Эшли Марч - Неотразимая графиня Страница 62

Генри кивнул, даже не взглянув на паука, и Лия не могла сдержать улыбку. Как он любит Себастьяна, и Себастьян обожает его.

Лия никогда не могла смириться с тем, что ее мечты иметь ребенка разрушились. Сейчас, рядом с Себастьяном, она поняла, что Йен всегда был лишь приложением к этим мечтам, а не существенной их частью. Но Себастьян — она не могла представить, чтобы Себастьяна не было здесь, что он не был частью этой картины. Она могла бы так и оставаться на обочине жизни, но он привел ее в свою семью, чтобы дать ей жизнь, о которой она могла мечтать. Теперь она стала матерью и, может быть, в один прекрасный день, хотя она не могла бы сказать, когда именно, но надежда не оставляла ее, она станет Себастьяну настоящей женой.

Себастьян и Генри изучали паука довольно долго. Затем Себастьян встал, и Генри быстро положил травинки и паука на землю и протянул вверх руки, сжимая и разжимая кулачки.

Со стоном Себастьян подхватил его и усадил себе на плечи. Взглянул на Лию, притворяясь, что игнорирует хихиканье Генри, когда тот подпрыгивал у него на плечах:

— Что скажете, миледи? Возвращаемся домой?

Лия кивнула и сорвала цветок, затем шагнула к Себастьяну и воткнула цветок в бутоньерку на его сюртуке. Встретив его взгляд, она отступила назад, одарив его соблазнительной улыбкой.

— Да, пора домой.

Глава 20

После того как я танцевала в твоих руках, я впервые поняла, что надежда есть и мы будем вместе.

— Этот?

— Нет, вон тот.

Себастьян остановился около Лии и взглянул на дуб. Это было одно из деревьев на опушке леса, чьи нижние ветви отделяло от земли всего несколько футов.

Лия повернулась к нему, ее брови поднялись.

— Как мило с вашей стороны подыскать для меня подходящее дерево. Я уверена, даже Генри сможет залезть на него без труда.

— Глупости, — возразил Себастьян. — Генри лазил только однажды.

Она взглянула на него, улыбнулась и подошла поближе к дубу. Она взяла брюки и рубашку у мальчика в холле. Хотя все было ей впору, но видеть Лию в мужских брюках, нет, это было слишком неожиданно и возбуждало. Даже когда она просто шла, брюки обтягивали ее зад на каждом шагу, и тело Себастьяна тут же реагировало естественным образом.

Лия посмотрела на него через плечо:

— Начинать?

Он кивнул:

— Да, если готовы.

Ухватившись одной рукой за ствол, она высоко подняла ногу и поставила ее на самую нижнюю ветку, затем, оттолкнувшись другой ногой, подтянулась. Но вместо того чтобы уверенно удержаться на ветви, нога Лии соскользнула. Себастьян бросился вперед и подхватил ее, не давая упасть. Его руки обхватили ее талию.

— Не ушиблись? — спросил он, его губы двигались рядом с ее ухом, а сердце громко стучало в груди.

— Нет. Все в порядке, попробую еще раз.

— Я не уверен, — сказал он, не отпуская ее.

Она выскользнула из его рук и резко повернулась, исподлобья глядя на него.

— Вы такая маленькая и хрупкая, — пошутил он. — Может, сначала стоит поучить вас, как залезать на мою постель? Она ближе к земле.

Прищурившись, Лия повернулась к нему спиной, но он заметил, как покраснели ее щеки. Когда она снова поставила ногу на ветку, Себастьян шагнул к ней, поддерживая за спину.

— Да, это очень кстати, — сказала она, не глядя на него.

— На этот раз постарайтесь держаться крепче. Затем, когда вскарабкаетесь на ветвь, можете ухватиться за ствол, чтобы подняться выше.

Она недовольно надула губы, но делала так, как он советовал. Себастьян поддерживал ее, пока она старалась закрепиться на ветке, сначала за спину, затем за талию и бедра. Когда она протянула руки выше, чтобы обхватить ствол, рубашка зацепилась, приоткрывая верх ее груди. Рука Себастьяна задрожала, скользя по ее ноге.

Лия удержалась на ветке и посмотрела вниз на него.

— Так вы идете или нет?

Прошло много времени с тех пор, как он лазил по деревьям, но, казалось, его тело помнило все, и он без особых усилий вскарабкался на ветвь и стоял, не держась за ствол. Он повернулся к Лие:

— Впечатляет?

— Разумеется… Особенно если учесть, что даже ребенок может залезть на это дерево без труда.

— Возможно, но не так успешно. — Он указал наверх: — Продолжим?

Лия продолжала лезть дальше, Себастьян поддерживал ее, как мог. Она снова поскользнулась, когда расстояние между двумя ветками оказалось шире, чем ее шаг. Тогда Себастьян стал взбираться впереди нее, чтобы подтащить ее вверх, если она застрянет.

Наконец они оба уселись на толстую дубовую ветвь в футах двадцати над землей, которая была способна выдержать их обоих. Хотя было холодно, оба разогрелись от усилий. И тяжело дышали, наблюдая, как вырывается пар при дыхании.

— Мои поздравления, леди Райтсли. Вы все-таки сделали это!

Она повернулась лицом к нему. Широкая улыбка на ее губах была еще шире, чем в тот раз, когда он впервые упомянул слово «безрассудство».

— Спасибо, милорд, — сказала она и наклонилась к нему, ее плечо коснулось его бока.

На какой-то момент Себастьян затаил дыхание, сознавая важность момента. Она прикоснулась к нему. Правда, это не был поцелуй. Но вместе с тем нечто большее. Акт доверия — маленький, но неоспоримый.

— Что произошло с Йеном? Он сделал что-то непоправимое, что заставляет вас избегать меня, или просто дело во мне? — спросил он и тут же проклял себя, когда почувствовал, как она напряглась рядом с ним.

Он подумал, что она начнет спускаться вниз, но нет, она не стала. И хотя она отвернулась, но продолжала спокойно сидеть. Когда она молчала несколько минут, он снова отругал себя.

— Простите меня. Я не должен был спрашивать.

Она сделала движение головой — почти кивок, — и он мог слышать ее глубокое дыхание.

— Вы помните, как сравнивали меня с Анджелой в Линли-Парке?

— Лия…

— Вы думаете, Йен избегал близости со мной и поэтому обратил внимание на Анджелу?

Себастьян хранил молчание. Извиняйся хоть тысячу раз, это ничего не изменит.

— Правда заключается в том, милорд…

— Себастьян.

Он мог наконец-то напомнить ей, что теперь он ее муж. Он больше не был другом ее умершего мужа, грубо и мстительно пытавшегося сделать ей больно, дабы заглушить собственную боль.

— Правда заключается в том, Себастьян, что Йен приходил ко мне в спальню каждую ночь.

Себастьян не думал, что что-то может причинить ему боль большую, чем предательство Анджелы и Йена. Но он ошибался. То, что она сказала сейчас, было гораздо хуже.

— Это было почти сразу после того, как я узнала об их романе… Все должно было бы быть по-другому, но… Я не хотела понимать это. Я думала, может быть, если я ничего не скажу, тогда это кончится само собой, и он вернется ко мне. И снова будет любить меня. Но он начал обсуждать со мной свою измену. Извинялся. Я плакала. И чувствовала еще большую боль, потому что я отдала ему свое сердце, а оказалось, что это никому не нужно. Он больше не любил меня.