться на Селине и начать новую жизнь, которую он уже подробно распланировал. Квин вдруг поймал себя на том, что блаженно улыбается.