Джули Тител - Жена на время Страница 61

– Но уехать из страны!..

– Ты бы предпочла, чтобы я остался в Англии? В каком качестве?

– Все думали, что ты умер. Это уж слишком!

– Я действительно умер – как герцог Клерский. Что у меня оставалось?

– Я! Твои друзья! Они бы поддержали тебя, приняли как равного!

– Я не мог их об этом просить. И тебя тоже… Предпочел сохранить незапятнанной честь семьи. По-твоему, я поступил неправильно? Тебе было очень тяжело?

– Ужасно! – воскликнула она. Слезы душили ее.

– Прости меня, – ответил он ровным голосом. – Я не видел иного выхода.

– Ох уж эти мужчины – вспыхнула Эмилия и сердито скомкала носовой платок. – С одной стороны, я тебя понимаю, и все же… нет, не понимаю! Мужчины и их понятия о чести!.. Конечно, это благородно, что ты позаботился о репутации мамы, о добром имени отца… Рэкселл кивнул.

– И о тебе тоже, дорогая.

– Но мне было бы все равно! Я не придаю особого значения таким вещам. Мог хотя бы сообщить, что ты жив!

– Я не посмел осложнять твою жизнь. Тебе было бы легче узнать, что я жив, но лишен всего? – мягко спросил он. Эмилия затруднилась с ответом, и он продолжал: – Нет, тебя переполняла бы бессильная ярость от несправедливости происшедшего, а не скорбь из-за моей смерти. Неизвестно, что хуже. Мне, во всяком случае, такая альтернатива казалась неприемлемой.

– Господи, какая глупость! Я все понимаю, но от этого мне не легче! – От волнения ее пальцы то сжимались, то разжимались. – Слава Богу, теперь ты здесь, со мной. Означает ли это, что ты можешь восстановить свои права? А как же Толби?

– В данный момент он направляется на Ямайку, а я снова стал Рэкселлом, герцогом Клерским, – невозмутимо сообщил Ричард.

Леди Хэппендейл удержалась от восклицаний, которые помешали бы ему продолжить свой рассказ, и попросила объяснить, каким образом Толби удалось так ловко обмануть его.

Брат поведал ей историю искусного фальсификатора Джованни Камбони, который также был padrone тайного венецианского общества до своей смерти, наступившей прошлой осенью. За определенную сумму Джованни переписал дневник леди Рэкселл и подделал свидетельство о рождении ее сына. Возможно, он заверил Толби, что уничтожит подлинники, но не сдержал обещания. Вместо этого он сохранил их и завещал молодому человеку по имени Винченцо. Покидая Италию, Винченцо не взял с собой настоящий дневник леди Рэкселл. Он вез в Англию письма Джованни и Толби, в которых злоумышленники обсуждали планы последнего присвоить себе герцогский титул. Винченцо явно намеревался шантажировать Толби.

– Этот юноша сын Джованни Камбони? – предположила леди Хэппендейл.

– Сомневаюсь. Подозреваю, что между ними существовала… противоестественная связь, – ответил Рэкселл.

– Ах, вот как!.. – растерянно пролепетала его сестра, чувствуя, что не в состоянии развивать подобную тему.

– Полагаю, Джованни с самого начала хотел, чтобы столь ценные документы попали после его смерти в руки Винченцо. Тем самым он желал обеспечить ему безбедную жизнь, ибо они представляли собой отличный материал для шантажа. Я нахожу его поступок весьма трогательным проявлением любви.

– А почему Винченцо не явился с ними к тебе? Возможно, ты заплатил бы ему даже больше.

– Он не знал, кто я на самом деле. Этого никто не знал, как ты сама сказала. К счастью, я совершенно случайно выяснил, что у Винченцо имеется ценная информация о богатом и знатном англичанине, и, повинуясь инстинктивному порыву, начал следить за ним. Поначалу я подозревал, что к нему попал только дневник, но и этого было бы достаточно, чтобы шантажировать Толби до конца жизни.

Леди Хэппендейл на минуту задумалась.

– Понятно… – наконец сказала она. – Не все, но, по крайней мере, кое-что. Значит, ты отнял у Винченцо письма – не спрашиваю, каким образом! – а потом, вероятно, предъявил их Толби?

– Я этого не сделал. – Нет?

– Я, конечно, навестил его вчера вечером, но по другому поводу.

– Ты же сказал, что Толби уехал из Англии? Я решила, что это твоих рук дело.

– Верно, но документы я ему так и не показал. Он не знает, что именно мне удалось добыть, да и удалось ли вообще. Вместо этого я сыграл с ним в кости, поставив на кон то, чем якобы располагаю. Он проиграл.

– Ты рискнул своим именем, титулом и состоянием? – изумленно воскликнула его сестра.

Рэкселл улыбнулся.

– О нет! Я никогда не рискую!

Леди Хэппендейл была настолько ошарашена, что даже ущипнула себя за руку.

– Да, я совершенно уверена, что не сплю, но у меня такое чувство, что мне снится сон! Ты же сам признался, что ты мистер Дарси, знаменитый игрок!

– Так оно и есть, но в моем понимании идти на риск – значит ставить на то, в чем ты не уверен. Я же ставлю только на то, в чем не сомневаюсь, если ты улавливаешь разницу.

Она ее не улавливала, но начала осознавать другое: перемену, которая произошла в ее брате за годы разлуки. Невозможно было точно определить, в чем заключалась эта перемена, но она видела перед собой другого человека. Внезапно прежний образ ее дорогого брата, который она с любовью хранила в памяти, потускнел и заиграл новыми красками, в нем проступили неизвестные ей ранее черты. Внешне он оставался все тем же Ричардом, может, только чуть старше, с теми же утонченными манерами и неотразимой улыбкой, но теперь это был зрелый мужчина, который обрел внутреннюю гармонию. Она чувствовала, что его природная сдержанность превратилась в подлинную цельность, которая появилась не случайно, а была по-настоящему выстрадана. За внешним обаянием, всегда присущим ему, угадывалась непреклонная твердость, составлявшая стержень его существа. Становление характера далось ему нелегко. Ей было трудно представить себе, каково это – остаться без всякой поддержки, но, будучи инвалидом, она убедилась на собственном опыте, что умение владеть собой недостижимо без усилий. Судьба запросила у него высокую цену, но, похоже, он заплатил ее без сожалений. Леди Хэппендейл предстояло заново узнать своего брата.

– Если ты так считаешь, дорогой, я готова поверить тебе на слово! – сказала она, глядя ему в спину: он подошел к окну и смотрел в сад. Видимо, что-то привлекло его внимание, ибо он явно перестал слушать сестру и не сразу понял то, что она сказала в следующую минуту: – Да, Ричард, скажи, пожалуйста, правда ли то, что ты якобы путешествовал с какой-то женщиной?

Он повернулся и переспросил, удивленно приподняв брови:

– Что, дорогая?

– Я подумала: если часть слухов – то, что ты жив, – оказалась верной, то возможно, подтвердится и остальное. Говорят, тебя видели в обществе таинственной незнакомки!

– Черт бы побрал Ханикатта, – беззлобно чертыхнулся Рэкселл.