Джил Грегори - В ожидании счастья Страница 61

Она уже вносила поднос на кухню, когда его голос заставил ее застыть на месте:

– Я разговаривал с Джоной. Очень умный мальчик. Сколько ему лет? Восемь? Девять?

Она медленно повернулась и шепотом переспросила:

– Ты разговаривал с ним?

Теперь Колин тоже поднялся и с насмешливой улыбкой на губах подошел к ней. Его светлые волосы блестели на солнце.

– О, разве я не говорил, что представился им, когда они проходили мимо? Джона был очень рад познакомиться со мной.

Мэгги изо всех сил пыталась придать своему лицу спокойное выражение и скрыть панику, охватившую ее.

– Уже поздно, Колин. Тебе надо поторопиться, иначе ты задержишь переговоры и Сойер решит с тобой не связываться. Он очень нетерпеливый человек, когда дело касается его скота.

– А когда дело касается его жены? И его сына? Или я должен говорить – приемного сына? – Колин говорил тихо, но в его голосе звучал триумф. – Я видел родимое пятно, Мэгги. Я знаю, что мальчик – мой!

Мэгги вскрикнула, как будто он пронзил ей сердце ножом. Поднос, который она держала, с грохотом упал на пол, и фарфоровые чашки разлетелись на тысячу ярких осколков.

– Этот мистер Вентворт – делец себе на уме, правда, папа? – Джона отправил в рот целую ложку картофельного пюре, продолжая говорить. – Но скотоводческий синдикат будет выгоден для Тэнглвуда, ведь так?

– Что за вопрос, сын! – Сойер для убедительности взмахнул вилкой. – Я никогда не стал бы связываться с тем, что не пошло бы на пользу Тэнглвуду.

– У него такая красивая жена. Кто-нибудь хоть раз видел такое платье, которое было на ней вчера в городском зале? Я бы променяла все свои дурацкие наряды на одно это прекрасное шелестящее платье из тафты! – вставила Регги.

Даже Абигейл не могла скрыть своего восхищения Вентвортами.

– У нее даже ридикюль расшит драгоценностями! Она сказала мне, что купила его в Париже. Никогда в жизни не видела такой прелести!

Только Мэгги хранила молчание. Из-за бури, царившей в ее душе, она не могла даже есть, поэтому просто ковыряла в тарелке, пока семья с аппетитом поглощала приготовленный ею обед и оживленно обсуждала самых интересных гостей, которые когда-либо приезжали в округ Кориелл.

– В чем дело, мама? Тебе не нравятся Вентворты? – Абигейл первая обратила внимание на ее молчаливость.

– Конечно, нравятся, но они здесь уже почти две недели, и все это время только о них и говорят. – Мэгги выдавила из себя улыбку и дотронулась вилкой до кусочка жареного цыпленка, лежавшего на тарелке. – Когда они уезжают, Сойер?

– В конце недели, – улыбнулся он. – Только не говори, что боишься, будто эта городская дама затмит тебя. Ты все равно останешься самой красивой, самой лучшей и замечательной на свете! Даже несмотря на то, что эти девушки в последнее время неравнодушны к Кларе Вентворт.

– Я проводил кучу времени с мистером Вентвортом – и папа немного не возражал, – добавил Джона.

– Нисколько не возражал, – поправил его Сойер, бросив смеющийся взгляд на Мэгги. – Вот даже мама побледнела, услышав, как безграмотно ты изъясняешься. Теперь она снова будет говорить, что ты мало занимаешься.

– Джона, я заметила, ты проводишь в последнее время много вечеров с мистером Вентвортом, катаешься верхом или охотишься, – Мэгги тщательно подбирала слова. За окном светило тусклое осеннее полуденное солнце, на сером небе собирались дождевые тучи. – О чем можно столько говорить?

– О, о многом! О Нью-Йорке, Европе, – важным тоном сказал Джона. – Он рассказал мне о своем городском доме, о своем дедушке и обо всех развлечениях, которые доступны мальчикам, живущим на востоке. Звучит очень заманчиво, правда. А для городского жителя Колин очень хорошо умеет ездить верхом.

К удивлению Мэгги, Сойер казался довольным и нисколько не волновался, что у Джоны появился герой для обожания. Тут она поняла, что он просто уверен в любви к нему Джоны и нисколько не боится. Впрочем, у него нет пока причин бояться.

– И Колин любит скотоводческий бизнес, – с энтузиазмом продолжал Джона. – Мы говорили о его ранчо в Монтане и Вайоминге и как все начнет изменяться здесь, в Техасе, когда будут построены изгороди из колючей проволоки. Хотя мне совсем не по нраву эти изгороди на наших пастбищах, пришлось согласиться с его программой по селекции скота.

Сойер явно гордился познаниями и проницательностью мальчика.

– Мы должны шагать нога в ногу с рынком, иначе вылетим в трубу. Это факт, простой и ясный.

Сойер продолжал говорить о том, что времена меняются, о железной дороге, продвигающейся все дальше на запад, о необходимости сохранить доступ ко всем водоемам пастбищ, особенно учитывая недавние появления в этих местах овцеводов и назойливых мелких фермеров. Но Мэгги погрузилась в собственные кошмарные переживания и едва слышала конец разговора. Колин Вентворт знает о том, что Джона – его сын! Вот самое страшное несчастье. Как справиться с ним? Да, Колин пообещал ей, что не откроет секрета; клятвенно заверил ее, что хочет лишь поближе познакомиться с мальчиком.

– У тебя нет на это права, – уверяла она его, когда они стояли над осколками разбитых чашек. – Ты отказался от него и от меня… Ты не хотел иметь ничего общего с нами!

– Я сделал ошибку, был не прав. – Колин упрямо сжал губы. – Неужели ты не понимаешь, Мэгги, что этот мальчик мог бы унаследовать одно из крупнейших состояний Америки?

Она побледнела.

– Нет, твой дедушка никогда не признает… ублюдка как своего наследника.

– Признает! Такое уже случалось в роду Вентвортов. Старик оставит свое состояние любому наследнику, в ком течет истинная кровь Вентвортов. Даже незаконнорожденный имеет все преимущества, если он мужского пола. – Он печально рассмеялся. – Эмброз уже потирает свои липкие ладони в ожидании, когда старик умрет, чтобы его тщедушная дочь все унаследовала. Она ведь не сможет пользоваться капиталами, пока не достигнет совершеннолетия, значит, у Эмброза есть не один год, когда он сможет делать все что хочет. Мэгги, по всем правилам наследство должно достаться Джоне.

– Тебе. Разве не это ты хочешь сказать? – Ее охватила слепая ярость. – Ты хочешь разрушить судьбу Джоны, только чтобы наложить лапу на эти деньги.

– Это не только деньги. Акции, земля, железные дороги, фабрики… Ты даже не представляешь. Нет, я не буду разрушать судьбу Джоны. Я не сделаю ничего, что могло бы повредить ему.

На ее лице отразилось сомнение. Она изо всех сил старалась не шевелиться: боялась, что стоит ей позволить себе хоть одно движение, как она ударит его.

– Я хочу только поближе познакомиться с мальчиком, – повторил Колин. – Ведь он мой сын, черт побери! Я имею право провести с ним хоть несколько часов, пока я здесь. Обещаю, что не скажу ему правду.