Йорг Кастнер - Смертельная лазурь Страница 60

— Допустим, я об этом не забываю. И что же дальше? Желаете доложить обо всем магистрату? Извольте. Только не забудьте упомянуть и о том, что по вашей милости невиновного человека едва не погубили.

Катон повернулся к начальнику тюрьмы:

— И с вас, господин Бланкарт, никто не снимает вины. Вы что же, решили вернуть к жизни вашу печально известную водокачку?

— Простите, дело в том, что… э-э-э… господин де Гааль счел возможным, что…

— Я еще раз спрашиваю вас: мне что, дать этому делу официальный ход? В таком случае у господина Зюйтхофа есть все основания для подачи соответствующего судебного иска против всех здесь присутствующих, не считая меня.

Хотя подобное мне, откровенно говоря, не пришло в голову, я энергично закивал. Идея инспектора Катона пришлась мне по душе.

Бланкарт невольно бросил на де Гааля полный скорбной мольбы взгляд. Купец пробормотал:

— Вероятно, вы правы, инспектор. Посему лучше уж не поднимать шум. Если вас это удовлетворит, господин Зюйтхоф, готов признать, что несправедливо обошелся с вами.

— Должно ли это означать, что вы готовы взять назад вашу клятву отомстить мне? — спросил я.

— Мне ничего иного не остается, коль вы не имеете отношения к гибели Луизы.

— Что ж, в таком случае и я готов забыть об этом досадном инциденте, — ответил я и вновь обессиленно опустился на лежанку. Мне было не до выяснения отношений.

Полчаса спустя я сидел рядом с Катоном в экипаже, который должен был доставить нас на Розенграхт. На мне были какие-то лохмотья, срочно раздобытые для меня в Распхёйсе, но это мало заботило меня. Самое главное, что хотя бы сухие. А я — на свободе!

Правда, я еще не успел привыкнуть к мысли, что свободен. Но недавняя пытка на водокачке уже казалась мне кошмарным сном. Ромбертус Бланкарт, изо всех сил пытаясь загладить вину, буквально расстилался передо мной. А всего час назад и в мыслях допустить такого не мог. Нет, больше я в Распхёйс ни ногой. Ни на какую должность. Ни за какие деньги.

Когда экипаж остановился у дома Рембрандта, у меня было такое ощущение, что я вернулся из долгой-долгой поездки. Все здесь казалось мне знакомым и в то же время изменившимся. А между тем всего лишь сутки с небольшим назад я в сопровождении инспектора Катона отправился отсюда в заведение на Антонисбреестраат.

— Отправляйтесь к своей Корнелии и хорошенько выспитесь, — велел мне инспектор, при этом многозначительно подмигнув. — Вы вполне заслужили отдых.

— Вы не зайдете?

Катон отрицательно покачал головой:

— Нет-нет. Не хочу вам мешать. Думаю, вы меня правильно поймете. К тому же мне предстоит еще одна беседа с Беке Моленберг, может, она припомнит еще что-нибудь.

После двух настойчивых звонков дверь открылась, и я увидел Корнелию. За время пребывания в Распхёйсе я успел расстаться с мыслью, что когда-нибудь вновь увижу ее… Сердце отчаянно колотилось, я и шагу ступить не мог. Я понимал, что у меня нет на это права.

По ее измученному лицу я понял, что утешительных вестей об отце по-прежнему не было. Но стоило Корнелии увидеть меня, как печаль на лице сменилась радостью.

— Корнелис! — воскликнула она и бросилась обнимать меня.

На миг мне показалось, что все сейчас будет так, как тогда, в ту нашу первую ночь.

Глава 19

Расхитители гробниц

26 сентября 1669 года

До полуночи оставался, может быть, час, когда мы с двумя спутниками прибыли к церкви Вестеркерк. Небо затянули тучи, и ночь выдалась темнее обычного. Что было нам как нельзя на руку. Как и царившее вокруг безлюдье.

Я погасил фонарь, который полагалось иметь с собой в темное время суток, и подошел к темной громаде церкви — воспетому многими архитектурному шедевру. Впрочем, меня сейчас занимали отнюдь не скрываемые ночной тьмой зодческие ухищрения, а то, что я надеялся здесь обнаружить или же — увы! — не обнаружить.

Мои приятели остались стоять в нескольких шагах от меня, перешептываясь. Повернувшись к ним, я негромко спросил:

— Ну, чего вы там ждете?

— То, что вы задумали, ни к чему, — боязливо пробормотал Хенк Роверс.

— Мы… совершим нечестивое дело по отношению к Господу нашему, если проникнем в церковное здание.

— Вот уж не ведал, что с такими святошами придется дело иметь, — не скрывая раздражения, бросил я.

— Поплаваешь с мое, тут уж научишься почитать Господа Бога — штормы, пираты, морские чудища!

— Верно говорит старик Хенк, — поддержал товарища Ян Поол.

— Ну-ну, морские чудища, — скептически повторил я. — Наверное, не стоило мне платить вам вперед, а? Мне кажется, вы уже перевели все денежки на выпивку.

Хенк Роверс скорчил горестную мину:

— Что поделаешь? Выпить-то всегда хочется! Такие уж мы есть.

— Если выпивка перевешивает разум, из этого ничего доброго не выйдет, — поучал я их. — Раз уж взяли денежки, извольте выполнять обещанное.

— Тьфу, — презрительно бросил Роверс. — За несчастных десять штюберов на нос — смешно говорить!

— И все же это лучше, чем десяток раз по носу? — полушутя-полусерьезно вопросил я, приставив кулак к его физиономии. — Может, все-таки подумаем, а?

— Ладно, ладно, идем, — пробурчал старый морской волк, тронувшись с места, за ним потянулся и Ян Поол.

Я подошел к необычно маленькому для такого здания порталу. Вдруг до меня донесся тихий свист. Я замер на месте.

— Только не через главный портал, — принялся убеждать меня Ян Поол, сняв на минуту с плеча тяжеленный мешок. — Лучше через боковой вход — проще и надежней будет.

— Как пожелаете, — отозвался я. — Вы специалист.

Обойдя Вестеркерк, Поол остановился у бокового входа в церковь и опять снял мешок с плеча.

— Вот здесь и попытаемся, — решил он.

Роверс стал озираться, словно ожидал увидеть недоброжелателя в ночном мраке.

Поол извлек из кармана куртки видавший виды складной нож и, раскрыв его, стал возиться с замком. Текли минуты, в конце концов терпение мое иссякло.

— Ну, что там такое? — нетерпеливо прошептал я. — С чем заминка?

Полуобернувшись, Поол глянул на меня. Черное пороховое пятно придавало ему, скажем прямо, угрожающий вид.

— А я и не обещал, что разделаюсь с ними в пять минут. Так что лучше уж не мешайте мне сейчас, это дело не ускорит.

— Я просто спросил, в чем дело, — буркнул я в ответ. — Помнится, вы били себя в грудь, утверждая, что в этих делах дока.

— Утверждал, и могу сейчас повторить. Но не все замки сделаны на один манер.

— Спорить не берусь, — только и сказал я, отступая на шаг и оставив его в покое.