Елена Арсеньева - Любовные чары Страница 65

Флора зашлась слезами. Лицо Джаспера выражало ужас и недоумение. Кажется, им обоим пришла в голову одна мысль: а не спятил ли Хьюго? Лежать связанным и не каяться в своем злодействе, а хвастливо выплевывать кровавые подробности? Он что, не понимает, какая участь его ждет? Он точно обезумел!

– Будь ты проклят! – выкрикнула Флора. – Какая жалость, что госпожа не вышибла из тебя дух, как из паршивого лекаришки!

Хьюго хихикнул, возбужденно ерзая по земле. Глаза его горели безумным огнем.

Джаспер решил воспользоваться припадком его болезненной откровенности и спросил спокойно (лишь желваки заходили на его щеках):

– Итак, ты рассказал историю о своем происхождении Алистеру? И что же он?

– Он… – Хьюго сбился с патетического тона. – Он рассмеялся.

– Да, Алистер был таков! – сказал Джаспер после некоторой паузы. – Значит, это ты убил его. И с Гвендолин тоже ты расправился?

– Гвендолин… – ухмыльнулся Хьюго. – О, она была очаровательна, хоть и плакала все время.

Марину пронзила судорога отвращения. Плакала все время! Она вспомнила животное уханье мужчины, насыщавшего свою похоть, стоны Гвендолин, и больше всего на свете ей захотелось слезть с телеги, поднять с земли пистолет и разрядить его в ухмыляющуюся рожу Хьюго. Мерзкий, самодовольный самец! Он настолько преисполнен самообожания, что предается ему даже связанный, униженный, даже не ведая, как сложится его судьба, останется ли он жив. Что ж, Хьюго и правда похож на Макколов.

– Боже мой! – вскричала Флора. – Все время, пока мы с Джаспером пытались найти Гвендолин, она томилась в ваших руках! Вы с Джессикой похитили ее из монастыря, держали в подземелье, где она почти потеряла рассудок, потом посадили в башню. И если бы Урсула не нашла ее, мы бы так никогда и не узнали о ее участи. А она… она так и не увидела бы Алана.

– Ваша Урсула и погубила ее, – усмехнулся Хьюго. – Урсула, да еще одна хорошенькая, но не в меру любопытная особа. Они подглядывали за мной, когда я был у Гвендолин, не зная, что Джессика занимается тем же самым. Она их и увидела. Гвендолин должна была исчезнуть – и исчезла.

– Она жива? – с надеждой спросила Марина, и Хьюго взглянул изумленно.

– Конечно, нет! Ни я, ни Джессика не любим оставлять опасных свидетелей. Об этом успела узнать и Урсула – прежде чем я задушил ее.

Марина прижала кулаки к глазам. Ох, сколько же на нем крови!

– Об одном жалею: что Джессика не прикончила тебя, застав с Гвендолин, – пробормотала она.

– А кто бы тогда сделал ее леди Маккол? Кроме того, она обожала тайком подглядывать за мной, когда я развлекался с другими. – Хьюго оборвал сам себя: —Так ты знала о Джессике?

– Узнала как раз в тот вечер, видела вас в садовом павильоне, – кивнула Марина. – Жаль, что не раньше! Тогда и Гвендолин, и Урсула были бы живы. И Агнесс тоже.

Наглое лицо Хьюго вмиг помрачнело.

– За Агнесс ты мне еще заплатишь. Дорого заплатишь!

– Нет, – покачала головой Марина. – Мне тебе платить не за что, а вот ты передо мной кругом в долгах. А твой должник – Джессика.

– Это еще почему? – с ненавистью взглянул Хьюго.

– Да потому что Джессика любит чужими руками жар загребать.

Хьюго насупился. Еще бы! Он не мог не знать, что Джессика беззастенчиво использует его ради своего непомерного честолюбия, как использовала всех и всегда.

– Агнесс убрала с пути она, – продолжала Марина, – но никто не сомневается, что виновна я. Видишь ли, Джессика очень быстро снашивает туфельки и дарит их потом служанкам. Туфельки прекрасные, да вот беда: у левой скошен каблучок. Такие носит Глэдис, а прежде носила Агнесс. Она, бедняжка, и понять не успела, с чего леди Джессика, которая ее терпеть не могла, вдруг расщедрилась. А когда поняла, было поздно: Сименс нашел отпечаток туфли на рассыпанном маке. Джессика нарочно оставила след, а потом отдала туфли Агнесс. И куклу она подсунула. Все очень просто, жаль, я раньше не сообразила.

Марина зажмурилась, проклиная свою недогадливость. На берегу, обвиняя ее в гибели Агнесс, Джессика проговорилась про жабу, решето и лунный луч. Но Марина рассказывала про них только Сименсу! Она прекрасно помнила, как жутко ей сделалось, когда сквозняк вдруг пронесся по комнате, словно где-то вдруг приоткрыли дверь. Джессика и приоткрыла ее, чтобы подслушивать.

Подняв голову, Марина увидела, что Джаспер и Флора смотрят на нее с не меньшим изумлением, чем Хьюго.

– Вот оно что… – пробормотал Джаспер. – А я был уверен, что вы свели с Агнесс счеты из-за Десмонда.

– Я тоже кое в чем была уверена… насчет вас, – не осталась в долгу Марина. – Пока нынче ночью Урсула не открыла мне глаза.

– Урсула была у вас? – встрепенулся Джаспер.

– Да, – печально кивнула Марина. – И сперва до смерти меня напугала, явившись в каком-то жутком балахоне. Она считала меня воплощением леди Элинор и не понимала, почему я никак не наведу в замке порядок, не воздам по заслугам убийцам Алистера. У нас был долгий, тяжелый разговор. Один только раз Урсула засмеялась: когда я сказала, что все убийства – ваших рук дело. Она объяснила, что Джессика пыталась погубить и вас. И ей почти удалось.

– Да, – слабо кивнул Джаспер. – Через тайный ход, соединяющий наши комнаты, Джессика в мое отсутствие приносила опий. А я не мог понять, откуда он берется, и не мог подавить свое пагубное пристрастие. Думаю, его ей привозил Линкс, она и его прибрала к рукам. И все же Джессику ждет неудача. Может, ее послал черт, ну а бог выставил против нее вас, и… – Джаспер улыбнулся Марине, а потом взял руку Флоры и поцеловал. – Моя любовь…

Слезы счастья так и хлынули из ясных серых глаз молодой женщины. Впервые Джаспер был с нею столь нежен и откровенен, и это стало ей лучшей наградой за годы терпеливой, верной и самоотверженной любви.

– Справедливость будет восстановлена, – уверенно сказал Джаспер. – Еcли бы не Флора, Джессика давным-давно уже дотянулась бы до Алана. Ваш слуга, милорд! – отвесил он шутливый полупоклон в сторону ребенка, задремавшего в уголке телеги.

– Полно паясничать! – раздался снизу, будто из преисподней, исполненный ненависти голос Хьюго. – Мальчишка такой же бастард, как и я. А коли так, прав тот, кто сильнее. Вашему Алану шею свернуть – раз плюнуть и…

– А кстати о бастардах, – перебил его Джаспер. – Скажите, вам известно, кто была ваша мать?

– Ну а как же! – ухмыльнулся Хьюго. – Моя мать была настоящая леди, не какая-нибудь горничная, дочка нищего викария, кормилица или приблудная заморская кузина. Она была богатая леди, и Маккол женился бы на ней, ежели б его не прибрала к рукам русская дикарка. Они были любовниками много лет, а потом он бросил ее… и она умерла из-за него. Утопилась, оставив меня одного!