Лора Бекитт - Прощения не ждут Страница 61

— Искренне поддерживаю, — поддакнула некая пожилая дама, по-видимому, не отличавшаяся деликатностью. — Когда-то я была на одном ранчо. Коровы, пыль, навоз…

— Не забывайте, что кроме этого, миссис Клам, в Вайоминге великолепные лесные угодья, — вставил сидевший рядом джентльмен. — На продаже леса можно заработать немалые деньги! Сейчас в этом штате процветает скупка общественных земель — а это крайне выгодное дело. Знаю людей, которые умудрялись приобретать лучшие плодородные, рудоносные или лесные участки по ценам, назначенным за самые худшие, — в основном благодаря нашим «бескорыстным» чиновникам. Купил — и делай что хочешь: добывай руду, строй лесопилки, огораживай пастбища.

— Дело в том, — вдруг сказала Эвиан, — что лес растет не для того, чтобы мы пользовались им так, как считаем нужным. Деревья создают настроение, дух местности: во всяком случае, так говорится в индейских легендах. Быть владельцем земли не означает вырубать лес, уничтожать животных и осушать реки. Надо помнить, что изначально в этих местах хозяйничали бизоны, олени, койоты, бобры и красные белки.

На лицах большинства присутствующих было написано недоумение, словно они впервые слышали что-то подобное, будто Эвиан внезапно заговорила на неизвестном никому языке.

— Как можно верить в индейские бредни про все эти злые и добрые силы? — вздохнула одна из дам. — Ведь это темный и примитивный народ!

— Ничего, дорогая, — с улыбкой произнесла миссис Платт, обращаясь к Эвиан, — когда вы переселитесь в Гранд-Джанкшен, вы забудете о том, что вам внушали раньше.

— Мне никто ничего не внушал. Просто однажды я поняла это сама, — несколько растерянно произнесла молодая женщина. — В природе нет злых сил, они присутствуют лишь в человеческой душе, причем в больше степени — в душе белого человека.

И она снова заметила, что на нее смотрят с любопытством и даже некоторой опаской, словно на человека, пораженного неведомым недугом.

— Не обращайте на них внимания, — промолвил Джастин по окончании приема. — Они всю жизнь прожили в городе. Если вы любите природу, в окрестностях Гранд-Джанкшена много прекрасных мест, где можно гулять или кататься в экипаже. Да и в самом городе есть великолепный парк, хотя и без бизонов и оленей.

— Вы тоже не верите в индейские легенды? — спросила Эвиан.

Он улыбнулся.

— Я отношусь к ним, как к сказкам. Мне кажется, все эти «тайные знания» — не более чем товар, рассчитанный на вкусы среднего обывателя. Что касается вырубки леса, устройства пастбищ, сооружения плотин — это неизбежно. Я бы на вашем месте превратил землю в деньги и больше не думал про этот дикий край.

Перед отъездом они немного побыли наедине, и Джастин Платт наконец получил свой поцелуй, который дался Эвиан с трудом. Но она не винила своего жениха — дело было в ней, а не в нем.

В объятиях Джастина сквозила уверенность в себе. Этот человек всегда был богатым и успешным и никогда не сомневался в том, что он делает. Он желал, чтобы Эвиан отдала ему свою красоту, а взамен обещал покровительство и свободу, так, как он их понимал.

— Ты любишь его? Любишь? — выпытывала Надин, когда они ехали в поезде из Гранд-Джанкшена в Шайенн.

— Это имеет решающее значение? — промолвила Эвиан и, видя, что ее слова огорчили и насторожили Надин, добавила: — Ты права: каждой женщине хочется ощутить опору в лице надежного и сильного мужчины. Все складывается довольно удачно, — она улыбнулась с оттенком иронии, — особенно с ателье.

— На самом деле мы с Арни не хотим тебя отпускать, и ты это знаешь. Но мы мечтаем, чтобы ты наконец была счастлива.

— Без меня ваша жизнь станет куда светлее. Я привношу в нее долю мрачности, тень ненужных воспоминаний и след горя.

Эвиан рассказала Надин, о чем договорилась с Джастином: она решит, как быть с принадлежащей ей землей, возьмет необходимые вещи и вернется в Гранд-Джанкшен, где они сыграют свадьбу. Миссис Платт обещала сшить подходящее платье, разослать приглашения и устроить само торжество. Она сердечно простилась с Эвиан, заверив, что будет с нетерпением ждать и ее, и гостей с ее стороны.

Когда Арни сказал Надин, что он не может бросить ранчо и разъезжать туда-сюда, она ответила, что на сей раз дело того стоит. Узнав, что им придется расстаться, Дункан и Эрик огорчились, однако взрослые заверили их, что они будут часто ездить друг к другу в гости.

— Уж лето ты точно проведешь у нас! — сказал Арни. — А Эрик может приехать к тебе зимой.

В поезде у Эвиан было много времени для размышлений. Когда за окном в очередной раз тянулись однообразные поля и перелески, она сказала Надин:

— Эти люди так странно смотрели, когда я говорила о лесе.

— Они же горожане, у них другой ум, — снисходительно заметила Надин.

— Я поняла, что никогда не смогу рассказать Джастину о Зане. Он меня попросту не поймет.

— Разве ему обязательно знать об индианке? Что это изменит?

Но Эвиан с сомнением покачала головой.

Однако больше она не возвращалась к этому разговору и, очутившись на ранчо, озабоченно разбирала вещи, решая, что взять с собой. Эвиан не хотелось тащить в новую жизнь что-то лишнее.

Когда Арни осторожно предложил Эвиан оставить Дункана в «Райской стране» хотя бы на первое время, она твердо отказалась. Что-то подсказывало Янсонам, что она решила окончательно порвать с ранчо.

И все же у нее оставались какие-то сомнения; наверняка именно они заставили ее накануне отъезда в одиночку пойти на оленью тропу.

Прежде вид угрюмых гор оставлял в душе Эвиан тягостное впечатление. Ей чудилось, что они, будто чудовища с железными гребнями, окружают и сдавливают крохотное пространство, медленно наплывают на него, словно синие киты. Но сейчас они казались ей полупрозрачными, пронизанными солнцем пирамидами.

Молодая женщина вошла в лес. То был особый мир, замкнувшийся в таинственном мягком полумраке. Слегка пригибаясь, Эвиан шла под ветками. Ей казалось, что тут давно никто не ходил — ни олени, ни люди. Землю захватила цепкая темно-зеленая поросль с жесткими длинными иглами.

Эвиан остановилась. Дальше идти не стоило; она могла заблудиться.

Она долго стояла, словно ожидая чего-то, быть может, какого-то знака, но вокруг было пусто и тихо. Эвиан знала, что олени не уходят отсюда навсегда, они непременно возвращаются, чего нельзя сказать о людях.

Где-то там, под землей, спала Зана, а ее, более не принадлежащая никому сила вольно гуляла по лесу. Хотя Эвиан ждала совершенно новая жизнь, она чувствовала, что не сможет отринуть прошлое, как смогла бы отшвырнуть ногой попавшийся на дороге камень.