Дженнифер Эшли - Спасенный любовью Страница 62

Элинор невольно сжала кулаки. Жалость, которую она когда-то испытывала к миссис Палмер, постепенно превращалась в ненависть.

— Продолжай, Джоанна, — сказала она со вздохом.

— Словом, мамаша Палмер выпустила меня поздним вечером и сказала, что должна привести меня в порядок, потому что приедет хозяин дома. Я решила, что речь шла о ее муже, хотя не могла взять в толк, кто мог жениться на такой, как она. Так вот, меня умыли, причесали, нарядили в новое платье и в чепец и велели принести чай в гостиную. И я тогда не увидела в этом ничего особенного, подумала, что в присутствии мужа миссис Палмер будет вести себя прилично. Кухарка поставила на поднос чашки и все остальное, что нужно к чаю, и я пошла в гостиную. И там был он.

Элинор не нужно было спрашивать, кто именно. Конечно же — Харт Маккензи. Ослепительно красивый, надменный, неотразимый.

— Таких красавцев я в жизни не видала, — продолжала Джоанна. — И он, конечно, был очень богат. Я стояла в дверях и глазела на него как дура. А он посмотрел на меня так, как будто просверлил насквозь. Хотя такие господа, как он, обычно не замечают слуг. По крайней мере мне так говорили. Мне следовало быть незаметной, но он очень долго на меня смотрел. А потом сел на диван. Миссис Палмер тотчас присела рядом с ним и угождала ему всячески — как влюбленная девушка. Она велела мне поставить поднос на стол, а я страшно разнервничалась, боялась, что выверну поднос прямо на них и меня вышвырнут на улицу.

Мамаша Палмер рассмеялась и сказала ему: «Посмотри, что я тебе припасла». Поначалу я подумала, что это она о чае, но потом поняла, что она имела в виду меня.

Элинор вспомнила, как миссис Палмер признавалась ей, что нанимала для Харта других женщин, так как боялась, что иначе надоест ему. Но Джоанна не была гулящей женщиной — всего лишь наивной простушкой, желавшей вырваться из нищеты.

— Знаете, ваша светлость, я и впрямь чуть не уронила поднос с чаем, — сказала Джоанна. — Меня как громом поразило, когда я поняла, что миссис Палмер наняла меня, чтобы я ублажала ее мужа как какая-нибудь проститутка. Тогда я еще считала его ее мужем. Мне хотелось расплакаться или убежать домой… или даже позвать констебля. Но мамаша Палмер прошептала мне на ухо: «Он герцог. Сделай все, о чем он тебя попросит, иначе тебе не поздоровится».

Я страшно испугалась и поверила ей. Потому что аристократы, они творят что хотят, разве нет? Я знала одного парня, который служил у графа, а тот колотил его, когда злился — даже когда злился не на него. Я тогда не сомневалась, что миссис Палмер говорит правду, поэтому тряслась как осиновый лист.

А его светлость снова оглядел меня с головы до ног и сказал миссис Палмер, чтобы вышла из комнаты. Она вышла, хотя была ужасно недовольная, и я уже тогда поняла, что мамашу Палмер бросает в дрожь от одного щелчка его пальцев. Словом, она вышла и закрыла дверь. А его светлость сидел на диване и смотрел на меня. Вы же знаете, как он это умеет. Не сводя глаз. Как будто знает о тебе все, каждый твой секрет и даже то, чего ты о себе не знаешь.

— Да, действительно, — кивнула Элинор. Она знала это — пронзительный взгляд Харта.

— Ну… вот так я и стояла. «Что ж, Джоанна, — думала я, — вот ты и попалась. Сейчас тебя обесчестят, и больше никто тебя на хорошее место не возьмет. И всю оставшуюся жизнь ты будешь проституткой. И все на том и закончится». А его светлость просто смотрел на меня, а потом спросил, как меня зовут. Я ответила. Какой смысл было лгать? Тогда он спросил, откуда я, работала ли где-то раньше и что меня заставило наняться на работу к миссис Палмер. Я сказала, что ничего не знала о мамаше Палмер, пока не очутилась в ее доме. Он, казалось, очень разозлился. Правда, я сразу догадалась, что не на меня. Его светлость велел мне оставаться там, где я стояла, а сам прошел к столу и вытащил какую-то бумагу. Сел и начал что-то писать. А я стояла, не зная, куда девать пустые руки и что вообще делать.

Закончив, он подошел ко мне и протянул сложенный листок. «Отнесешь это одной моей знакомой даме на Саут-Одди-стрит, — сказал он мне. — Я написал адрес сверху. Выйдешь из этого дома, остановишь кеб и скажешь кебмену, чтобы отвез тебя туда. А потом скажешь экономке на Саут-Одли-стрит, чтобы отдала письмо хозяйке дома. Смотри только, чтобы она тебя не выставила». После этого он протянул мне деньги. Я не хотела их брать, но он сказал, что это для кебмена. И еще велел, чтобы не поднималась наверх за своими вещами.

Я, конечно, немного волновалась. Думала: «Куда же может отправить меня такой человек, как он?» Но герцог строго посмотрел на меня и сказал: «Это миссис Магуайр. Она настоящая леди с добрым сердцем. Она о тебе позаботится».

Я расплакалась и стала благодарить его и говорить, что он очень добрый. А он приложил к губам палец и улыбнулся. Вы ведь видели, как его светлость улыбается? Его улыбка — как солнце, выглянувшее после дождливой погоды. И еще он сказал: «Никогда никому не говори, что я добрый. Это испортило бы мою репутацию. О моей доброте будем знать только мы с тобой. Это будет наш с тобой секрет». И тут он подмигнул точно так же, как сейчас, когда пришел.

Но я и тогда ни в чем не была уверена, потому что никогда не слышала об этой миссис Магуайр. Думала, что он, возможно, играл со мной в какую-то странную игру. Однако я сделала все, как он приказал. И он даже проводил меня до парадной двери, хотя мне, как служанке, полагалось выйти через черный ход. Но герцог сказал, что не хочет, чтобы я шла через кухню.

Когда он провожал меня, появилась миссис Палмер. Он подтолкнул меня легонько к двери и повернулся к ней. О, как же он рассвирепел! Кричал что-то ужасное и все спрашивал: «С чего ты решила, что я настолько низок, что лишу невинности девственницу?» Миссис Палмер плакала и тоже кричала на него. И говорила, что не знала про мою невинность, но это было враньем, потому что она спрашивала меня об этом. Я выскочила из дома, хлопнув дверью, потому что больше не хотела ничего этого слышать. Взяв у него деньги, я могла бы отправиться в любое место, но я все же решила нанять кеб, поехать на Саут-Одли-стрит и передать письмо миссис Магуайр — на всякий случай. — Джоанна улыбнулась и добавила: — И вот теперь я здесь.

Эта история была типичной для Харта. Он обладал поразительной прозорливостью и всегда безошибочно определял, кто нуждается в помощи, а за кем нужно присмотреть. И конечно же, он действительно был очень добрым человеком.

— Но я еще не все рассказала, — продолжила Джоанна. — В другой раз, когда я увидела его светлость, он наносил визит миссис Магуайр. Она, как он и говорил, необычайно добрая женщина. Принимая у него плащ, я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он приложил палец к губам и подмигнул мне. Я тоже ему подмигнула, и он ушел. Это стало нашим сигналом. Таким образом я говорю ему «спасибо» и подтверждаю, что молчу о его хороших делах. До сих пор никто нашего сигнала не замечал, а вот вы сегодня заметили. Что ж, оно и понятно… Ведь вы — его жена. Я захотела рассказать вам об этом на тот случай, если вы неправильно все поняли. Я тоже теперь мужнина жена, — гордо подытожила Джоанна. — У меня сын пяти лет. Он ужасный непоседа.