Линда Уинстед - Золотоволосый капитан Страница 64

Его женщина. Его жена. Она заняла настолько большую часть его самого, что, казалось, всегда жила там, в глубине его души. Наконец Квент задремал, его мундир повлажнел от слез уютно устроившейся рядом Лили, и ее изящная рука лежала у него на сердце.

Глава 22

Лили медленно проснулась, почувствовав теплое и глубокое дыхание Квента на своих волосах и ощутив его свободную от кандалов руку у себя на спине. Его тело защищало Лили от утренней прохлады. Квент даже во сне продолжал обнимать ее.

Лили сразу же успокоилась, несмотря на наручники, приковавшие ее к мужу. Возможно, благодаря им. А затем на нее накатилось это — странные, неприятные спазмы желудка. А ведь она еще даже не пошевелилась!

— Квент, — прошептала она, потянув его за рукав, — проснись, Квент.

Ее муж что-то сонно пробормотал в ответ и сильнее обнял Лили, невольно перебирая ногами во сне.

— Квент!

Он открыл глаза и, еще не проснувшись, улыбнулся ей и поцеловал в лоб.

— Доброе утро, доро…

— Вставай, — с трудом приказала Лили, рывком поднимаясь на ноги и таща за собой Квента. Когда она встала, палатка завертелась у нее перед глазами, и Лили быстро зажала рот рукой.

Она бросилась наружу, волоча за собой полусонного Квента. Прижав руку ко рту и чувствуя протесты желудка, Лили обежала вокруг палатки и остановилась лишь тогда, когда оставшиеся в лагере не могли их видеть.

Содержимое желудка вылилось на землю, спазмы продолжались до тех пор, пока внутри уже ничего не осталось. Лили спокойно стояла, пережидая, пока не схлынули волны тошноты, и лишь тогда обнаружила поддерживавшего ее Квента, свободной рукой убравшего волосы от ее лица.

— Ты в порядке? — хрипло шепнул он ей на ухо.

Лили кивнула. Она почувствовала себя неловко оттого, что Квент находился рядом все это время, и испугалась, что он мог догадаться о причине ее нездоровья.

— Все хорошо, — слабо ответила Лили, — наверное, это рагу. Я… мне не нужно было есть свинину, — солгала она.

К большому облегчению Лили, Квент с легкостью принял ее объяснение, и они вернулись в лагерь. Взгляды моряков устремились на Квента, поднесшего к губам Лили жестяную кружку с водой, но никто не осмелился пристально глазеть на них, даже когда Квент и Лили принялись прогуливаться по лагерю, образуя идеально симметричную пару, изредка позвякивая тяжелыми цепями. Лили больше не считала кандалы тяжкой ношей, как и Квент. Ей предстояло осмыслить более серьезные проблемы, чем те, что вызвала цепь, приковавшая ее к мужчине, которого она любила.

В центре лагеря Лили остановилась и молча подозвала Селлерса. Моряк мгновенно оторвался от сворачивания палаток и одним прыжком оказался возле нее, готовый выполнить любой приказ Лили.

Квент вспомнил предупреждение Томми. Любой из экипажа Лили мог убить или умереть ради нее. Квент видел эту готовность на лице молодого моряка.

Лили подняла закованную руку, Селлерс выудил из кармана ключ и освободил своего капитана.

— Ты же не прикуешь меня снова к своему дядюшке? — нахмурясь, спросил Квент, глядя на то, как с запястья и лодыжки Лили снимают кандалы.

В ответ Лили отвернулась и позвала Томми, и тот неохотно приблизился к своей племяннице, оставив экипаж упаковывать вещи и седлать лошадей.

— Ты не прицепишь ко мне этого ублюдка еще раз! — возмутился Томми.

Лили сохраняла спокойствие.

— Нет. Я собираюсь освободить его и прошу тебя дать слово, что ты не причинишь ему вреда.

— Ну уж нет, я причиню ему вред! Я ему голову оторву!

Томми шагнул ближе, и Лили встала между ним и Квентом.

Квент улыбнулся по-идиотски довольной улыбкой, когда понял, что сделала Лили. Приковав себя к нему, она тем самым защищала его от Томми. Он знал, что должен бы рассердиться на Лили за то, что она подумала, будто ему нужна защита от ее вспыльчивого опекуна, но весь гнев Квента исчез вместе с его освобождением.

Наручники сняли с его запястья, затем со щиколотки. Лили все еще стояла между ним и дядей, и Квент шагнул вперед и положил руки ей на плечи. Ему хотелось наклониться и поцеловать ее, но он этого не сделал. Выпрямившись, Квент стоял рядом с Лили и смотрел поверх ее головы прямо в глаза Томми.

Томми не мог справиться с ними обоими, это понимали все. Дядя Лили отвернулся, отступив перед их объединенными силами.

— Ладно, — пробурчал он. — Но ему лучше не давать мне повода подстрелить его, потому что именно так я и поступлю, если до этого дойдет.

Лили отошла от Квента, и его руки упали с ее плеч. Когда она повернулась, на ее лице застыло такое же твердое выражение, как и у Томми.

— Вы свободны, лейтенант Тайлер, и можете идти куда угодно, — спокойно произнесла она.

Квент вскинул голову и посмотрел на Лили.

— Я могу идти куда угодно, — повторил он.

Лили кивнула.

— Какого черта! — внезапно вскричал Квент. — Я не покину тебя, пока сам не увижу, что корабль увозит тебя из этих мест.

Выражение лица Лили не изменилось. Она сложила руки на груди.

— Тебе незачем беспокоиться. Даю слово, что я уплыву и не вернусь обратно.

Квенту показалось, что земля ушла у него из-под ног. Жить с Лили — все равно, что бороться со штормом в открытом море. С нею Квент ощущал себя на гребне волны, на верхушке всего мира, парящим в небесах, а в следующее мгновение мир угрожал поглотить его целиком.

— Я хочу увидеть тебя на борту того корабля, — сказал Квент обманчиво спокойно. Целую минуту он не отрываясь смотрел на Лили, и никто не осмелился нарушить молчание. Затем Квент резко повернулся и пошел прочь.

Они ехали вдоль побережья в юго-восточном направлении. Лили с двух сторон окружали Квент и Томми, ее муж — верхом на своем гнедом, а Томми — на уставшей серой кобыле. Лошадь Лили находилась не в лучшей форме, как и жеребцы моряков, хотя, казалось, их кони выдержат целый день пути, что и требовалось.

Добитый фаэтон оставили на месте стоянки, наскоро прикрыв ветвями деревьев, окружавших лагерь. Его, конечно же, обнаружат впоследствии, но к тому времени Лили и ее люди будут уже далеко.

Впереди ехал Роджер вместе со светловолосыми братьями Фармер, и все трое постоянно о чем-то оживленно беседовали. Роджер подчеркивал свои аргументы размашистыми жестами одной руки, тогда как вторая держала поводья его совсем не великолепного «скакуна».

Оглянувшись, Лили увидела Селлерса и его двух молчаливых спутников, бдительно наблюдавших за дорогой. Чувствовалось, что они явно возбуждены возвращением к морю, которому принадлежали всей душой. Селлерс также вел в поводу лошадь, груженную одеялами, тремя палатками и гитарой Роджера.

Квент кипел от ярости, его тщательно поддерживаемое молчание казалось почти осязаемым. Когда Лили осмелилась искоса взглянуть на него, она увидела стоическое выражение лица, но челюсть Квента вздрагивала, словно он боролся сам с собой, чтобы сохранять безразличный вид. Насколько помнила Лили, он ни разу не посмотрел на нее с тех пор, как они покинули лагерь, хотя все утро держался рядом.