Филиппа Грегори - Другая Болейн Страница 61

— Ваше величество?

— Оставь меня в покое! — зарычал король. Повернулся ко мне. — Почему Бог посылает мне все это? За что? Сына нет, а дочь — дунь на нее, улетит. Нет наследника. Кто останется после меня? Почему Бог так жесток ко мне?

Я только молча качнула головой, не понимая, чего он хочет.

— Виновата королева, вот что ты думаешь? Вот что все думают?

Не понимая, соглашаться или возражать, я осторожно следила за ним, не говоря ни слова.

— Все этот проклятый брак. Не надо было мне жениться. И отец был против. Говорил, пусть останется в Англии как вдовствующая принцесса, под нашей опекой. А я думал… мечтал… — Он запнулся, не хотел вспоминать, как глубоко и преданно любил ее тогда. — Папа дал нам разрешение, но это было ошибкой. Нельзя идти против слова Божия.

Я кивнула с серьезным видом.

— Совершенно очевидно, нельзя брать в жены вдову брата. Ее бесплодие — проклятие Господне. Не было благословения этому лживому союзу. Какой уже год Господь отворачивает лицо Свое от меня, надо было раньше заметить. Королева — не моя жена, она жена Артура.[20]

— Но ведь брак не был осуществлен…

— Какая разница? К тому же он был осуществлен.

Я только кивнула.

— Пойдем спать, — устало сказал Генрих. — Не могу больше этого выносить. Хочу освободиться от греха. Нужно сказать королеве, что я оставляю ее. Я должен очиститься от чудовищного греха.

Покорно пошла к постели, сбрасывая плащ с плеч. Откинула простыни, легла. Генрих упал на колени в ногах кровати и стал горячо молиться. Я вслушивалась в его бормотание и вдруг поняла, что тоже молюсь — одна слабая женщина молится за другую. Я возносила молитву за королеву теперь, когда самый могущественный человек в Англии винил ее за то, что она ввела его в смертный грех.

Осень 1526

Мы вернулись в Лондон. Даже Гринвич, один из любимейших замков короля, не рассеял его мрачного настроения. Генрих проводил много времени с церковниками и советниками, поговаривали — он пишет новую книгу, еще один богословский трактат. Но я-то знала, в чем дело, — ночи напролет, пока он читал и писал, я сидела рядом. Король мучительно пытался понять, в чем состоит Божья воля: подобает ли жениться на вдове брата и тем самым позаботиться о ней, или надо отослать вдову брата прочь, ведь посмотреть на нее с вожделением — оскорбить брата. Но Бог не давал определенного ответа. В одном месте в Библии говорилось одно, в другом — другое. Чему же следовать? Такое решение под силу только целой коллегии богословов.

По-моему, очевидно — надо женится на вдове брата, тогда дети получат хорошее воспитание, а достойная женщина будет окружена заботой. Благодарение Господу, я не рискнула высказать свое мнение на вечерних совещаниях. Там дискутировали по-гречески и по-латыни, читали тексты в подлиннике, изучали мнение отцов церкви. Одно их явно не интересовало — что думает совершенно обыкновенная женщина с капелькой здравого смысла.

Я ничем не помогла королю, да и не могла помочь. Анна — вот кто ему был нужен. Ее быстрый ум, способность перевести путаный клубок богословских рассуждений в шутку, рассмешить его именно тогда, когда он ломает голову над этими проблемами.

Они гуляли под ручку каждый день, головы склонены друг к другу — то ли заговорщики, то ли любовники, но если помедлить возле них, услышишь:

— Но Апостол Павел ясно высказался по этому вопросу, — говорит Анна.

— Думаете, он имеет в виду именно это? А я полагаю, он отсылает к другому отрывку, — возражает Генрих.

Мы с Георгом тащимся за ними, как покладистые компаньоны, и наблюдаем — Анна то сжимает руку короля, убеждая в своей правоте, то отрицательно качает головой.

— Почему бы просто не бросить королеву? — спросил Георг. — Ни один двор в Европе его не осудит. Все знают, как он мечтает о сыне.

— Король любит быть о себе хорошего мнения. — Я увидела, как Анна повернула голову, услышала ее звенящий смех. — Не может позволить себе оставить женщину только потому, что она постарела. Значит, надо убедиться — на то Божья воля. Найти причину поважнее, чем собственное желание.

— Будь я королем, как он, я бы уж следовал своим желаниям, не беспокоясь, есть на то Божья воля или нет! — воскликнул Георг.

— Ты же цепкий, жадный Болейн. А он король и хочет поступать правильно. Не может решиться, пока не поймет — Бог на его стороне.

— Уж Анна ему поможет, — зло заметил Георг.

— Какой совестливый советник нашелся, — съязвила я. — В ее руках его бессмертная душа в безопасности.

Созвали семейный совет. Я этого ждала. Со времени возвращения из Ладлоу дядюшка молча, пристально наблюдал за мной и Анной. Этим летом он был при дворе, видел — король целый день проводит с Анной, его неодолимо влечет к ней. А с наступлением ночи привычно посылает за мной. Дядю сбивала с толку страсть короля к нам обеим. Он не знал, в какое русло направить короля, что Говардам повыгодней.

Георг, Анна и я встали в ряд перед столом, дядюшка уселся напротив, мать рядом, на стуле поменьше.

— Нет сомнения, король влюблен в Анну, — начал дядюшка. — Но если она просто заменит Марию в качестве фаворитки короля, мы ничего не выиграем. Хуже того, проиграем — она не замужем, и когда все кончится, будет ни на что не годна и никому не нужна.

Интересно, неприятно матери обсуждать любимую старшую дочь? По лицу не скажешь. Семейные дела, чувства тут ни при чем.

— Анна должна отступиться, — решил дядя. — Ты только портишь Марии игру. У нее сын и дочь от короля, а что мы за это получили, кроме земель?

— И титулов с должностями, — негромко вставил Георг.

— Не отрицаю. Но Анна гасит его пыл.

— Да нет у него никакого пыла, — злобно бросила Анна. — Просто привычка. Совсем другое дело. Вы же женатый человек, дядя, могли бы понимать.

Георг только рот раскрыл, а дядина улыбка больше похожа на волчий оскал.

— Благодарю, миссис Анна. Твое остроумие более уместно во Франции, но раз уж ты в Англии, напоминаю — английские женщины с милой улыбкой делают, что им велят.

Анна склонила голову, но было видно, она покраснела от злости.

— Поедешь в Гевер, — резко бросил он.

— Только не это! Что там делать?

— Ты непредсказуема и неуправляема, — произнес дядя с жестокой откровенностью.

— Если я останусь при дворе, он влюбится в меня. — Анна была в отчаянии. — Не отсылайте меня в Гевер. Это не для меня!

— Ну не навсегда же. Только до Рождества. Конечно, Генрих очень привязан к тебе, но как это использовать? Не можешь же ты стать его любовницей, пока не замужем, а ни один нормальный человек на тебе не женится, пока ты королевская фаворитка. Ну и положеньице!