Виктория Холт - Гордость Павлина Страница 63

После ланча мы отправились смотреть ее коллекцию в затененную гостиную. Сев у стола, она вынула из сейфа кейсы. У нее действительно было несколько превосходных камней, и она разбиралась в этом. Камни были разнообразны и изысканны.

— Мне нужно только самое лучшее, — говорила она мне.

— У вас это есть, — ответил Джосс.

— Приятно слышать это от такого знатока, — улыбнулась ему Иза.

— Да, — сказал Эзра. — Иза всегда мечтала, чтобы ее коллекция была лучшей в Австралии.

— В мире, — поправила она его.

Взяв одну из коробочек, она открыла ее и положила опал на стол. На черном бархате во всем своем великолепии перед нами предстал Арлекин.

Я смотрела на него. Это невозможно, вероятно, они просто похожи, а я еще недостаточно опытна, чтобы заметить различие. Это не мог быть Арлекин! Как он мог так быстро оказаться в ее коллекции?

Иза засмеялась:

— Она узнает его.

Я поймала взгляд Джосса. Он пристально смотрел на меня.

— Мне показалось, что этот опал похож на Арлекина, — пробормотала я.

— Это Арлекин.

— О… безусловно, он красив.

— Возьмите его, — приказала Иза. — Подержите его в руке. Я знаю, что он вам нравится. Я видела, как вы смотрели на него. Он изумительный. Это лучший камень в моей коллекции.

— Большая удача иметь такой камень, — сказала я.

— Я должна поблагодарить моего дорогого друга, — она улыбнулась Джоссу, а я почувствовала такой холодный гнев в сердце, что сама удивилась.

— Ваш… ваш добрый друг?

— Милый Джосс! Он знал, как я жаждала иметь его. Он подарил его, правда, Эзра?

— Это очень щедрый дар, — благодушно подтвердил Эзра.

— Как интересно, — сказала я.

Положив камень на бархат, я надеялась, что мои пальцы не дрожат от охватившей меня ярости. Я еще никогда не была так возмущена. Эзра был совершенно спокоен. Как можно быть таким, когда твоя жена принимает дорогие подарки от другого мужчины? То же самое, что и женщина, муж которой осыпает подарками другую женщину. Я услышала свои слова:

— Итак, вы все же получили его, как и хотели.

— Я всегда получаю то, что хочу, не так ли, Эзра?

— Пожалуй, да, дорогая.

— У вас, конечно, очень интересная коллекция. Вы много лет собирали ее?

— Не очень. С тех пор, как я приехала сюда и вышла замуж за Эзру. Около пятнадцати лет.

— Такой короткий срок? — сказала я, имея в виду, что на это должно было уйти гораздо больше времени. Но эта колкость была ничтожной по сравнению с ее. Я видела, что Джосса забавляла суровость моего тона. Я ненавидела его.

Коллекцию убрали, и я решила, что наш визит подошел к концу. Мы еще посидели немного и поговорили. Мне все время казалось, что тигриные глаза Изы встречают горячий ответный взгляд Джосса.

Я вздохнула с облегчением, когда мы спустились в конюшню, где Эзра попрощался с Воти, и поехали обратно в Павлины.

Я держалась в стороне от Джосса, глубоко погрузившись в свои мысли.

— Ты молчалива, — сказал он.

— Вам следовало предупредить меня, что мы едем туда.

— Я думал, что это будет приятным сюрпризом. Иза обрадовалась нам.

— Особенно вам.

— Ну, она давно знает меня.

— Думаю, слишком хорошо.

— О, мы старые друзья.

— И она должна быть благодарна вам за такие удивительные подарки.

— Этот опал прекрасен, не правда ли?

— Согласна.

— Мне показалось, что этот приятный маленький вздернутый носик не согласен с чем-то?

— Что вы хотите этим сказать?

— Ты выказываешь упорное неодобрение.

— Ваш поступок удивил меня.

— Тебе хотелось бы самой получить его? Мне надо было подумать об этом, ведь благодаря обществу Джереми Диксона ты так много узнала и начала разбираться в опалах. Тебе надо было попросить этот камень у меня, и, возможно, я отдал бы его тебе.

— В отличие от той женщины у меня нет охоты получать от вас дорогие подарки.

— И все же ты сердишься за то, что я отдал этот камень ей.

— А как же этот ее так называемый муж?

— Он не против, так же как и моя так называемая жена. Во всяком случае, я так думал, но мог и ошибаться.

— Я думаю, что вы поступили глупо.

— Почему? Она хотела иметь его, оценила его. Что плохого в том, что даришь людям то, что они хотят?

— Мне кажется это очень необычным: дарить чьей-то жене такую вещь, а затем ожидать от своей, ничего не знающей жены аплодисментов.

— Я не просил тебя аплодировать. А какому моему поступку ты когда-либо аплодировала?

— Это уже слишком.

— Мы здесь не всегда соблюдаем условности.

— Вы любовник этой женщины?

Он молчал.

— Это правда? — требовала я.

— Мы должны следовать общепринятым нормам поведения, да? Одним из них является правило не разглашать чужие секреты. Это единственная причина, почему я не отвечаю на твой вопрос.

— Вы ответили на него.

— А ты ясно показала, что не одобряешь моего поведения. Но по какому праву? Я не нужен тебе. Ты отвергла меня. Можешь ли ты порицать меня за то, что я ищу привязанности на стороне?

Я взглянула на него: он покорно опустил глаза. Он насмехался надо мной. Когда он перестанет издеваться?

Я не выдержала и поскакала вперед.

— Спокойно, — крикнул он, — куда ты понеслась? Ты заблудишься в буше, если поедешь этой дорогой. Следуй за мной.

Мы вернулись в Павлины. Я пошла в свою комнату, чувствуя себя одновременно и несчастной, и сердитой, и стараясь подогреть свой гнев, потому только так я могла хоть немного успокоить свою обиду. «Он влюблен в Изу Бэннок, — думала я. — Она женственна и привлекательна. В ней есть все, чего нет во мне, и она его любовница». Я лежала на постели, уставясь в потолок. «Мне он неприятен, — твердила я себе. — Он самодовольный и тщеславный, бессердечный и безжалостный. В нем есть все, что ненавистно мне».

— Павлин, выставляющий себя напоказ, — бормотала я.

Но блеск Арлекина что-то осветил во мне. Я не хотела признавать это, по крайней мере, пыталась, но это было глупо. Почему я так сержусь? Столько думаю об этом? Потому… потому что, должна сознаться в этом, я или уже люблю его или быстро впадаю в это ужасное состояние. Его привязанность к другой женщине заставила меня признать то, что постепенно открывалось мне. До сих пор я отказывалась признаться себе, что мне весело и радостно только в его обществе. Я была влюблена в Джосса Мэддена, собственного мужа, и мне были безразличны все новые открытия, какие бы я ни сделала. В нем было все, что, как я думала, мне ненавистно в мужчине, и все же я влюбилась в него.

— Ты сошла с ума, — сердито сказала я. — Да, но так бывает с каждым, когда полюбишь.