Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй Страница 63

Элис была потрясена. Нет, это слишком ужасно, слишком неправдоподобно. Все это – роковые совпадения, их можно объяснить. Кейрон – ее муж. Он любит ее. Она верит ему, они связаны самой интимной связью. Как она может подумать о нем такое?

Элис больше всего захотелось обратно, в дом, в ту комнату, где ей было так хорошо с Кейроном. Она там все обдумает снова – и избавится от того едкого тумана подозрений, который окутывал и разъедал ее сейчас.

Она бросилась бежать по дорожке. Но что это? Теперь перед ней была не одна, а восемь одинаковых дорожек, каждая закручивающаяся в спираль и каждая предлагавшая себя в качестве верного и надежного пути к выходу. Какая же она глупая: забыла отметить, по какой дорожке пришла сюда! Пытаясь справиться с охватившим ее паническим ужасом, она посмотрела на солнце, надеясь, что оно подскажет верный путь. Бесполезно: был почти полдень, лучи падали почти отвесно.

Она бросилась по первой попавшейся дорожке, надеясь сориентироваться по тому выступающему сучку, о который чуть не порвала полу своего платья. Где она, эта ветка? Она сделала, наверное, два круга, не нашла сучка и вернулась к центру, повторила эту попытку во второй, третий… пятый раз – тщетно! Знакомая примета исчезла.

Потерялась! Вот он, лабиринт и загадка Кейрона – чем больше пытаешься разобраться, тем больше запутываешься!

Повинуясь больше инстинкту, нежели разуму, Элис как затравленный зверек, метнулась в один из туннелей, показавшийся ей знакомым; но нет, спираль дорожки закручивалась слишком круто, даже голова закружилась. Теперь ветви пугали ее как кошмарные образы на картине какого-то сумасшедшего художника. Поворот, еще поворот, туннель только сужается.

Ей стало страшно. Она отчаянно глотала воздух, чтобы избавиться от удушья. Но вот стены туннеля расступились – она вышла на какую-то полянку. Можно отдохнуть, отдышаться, снова все обдумать. Измученная, без сил, она прислонилась к кроне дерева. Да, она ощутила себя затравленным зверем. Но кто охотник – Кейрон или она сама со своими мыслями? Она не знала ответа на этот вопрос.

– Элис?

Ее взгляд застыл. Это был голос Кейрона. Он где-то совсем близко от нее, там, за стенами лабиринта.

– Элис! Откликнись, что же мне – до вечера тебя искать?

Только секунду назад она пришла к твердому заключению: он, конечно, не имеет никакого отношения к гибели Джулии. Но теперь, когда его голос послышался так близко, так неожиданно, подозрения всплыли снова. Сердце стучало как бешеное, голова страшно разболелась. Почему он вернулся так быстро? За добычей, которая, не дай Бог, ускользнет?

Элис не знала, где она, но Кейрон-то наверняка знает все закоулки лабиринта. Ни спрятаться, ни убежать. А может быть, все-таки попробовать? Пока он будет ее здесь искать, она уже будет на свободе! Хотя еще опаснее встретить его здесь, в тени деревьев, один на один…

Ох, вернуть хотя бы толику ее прежней веры в него! Он же ее муж – она должна ему доверять! Тогда почему она молчит? Элис открыла рот, но не могла издать ни звука. Страх лишил ее дара речи.

Время растягивалось и сжималось как крона шумевших над ней деревьев, мрак лабиринта полностью соответствовал состоянию ее мыслей. Элис без сил опустилась на землю.

– Элис! Я знаю этот лабиринт. Если ты меня слышишь, откликнись! Я тебя найду и выведу!

Тембр голоса Кейрона был такой знакомый, но плотные заросли искажали представление о расстоянии и направлении звука.

Где он? Единственное, что она могла сказать с уверенностью, это то, что источник звука стал ближе. Она лихорадочно осмотрела заросли в поисках убежища – бесполезно; что стоять на месте, что двигаться – все равно можно наткнуться на Кейрона, в любой момент.

Элис чувствовала себя как парализованная. В отчаянии она прижималась к стволам деревьев, как будто они могли защитить ее.

– Элис, дорогая! – Теперь в голосе Кейрона слышалось раздражение, и это только увеличивало ее страх. Как это понять: ему просто надоело искать или надоело искать жену, которая слишком много знает?

Не было ли раньше подозрительных черт в его поведении? Может быть, она была просто слишком ослеплена своей любовью и ничего не замечала? Элис снова закрыла глаза, почувствовала горько-соленый вкус слез на губах. Сзади зашуршала листва, и она в ужасе обернулась.

– Дорогая! Ты почему не отвечала? Ведь наверняка ты меня слышала! А я тебя ищу, ищу!

Элис какими-то пустыми глазами разглядывала его. Она ожидала увидеть в его лице угрозу, но нет, оно выражало только чувство облегчения и глубокого обожания. Он увидел ее испуг, ее слезы.

– Ну, ну. Все хорошо. Я с тобой. Не надо плакать.

Кейрон притянул ее к себе, потом слегка отстранил: Господи, да она вся дрожит, как мокрый котенок!

– Ты испугалась? Прости, я и не подумал, что ты можешь зайти в этот дурацкий лабиринт. Ты не первая, кого он доводит до слез. Скажу, чтобы его завтра же срезали.

– Нет, – неуверенно ответила она. – Все в порядке. Я думала, тебя еще нет.

– Мне удалось найти Лайли. Все получилось быстрее, чем я ожидал. Это Уильям догадался, что ты сюда пошла. Ну, слава Богу! Так вот: только-только найдешь себе жену, а она исчезает неизвестно куда! Ну теперь никуда от меня не денешься…

Кейрон покрепче прижал Элис к себе, поглаживая ее по голове и покрывая поцелуями лоб и виски.

Она не могла сама объяснить себе, как это произошло, но все ее страхи растаяли в тепле объятий Кейрона. Она почувствована себя вновь в безопасности, она уже вновь полностью доверяла ему. Если бы он был тем чудовищем, образ которого она придумала себе, разве мог бы он так нежно ее держать, так ласково говорить?

– Успокойся, моя родная, – прошептал он. – Никто тебя не обидит. Я с тобой. Пойдем домой.

Элис обхватила его за шею, как утопающая – своего спасителя. Его прикосновение – это все, что ей было нужно. Она поклялась себе больше никогда его ни в чем не подозревать.

17

Элис чувствовала, что голова у нее как будто зажата в тиски. А ведь это она сама себе такую пытку устроила: ее густые волосы никак не помещались под потрепанной шляпой, которая придавала ей вид бродяги. В конце концов, их удалось туда засунуть. Весь ее наряд был довольно странен: голубой фланелевый жилет, служивший ливреей для слуг Кейрона, никак не сочетался с поношенными кожаными штанами. Впрочем, не важно: под плащом все равно видно не будет. Вот еще какие-то грязные ботфорты удалось раздобыть – они, кажется, принадлежали конюху. Во всяком случае, в таком виде ее вряд ли кто узнает. На какое-то время – она мужчина, притом отнюдь не из благородного сословия.

Не только шляпа доставляла ей страдания; большое неудобство ей доставлял шарф, которым она перетянула грудь; а больше всего ее мучило то, что она вынуждена была соврать Кейрону: она оставила ему записку, что едет ненадолго по делам, в Брайархерст. Если бы он узнал о том, что она задумала, он, верно, счел бы ее сумасшедшей. Она и сама понимала, что идет на страшный риск – ведь ее даже в этом виде могут узнать и передать в руки правосудия! Но выбора нет. Подозревать собственного мужа – хуже этого вряд ли что может быть, а для того, чтобы от них, этих подозрений, избавиться, надо самой поехать в Уодби и самой во всем разобраться.