Трагикомедия бродяги любви - Людмила Вячеславовна Федорова Страница 61

молился, но у тебя получилось вымолить такую женщину! И я не понимаю, как в двух шагах от своего долгожданного счастья ты сначала умудрился с этой дуэлью только испортить о себе хорошее впечатление, а теперь, когда нужно его исправить, посвататься, ты смущаешься и боишься, как влюблённый мальчик-гимназист перед девочкой! Что ж ты своё счастье сам упускаешь?! Ты, наконец-то поступишь, как настоящий взрослый мужчина или нет? И не возмущайся, Джованни, друг, что я ворчу, потому что я тебя тогда спас, я теперь в ответе за то, как твоя жизнь сложится…

Джованни на это только глаза закрывал со слабым стоном. Как можно было объяснить Ромео, что человек, над которым столько лет смеялись, пренебрежительно относились, всю сознательную жизнь говорили только отрицательное, не может так быстро научиться самоуважению и уверенности в себе?

…Этот месяц прошёл очень даже мило, сердце Джованни приятно таяло от неги Генриетты, но обоих влюблённых пугала неопределённость: «Что же с нами и нашими отношениями будет дальше?».

… Спустя месяц Джованни снова был на ногах и прекрасно продолжил их привычный с Генриеттой образ жизни, хотя от незадавшейся дуэли всё-таки остался: молодой человек стал теперь немножко хромать на ту ногу, которая была сломана, но всё-таки боле менее срослась, и ему приходилось ходить с тросточкой. Всё разрешилось очень спонтанно и в неожиданную для всех сторону, в самый сложный момент…

… В тот день всё шло, как обычно. Днём Генриетта занималась хозяйственными делами, потом рисованием и музыкой, она хотела порадовать своего дорогого Джованни, разучив на клавесине небольшую пьесу его любимого композитора, а Казанова в своём кабинете читал, занимался сочинительством своей пьесы и делал кое-какие переводы к следующему литературному салону…

Потом, дружно поужинав, они сели поиграть в шахматы, их беседа так и лилась стройным ручейком…

…Вдруг пожилая горничная Наринетт заглянула и учтиво доложила:

– Леди, к вам с визитом приехал его сиятельство граф Коломбо, что прикажете ответить ему? Он просил доложить вам, что дело очень важное и неотложное…

… И Джовано, и Генриетта сейчас напряглись, как струна и не на шутку испугались: было абсолютно неясно, с чего бы старый заносчивый граф, после того, как юная леди его так хорошо пристыдила, не появлялся уже почти два месяца, а тут вдруг у него появились важные и неотложные дела к Генриетте. Но зная упрямство Коломбо в сочетании с хитростью, влюблённая парочка не ждала ничего хорошего.

– Да когда же этот нахал уже оставит нас в покое?! Нет, если он в этот раз вытворит что-нибудь, то я уже махну рукой на все приличия и манеры и просто пущу в ход кулаки! – не выдержав, воскликнул Джованни.

Генриетта же как можно спокойней ответила пожилой горничной:

– Наринетт, проводи, пожалуйста, его сиятельство в парадную гостиную и скажи, что я спущусь к нему через несколько минут…

После этого юная леди обратилась к возлюбленному нежным голосочком:

– Милый, я побаиваюсь графа Коломбо, он жесткий человек, может, ты тоже спустишься со мной? Рядом с тобой я буду чувствовать себя безопасней…

– Конечно, дорогая, раз тебе так лучше, я пойду… – ответил молодой человек, и они с Генриеттой привели себя быстро в нарядный вид…

Генриетта спустилась в гостиную в роскошном пышном платье из голубого атласа со вставками из парчи, тонкими голландскими кружевами и дорогой изумрудной брошью на лифе. Свой образ юная леди дополнила красивым колье из изумрудов и розового кварца и женственной причёской из каштановых кудрей, где так уместно смотрелось белое перо.

Джовано тоже собрал свои длинные волнистые русые волосы в хвост атласной лентой, подобрал наряд на шее с нарядным белоснежным жабо, светло-коричневым кафтаном-жюстокором и камзолом и кюлотами цвета морской волны. Он шёл, неловко опираясь на трость…

…Их встретил разнаряженный в золото, бриллианты и парчу граф Коломбо, а рядом с ним на золотом столике с изысканными ножками стояли две коробки. В одной лежали крупные бриллиантовые серьги, а в другой обручальное кольцо и дорогой браслет из аметиста и чёрного жемчуга.

– Ах, моё почтение, леди Риччи, вы сегодня особенно хороши! А я к вам с очень важным торжественным визитом, я желаю посвататься к вам, если сказать по-другому, делаю вам предложение стать моей женой. В честь такого значимого дня для нас с вами я решил преподнести вам такие изысканные подарки и с нетерпением влюблённого мужчины жду вашего ответа…

Джованни без единого звука закрыл ладонью бледное красивое лицо и с ужасом подумал: « Я глупец, медлил, упустил…».

Генриетта была так удивлена сватовством графа, и ей его старческое внимание было настолько неприятно, что она с осанкой истинной леди резковато ответила:

– Ваше сиятельство, в последнее время вы, как человек, показали себя не с хорошей стороны, вы своими нечестными поступками и грубым поведением оттолкнули меня. А ещё я не могу принять ваше предложение сразу, так как я сейчас нахожусь в отношениях, и было бы верхом легкомыслия с моей стороны принимать ухаживание сразу от двух кавалеров. Так что я подумаю…

Граф раздосадовано покраснел и со злым оскалом съязвил:

– Я, леди, вас не тороплю, конечно, дам вам время подумать, но предупреждаю сразу, что не спешите мне отказывать, а во-вторых, не заставляйте меня ждать чрезмерно долго, чтобы я не передумал. Не думайте, что у вас будет много женихов, быть может, я, вообще, единственный, кто посватается к вам. Да, у вас богатое состояние и шикарное приданое, громкий дворянский титул, вам всего двадцать один год и вы красивы, вы могли бы быть востребованной невестой, если бы не одно «но». Вы уже женщина, вы согрешили блудным сожительством до брака, что сразу перечёркивает ваши достоинства невесты. Подумайте, какая у вас порочная репутация после того, как в свете узнали о вашей легкомысленной интрижке с таким известным куртизаном как Казанова, и сделайте сами вывод, к какой профессии вас прировняли. Я закрыл глаза на вашу испорченность только из-за вашей юности и красоты, но далеко не все будут к вам так снисходительны. Поэтому вы, конечно, можете отказать мне и поискать партию лучше, но, боюсь, у вас ничего не получится, и вы просто останетесь одна старой девой, я вам делаю одолжение, учтите…

… Вот тут Генриетта стыдливо разрумянилась, прекрасно понимая все ушлые намёки графа, его большие глазки-шоколадки заметно наполнились слезами, которые юная леди смогла сдержать, она по-настоящему сильно и расстроилась, и растерялась. Граф для неё сейчас был самым противным брюзгливым и вредным стариком, за которого она пошла бы замуж в последнюю очередь, тем более любящее сердце Генриетты было занято Джовано, но у неё не получилось сейчас остаться спокойной и уверенной в своей позиции, ведь в какой-то мере