Сьюзен Джонсон - Прикосновение греха Страница 60

— Как тебя зовут?

— Беатрикс.

— И вправду благословенная. А теперь будь благоразумной. Разденься, или я сам тебя раздену. Это может быть приятным или неприятным. Тебе решать. — Его взгляд похолодел, а в голосе появились пугающие нотки безразличия. Он пошевелился, словно собирался встать.

— Смогу ли я принять ванну?

Трикси хотела отсрочить неизбежное, выиграть время.

— Нет ничего невозможного, когда распоряжаешься целой армией. Пелопоннес под моим контролем, и военная добыча в моих руках, — хвастливо заявил он. — Но я не наивен, Беатрикс. Сними рубашку, чтобы я мог полюбоваться тем подарком, что преподнесли мне мои офицеры в качестве части выкупа за свою жизнь. Теперь они должны доставить мне еще и твоего любовника.

— Я здесь в качестве приманки?

Цель ее похищения стала более чем ясной.

— И самой обольстительной. Если я не заблуждаюсь относительно благородства Паши-бея, он появится с минуты на минуту. А тебе известно, что он отнял у меня женщину, которую я приобрел на невольничьем рынке в Константинополе, и отправил ее домой в Грузию, чтобы она мне не досталась? Чрезвычайно неприятные воспоминания. Как и его противостояние в этой войне. Давай же, доставь мне удовольствие и можешь принимать свою ванну, — продолжал он уговаривать свою пленницу. — Тогда, возможно, я не сразу убью твоего возлюбленного.

Ее испуг вызвал у него сардоническую улыбку. Необычайно хитрый, он выжил в борьбе за власть в султанской армии благодаря умению лучше других понимать слабости человеческой натуры.

— Если будешь послушной, возможно, я позволю ему жить… еще какое-то время.

Она поднесла руки к шее, чтобы расстегнуть маленькие пуговки ворота. Только легкое дрожание пальцев выдавало ее отвращение. Взгляд ее оставался спокойным, а осанка прямой и гордой. Эта женщина была гораздо сильнее тех, кого он до этого брал в плен или покупал. Хуссейн был заинтригован. Именно с нее он и начнет строить новый гарем. Она родит ему кучу великолепных сыновей. Придется поблагодарить Пашу-бея, прежде чем лишить его жизни.

В абсолютной тишине она расстегнула крохотные перламутровые пуговки на воротнике и манжетах и стащила с себя сорочку, которая упала на застеленный коврами пол. Перешагнув через нее, Трикси, отбросила ее ногой в сторону, глядя на Хуссейна в упор, и сказала:

— А теперь я хотела бы принять ванну.

Он ухмыльнулся.

— Что за женщина! — восхитился он. — Мне не терпится ответить на твой вызов. Можешь искупаться, а потом встретимся в моей постели и посмотрим, кто в конце концов победит. — Его взгляд медленно скользил по ее телу и остановился на пышной груди. — Все мужчины будут мне завидовать, моя английская Беатрикс. Если ты и в постели доставишь мне столько же удовольствия, я, возможно, сделаю тебя своей женой.

— Я убила своего первого мужа.

— Меня ты не убьешь, — ответил он, оставшись равнодушным к ее словам. Воюя всю свою сознательную жизнь, Хуссейн Джеритл не боялся смерти. Он произнес что-то по-турецки, и откуда-то из глубины шатра материализовался слуга. — Увидимся после того, как ты примешь ванну, — произнес он любезно. — Если тебе что-нибудь понадобится, обратись к Джамилю, он говорит по-французски.

Хуссейн сошел с возвышения и направился к ней. Трикси напряглась.

— Все-таки ты меня боишься. — Он провел пальцем по одному из ее сосков, и она отшатнулась. Тогда он сдавил сосок так, что она вскрикнула. — Ну вот, — прошептал он, отпустив сосок. — Теперь ты поняла, кто здесь главный. — Кивком он велел слуге подойти и заговорил с ним низким, сдержанным тоном, затем снова обратился к Трикси: — Ступай за Джамилем, он позаботится, чтобы ты ни в чем не нуждалась, — промолвил он ласково и направился к выходу.

Трикси подняла с пола плащ и, накинув его, последовала за слугой. Ее сердце учащенно билось. Она понимала, что Хуссейну нельзя отказать, равно как и отговорить или убедить в чем-то. Так что придется ей лечь с ним в постель.

Но страшнее всего была его угроза в адрес Паши. Может ли она сделать что-нибудь, чтобы спасти его? Похолодев от ужаса, Трикси прошла за слугой в соседнюю комнату, оказавшуюся не менее роскошной, чем предыдущая.

— Прошу, мадам, — пригласил Джамиль, указав на покрытую шелком кушетку. — Сейчас принесут ванну. Хотите чего-нибудь перекусить или выпить?

Человек в стрессовом состоянии обычно не испытывает голода. Однако Трикси за весь день съела лишь горстку фиников и выпила несколько глотков воды.

— Да, с удовольствием перекусила бы, — ответила она.

— Продовольственные припасы генерала весьма разнообразны. Скажите, чего желаете.

— Кусок говядины с картофелем. И чашку шоколада.

Джамиль с трудом скрыл свое изумление. Дама имела отнюдь не дамский аппетит. Женщины из гарема Хуссейна в основном ограничивались цукатами и шербетом. Он с поклоном удалился, чтобы распорядиться насчет ванны и необычного меню.

Оставшись в одиночестве, Трикси принялась разглядывать убранство покоев, затем поднялась с кушетки. Помещение, в котором она находилась, было крохотным, но роскошным и, судя по всему, служило чем-то вроде приемной. Вся мебель состояла из кушетки, стула и низенького столика, на котором стоял отделанный золотом кальян. Она узнала его, потому что видела в книге о путешествиях по Востоку. В помещении имелось три выхода, задрапированных красными шелковыми шторами. Она попала сюда через первый, через второй вышел Джамиль. Трикси приблизилась к третьему и осторожно заглянула за шелковую занавеску.

Ее взгляд уперся в спину вооруженного стражника. За ним виднелась широкая тахта с многочисленными подушками. «Должно быть, это спальня Хуссейна», — решила она, опуская полог. Интересно, останется ли охранник в комнате, когда она будет ублажать Хуссейна?

Она не вынесет этого. Трикси в отчаянии упала на кушетку. Как справиться с этой ужасной, свалившейся на нее бедой? Но еще больше мучило ее то, что она не представляла, как предупредить Пашу о грозящей опасности, как помочь избежать силков, расставленных ему Хуссейном.

О том, чтобы убить Хуссейна, пройти мимо вооруженной стражи, выбраться из лабиринта палаточного города и найти дорогу в Навплион, нечего и думать.

Но Трикси тут же напомнила себе, что все еще жива. Паша тоже жив. Ужасно, что придется лечь в постель с Хуссейном. Но пережить это можно. И если существует хоть малейшая возможность предупредить Пашу об опасности, она не должна ее упустить.

Итак… сначала ванна. Или еда? Конечно же, еда. Ей надо набраться сил, чтобы провести ночь с турецким генералом.

Трикси распрямила спину и, разгладив складки плаща, обвела взглядом комнату. Ей придется принять ванну и перекусить. Сможет ли она потянуть время? Как бы то ни было, стоит попробовать.