Джуд Деверо - Укрощение Страница 62

Внезапно у нее закружилась голова от усталости. Последняя ночь окончательно измучила ее. Она легла, накрылась шерстяным одеялом и заснула, пробудившись только в середине следующего утра. С трудом поднялась, чтобы пойти в гардероб, но покачнулась, а когда приложила руку ко лбу, он оказался горячим. Кто-то побывал в ее комнате и оставил на маленьком столике воду, хлеб и сыр. Она залпом проглотила воду, но на еду посмотрела с отвращением и из последних сил потащилась к двери.

— Я должна видеть Оливера Говарда! — кричала она, колотя кулаками в дубовые доски. Но если кто ее и слышал, то ответа она не получила.

Лайана обмякла и соскользнула на холодный каменный пол. Нужно не пропустить момента, когда кто-нибудь придет сюда, а потом поговорить с Оливером и убедить его освободить ее. Если Роган и Северн попытаются вытащить ее отсюда, их попросту убьют.

Она заснула, а проснувшись, обнаружила, что лежит в постели, не накрывшись одеялом, и вся мокрая от пота. Значит, в ее комнате снова кто-то был, а она лежала как мертвая!

Кое-как Лайана встала с постели, налила себе воды, едва удерживая кувшин трясущимися от слабости руками, напилась и свалилась на тюфяк.

Очнулась она оттого, что кто-то грубо тряс ее. С трудом открыла глаза и увидела наклонившегося над ней Оливера Говарда. В комнате горела единственная свеча, и все происходящее казалось нереальным.

— Муж совсем не жаждет твоего возвращения! — яростно бросил он. — Не ответил на все требования о выкупе.

— Почему ты стремишься отобрать то малое, что у него осталось? — прошептала она сухими, потрескавшимися губами, но, не дождавшись ответа, продолжала: — Этот брак устроил мой отец, так что муж, вне всякого сомнения, рад избавиться от меня. Если спросишь людей в нашей деревне, они расскажут о тех гадостях, которые я ему сделала.

— Я знаю все. Даже то, что он, безоружный, ходил на сельскую ярмарку. Прослышь я об этом раньше, обязательно явился бы туда и захватил его в плен. И прикончил бы этого Перегрина, как он убил моего брата.

— И как ты расправился со всеми его братьями!

Слова Лайаны были почти неслышны: она настолько ослабела, что не могла поднять головы. Но даже в этом состоянии пыталась спасти Рогана.

— Можешь отпустить меня или убить, ему все равно. Только сделай это поскорее. Он захочет взять в жены богатую наследницу.

Она посчитала, что, если ее убьют сразу, у Рогана не останется времени для атаки.

— Я проверю, насколько ему все равно, — объявил Оливер и сделал знак одному из своих людей.

В свете свечи блеснула сталь ножниц.

— Нет! — ахнула она, и попыталась увернуться. Но силы были слишком неравны. Жаркие, лихорадочные слезы покатились по ее щекам, но мужчина безжалостно отрезал ей волосы по самые плечи.

— Это самое красивое, что у меня было, — прошептала она.

Но Оливер и его слуги, не обращая на нее внимания, покинули комнату. В руке Оливера были зажаты срезанные волосы Лайаны.

Лайана долго плакала, боясь коснуться коротких волос.

— Теперь он никогда не полюбит меня, — повторяла она. И заснула бредовым сном только перед рассветом, а когда проснулась, не хватило сил, чтобы встать и напиться. Она снова заснула и, проснувшись, обнаружила, что на лбу лежит смоченная прохладной водой тряпка.

— Лежи тихо, — прошептал мягкий голос. Открыв глаза, Лайана увидела женщину с седеющими каштановыми волосами и глазами нежными и добрыми, как у оленихи.

— Кто ты?

Незнакомка продолжала смачивать тряпку и вытирать пот с лица Лайаны.

— Вот выпей.

Она поднесла ложку ко рту Лайаны и поддержала ее голову, чтобы та смогла пить.

— Я Жанна Говард!

— Ты! — ахнула Лайана, поперхнувшись травяным настоем. — Прочь от меня! Ты предательница, лгунья, демон из ада!

Женщина слегка усмехнулась:

— А ты — из семьи Перегринов. Не съешь немного бульона?

— Только не из твоих рук.

Жанна покачала головой:

— Вижу, ты подходящая жена для Рогана. Ты и вправду подожгла его постель? И действительно нашила монеты на эннен? Вас в самом деле заперли в одной комнате?

— Откуда ты знаешь обо всем этом?

Жанна со вздохом поднялась и подошла к столу, где стоял маленький железный котелок.

— Ты и не подозреваешь о глубине ненависти между Говардами и Перегринами. Они стараются знать все друг о друге.

Несмотря на слабость и жар, Лайана жадно рассматривала Жанну. Так вот она, женщина, из-за которой Роган столько страдал. Внешне совсем обычная, среднего роста, с не слишком красивыми каштановыми волосами.

Волосы!

И тут она вспомнила. Дотронулась до коротких концов своих волос и заплакала.

Жанна обернулась и с жалостью уставилась на пленницу.

— Вот поешь. Ты нуждаешься в хорошей еде, а волосы отрастут. На свете существует кое-что и похуже.

— Во мне если и было что красивого, так это волосы, — продолжала всхлипывать Лайана. — Теперь Роган никогда не полюбит меня.

— Полюбит? — презрительно бросила Жанна. — Оливер скорее всего убьет его, так что какая разница, полюбит он тебя или нет?

Лайана, собравшись с силами, выбила чашку из рук Жанны.

— Убирайся отсюда! Это ты все затеяла! Если бы не предала Рогана, он не был бы таким, как сейчас!

Жанна устало нагнулась, подняла чашку, поставила на стол, и уселась рядом с Лайаной.

— Если я уйду, больше никто не придет. Оливер запретил ухаживать за тобой. Но мне никто не посмеет преградить дорогу.

— Потому что Оливер убьет каждого, кто ослушается женщину, которую он любит? — злобно спросила Лайана. — Женщину, изменившую моему мужу?

Жанна встала и подошла к окну. А когда вновь обернулась, ее лицо словно постарело на десять лет.

— Да, я предала его. И единственным извинением может послужить то, что тогда я была глупенькой, наивной девочкой. Мы с Роганом поженились, когда я была почти ребенком. И так мечтала о семейной жизни! Я осиротела в младенчестве и считалась подопечной короля, поэтому воспитывалась у монахинь: нелюбимая, нежеланная, никем не замечаемая. Я думала, что брак даст мне любимого, что по крайней мере у меня появится настоящий дом.

Она снова вздохнула и заговорила уже медленнее:

— Ты не знала его старших братьев. После свадьбы они превратили мою жизнь в ад. Для них я была всего лишь деньгами, деньгами на войну с Говардами и ничем больше. Если я говорила, никто не слушал, если я приказывала слуге, никто не подчинялся. И приходилось жить в невообразимой грязи… день ото дня…

Гнев Лайаны постепенно унялся: в словах Жанны было слишком много правды.

— Иногда Роган приходил ко мне по ночам, но чаще спал с другими женщинами. Это было ужасно. Для этих красивых негодяев я была никем. Просто не существовала. Они переговаривались друг с другом над моей головой. Если я случайно оказывалась на их пути, меня просто отталкивали. А бесконечные драки!